Антони Адверс, том 2 - [98]
- Подсобите, сеньор! - закричал Али-Бонго.
Антони бросил шпиль и побежал помочь Али-Бонго с карронадой. На бегу он обернулся. Матросы выкатывали в ворота пушку.
- Аллах, Аллах! - кричал Али-Бонго. Он запихивал в карронаду всякую дребедень из менового сундука: медные кольца, пуговицы, ножи, музыкальную шкатулку. Она заиграла: "Richard, o mon roi".
- С дороги, тащи огонь! - Антони наводил карронаду на ворота. Матросы суетились вокруг пушки, черная, копошащаяся людская масса, освещенная роковым заревом. На этот раз фитиль был готов. Антони раздул его. "Richard, Richard, o mon..."
Пушка на берегу и пушка на корабле выстрели одновременно. Щепки полетели от фальшборта. Антони ощутил на щеке поднятый ядром ветер. Однако видел он лишь то, что происходило на берегу.
В воротах загона волна цепочек, безделушек, медяшек свистящей косой прошлась по толпе.
Ни звука, только треск огня. Все, остолбенев, смотрели на берег. Алая рука взметнулась в небо из сарая; громовой раскат, протяжный рев. Весь сарай с гудением взлетел на воздух.
В яростной пороховой вспышке Антони увидел всю факторию Гальего словно при свете молнии: длинные сараи и нависшие над ними темные пальмы, хозяйский дом с широким крыльцом, черные, заросшие джунглями холмы.
- Мое! - вскричал он.
Темнота сомкнулась: искры и шипящие головешки сыпались в затон. Воздух перед рассветом был прохладен. Антони задышал с обычной частотой. Она нарушилась лишь на время. Жизнь продолжается на новом месте. Что такое быстрые события? Всего лишь интерлюдия. Покуда легкие и сердце работают, человек живет. Продолжает жить. Теперь он, наконец, хозяин. Пусть новый день наступит быстрее! Он наклонился через борт, глядя на берег.
На баке "Ариостатики" брат Франсуа читал заупокойную службу. Раздался плеск. Антони повернулся и пошел вниз. Что бы ни происходило, человек должен спать. "Завтра, завтра"?
Глава XXXIX. Взгляд из фактории
С крыльца "хозяйского дома" фактории Гальего открывался прекрасный обзор. Дом стоял на холмах, выше самых высоких деревьев на прибрежной равнине. По вечерам солнце блестело на далеком серебре Атлантического океана, окаймлявшего западный горизонт. Сюда, на возвышенность, долетал с моря ночной бриз; именно это и делало факторию пригодной для белого человека.
Южнее примерно на милю раскинулась приливная заводь: здесь Рио-Понго разливалась, и, когда прилив сменялся отливом, на ее поверхности возникали медленные водовороты. Дальше глаз скользил - только не в полдень, когда блеск воды в затоне ослеплял - по мангровым зарослям низкого узкого мыса, в которых гнездились ястребы, к широким плесам и болотистым островкам вокруг Бангаланга.
Хижины негров-кру лепились на узкой полоске песка по берегу низкого острова. Днем длинные рыбачьи каноэ ровными рядами сохли на пляже, по ночам туземные огоньки дрожали в речном тумане. За крышами Бангаланга милях в пяти-шести на речном берегу виднелись невольничьи загоны и белый дом - фактория Монго Тома. В подзорную трубу из фактории Гальего можно было различить даже человеческие фигурки - это невольники обрабатывали посадки маниоки на полях Монго.
Остальной мир, видимый из фактории Гальего, занимали джунгли.
Огромное, плоское море древесных крон уходило на сотни миль к неопределенной границе Сьерра-Леоне и Фритауну. Этот же безбрежный океан такой же ровной плоскотиной тянулся на юг к мысу Пальмас за горизонтом. Взгляд скользил по нему, не задерживаясь, сплошной древесный кров нарушался лишь речными излучинами к западу от фактории Монго Тома, ниже которой река опять сужалась и поворачивала к морю. Известная под названием Рио-Понго с португальских еще времен, она называлась Кавалли или Кавала на языках живущих по ее берегам кру.
Фактория Гальего была удобна во многих отношениях. Она стояла на невысоких холмах, как раз там, где река, вытекая с возвышенности, разливалась по низине.
У самой воды, на площадке ярдов сто шириной, располагалась пристань и служебные постройки, а также длинные загоны для рабов. Дальше шла подковообразная терраса площадью акров пять-шесть, покрытая слоем черной плодородной почвы. Отсюда некрутой подъем вел на вершину холма.
