Антракт - [30]

А потом к нам подошла мама, на ней была юбка с цветочным узором. Она простодушно заявила:

— Так-так, вы двое настолько увлечены беседой, что я даже завидую. Что вызвало такой интерес? — Она перевела взгляд с викария на меня, а потом обратно.

— Мировые проблемы, — мгновенно отреагировала я.

— Брак, — ответил он одновременно.

— Вы уж определитесь, что именно. — Мама одарила нас улыбкой.

— Думаю, можно считать, что это одно и то же, — сказала я.

— Еще хереса, отец Роберт? — быстро спросила она, но он накрыл бокал ладонью и покачал головой. Между тем мама поймала мой взгляд и нахмурилась, поэтому я сказала:

— Да, пожалуйста.

Она нахмурилась еще сильнее:

— Твой отец вон там, у окна…

У женщин отлично получается скрыто командовать. Но я проигнорировала ее слова.

— Мы действительно говорили о росте населения. Я высказала свое мнение — церковь лишь усугубляет эту проблему, пропагандируя брак как единственную разрешенную возможность заниматься сексом. А секс для церкви — прежде всего способ зачать ребенка. Я объясняла, что секс хорош не только для этого…

Пока я говорила, мать ни разу не округлила глаза и смотрела на нас не мигая. Я готова была обнять ее, поздравив про себя с умением владеть собой.

— Интересно, — произнесла она с таким видом, как будто во время званого обеда ей подали блюдо с отталкивающим содержимым.

— У Джоан есть весьма необычные идеи, — с улыбкой добавил отец Роберт.

— Необычные? — сказала я. — Мне кажется, они могут оказаться вполне здравыми. Учитывая распространение СПИДа…

Наш разговор происходил в то время, когда об этом заболевании только стало известно. Думаю, мама решила, что речь идет о некой разновидности церковной благотворительности. Вполне естественно, она сочла это более безопасным поводом для беседы, чем мои безнравственные идеи.

— СПИД? — спросила она, наконец моргнув. — А что это?

Викарий уставился в пустой бокал и слегка покачивался на каблуках.

— Мам, это болезнь. В основном передается половым путем. Она скосила… — я уже собиралась употребить слово «гей», но потом решила, что она подумает об основном его значении — «веселый», — всю гомосексуальную общину Калифорнии.

Отец Роберт перестал качаться и поднял глаза. Желание проповедовать оказалось сильнее моральных принципов: он готов был свидетельствовать.

— Вот видишь, Джоан, — твердо сказал он, — нельзя ожидать, что церковь одобрит подобные отношения, когда у них такие последствия…

— Но это не относится к женщинам, святой отец. Может быть, стоит пропагандировать секс между женщинами как решение всех проблем? А в сексуальные отношения с мужчинами вступать только в случае нехватки населения. Или просто содержать нескольких мужчин в отдельной резервации, если в банке спермы сломается холодильник.

Мама крутила жемчужное ожерелье и сильно сдавила себе шею, что отразилось на голосе.

— Джоан, пойди и немедленно принеси графин. Бокал отца Роберта пуст, — прохрипела она.

— И что? — поинтересовалась я, не двигаясь с места. — Что в этом плохого? Несомненно, так можно сдержать распространение голода и болезней. В конце концов, мужчины в течение многих лет превозносили женское тело как венец красоты: так почему для разнообразия женщинам не наслаждаться друг другом? Я думаю, над этим стоит поразмыслить, а вы? Викарий, что по этому поводу думает церковь? Мне это кажется разумной альтернативой. Даже хорошей, как ни странно…

Но отец подошел к нам прежде, чем собеседник ответил мне. По-видимому, мама, в глазах которой уже читалось исступление, подала ему знак. Он помахал перед нашими лицами двумя графинами настолько бесцеремонно, будто не сомневался, что мы обсуждаем погоду.

— Извините, если замешкался, — сказал он, наполняя наши бокалы. Незаметно подмигнул мне, словно извиняясь за то, что я так долго была в компании викария, и добавил: — Кстати, Джоан, я собирался спросить у тебя, как та милая девушка из Нигерии, с которой тебе приходится сейчас жить? Почему вокруг нее такая таинственность? — Он озорно рассмеялся и спросил: — Ничего такого, о чем нам бы не стоило знать, правда? Ха-ха.

У викария и мамы перехватило дыхание,

Пора мне домой — пришло понимание.

Казалось, мороз с улицы проник в дом. Отец по-прежнему тепло относился ко мне, а вот со стороны матери повеяло холодом. Часто, неожиданно поднимая глаза, я замечала, что она как-то странно, с отчаянием смотрит в мою сторону, и стоило мне улыбнуться, она в ответ лишь приоткрывала рот — это было выражение, с каким обычно смотрят на сумасшедших. Я решила вернуться домой в канун Нового года.

* * *

— Дорогая, мне кажется, в Лондоне должно быть много разных вечеринок, — говорила мне мама на станции, — и масса приятных людей.

— В Лондоне всегда так.

— А как же девушка из Африки? — спросила она.

— О, ее не будет.

— Ты планируешь увидеться с Джеком?

«Давай, поезд, спасай меня», — подумала я и ответила:

— Нет.

— Но ты ведь заведешь новые знакомства? Вечеринки и все такое. Какой-нибудь новый роман?

— Не могу сказать точно, пока не вернусь. Может быть, мне просто захочется провести этот вечер одной.

— Ты не можешь так поступить. Только не в канун Нового года. И не в Лондоне…