Там начинались джунгли, которые тянулись в неизвестность или к "Лунным горам", если верить первым, помимо львов и слонов, нанесенным на карту сведениям. В любом случае, именно здесь выходила из леса дорога, по которой арабы ежегодно пригоняли караваны с человеческим и другим товаром, ради которого фактория Гальего, собственно, и существовала.
Завладев факторией, Антони вскоре задумался о новой резиденции. Старая, в которой жил теперь Фердинандо, стояла на первом перегибе склона и была построена из обмазанных глиной прутьев и крыта пальмовыми листьями. Первый же дождливый сезон, проведенный под ее дырявой крышей и мучительный опыт знакомства с рыжими муравьями и термитами, убедили Антони в необходимости построить себе другое жилище.
Чтобы не сойти с ума от скуки бесконечными, тоскливыми неделями, когда дождь лил, не переставая, Антони тщательно продумал не только новый "замок", как он его называл, но и грядущее переустройство фактории, которую последний Гальего, личность, судя по рассказам, довольно жалкая, основательно запустил.
Небольшое, но яркое художественное наследие Эдгара Аллана По занимает особое место не только в американской, но и во всей мировой литературе. Глубокое знание человеческой души, аналитическая острота ума, свойственные писателю, поразительным образом сочетаются в его произведениях с необычайно богатои фантазией. «По был человек плененный тайнами жизни — писал М. Горький. — Все что сказано и что мог сказать этот человек, рисует его как существо, охваченное святой страстью понять душу свою, достичь глубины ее».
Беседа императора Константина и патриарха об истоках христианства, где Иисус – продолжатель учения пророка Махавиры. Что означает очистительная жертва Иисуса и его вознесение? Принципы миссионерства от Марии Назаретянки и от Марии Магдалены. Эксперимент князя Буса Белояра и отца Григориса по выводу христианства из сектантства на основе скифской культуры. Реформа Константина Великого.
Принятое Гитлером решение о проведении операций германскими вооруженными силами не являлось необратимым, однако механизм подготовки вермахта к боевым действиям «запускался» сразу же, как только «фюрер и верховный главнокомандующий вооруженными силами решил». Складывалась парадоксальная ситуация, когда командование вермахта приступало к развертыванию войск в соответствии с принятыми директивами, однако само проведение этих операций, равно как и сроки их проведения (которые не всегда завершались их осуществлением), определялись единолично Гитлером. Неадекватное восприятие командованием вермахта даты начала операции «Барбаросса» – в то время, когда такая дата не была еще обозначена Гитлером – перенос сроков начала операции, вернее готовности к ее проведению, все это приводило к разнобою в докладываемых разведкой датах.
После Октябрьской революции 1917 года верховным законодательным органом РСФСР стал ВЦИК – Всероссийский центральный исполнительный комитет, который давал общее направление деятельности правительства и всех органов власти. С образованием СССР в 1922 году был создан Центральный исполнительный комитет – сначала однопалатный, а с 1924 года – двухпалатный высший орган госвласти в период между Всесоюзными съездами Советов. Он имел широкие полномочия в экономической области, в утверждение госбюджета, ратификации международных договоров и т. д.
Далеко на востоке Англии затерялся край озер и камышей Рамборо. Некогда здесь был город, но теперь не осталось ничего, кроме руин аббатства и истлевших костей тех, кто когда-то его строил. Джоанна Хейст, незаконнорожденная с обостренным чувством собственного достоинства, живет здесь, сколько себя помнит. Гуляет в тени шотландских елей, штурмует развалины башни, разоряет птичьи гнезда. И все бы ничего, если бы не злая тетка, подмявшая девушку под свое воронье крыло. Не дает покоя Джоанне и тайна ее происхождения, а еще – назойливые ухаживания мистера Рока, мрачного соседа с Фермы Мавра.
Когда немецкие войска летом 1941 года захватили Екатерининский дворец, бывшую резиденцию русских царей, разгорелась ожесточённая борьба за Янтарную комнату. Сначала ее удалось заполучить и установить в своей резиденции в Кёнигсберге жестокому гауляйтеру Коху. Однако из-за воздушных налётов союзников на Кёнигсберг ее пришлось разобрать и спрятать в секретной штольне, где Гитлер хранил похищенные во время войны произведения искусства. После войны комната исчезла при загадочных обстоятельствах. Никакая другая кража произведений искусства не окутана такой таинственностью, как исчезновение Янтарной комнаты, этого зала из «солнечного камня», овеянного легендами.
Эта книга — повесть о необыкновенных приключениях индейца Диего, жителя острова Гуанахани — первой американской земли, открытой Христофором Колумбом. Диего был насильственно увезен с родного острова, затем стал переводчиком Колумба и, побывав в Испании, как бы совершил открытие Старого Света. В книге ярко описаны удивительные странствования индейского Одиссея и трагическая судьба аборигенов американских островов того времени.