Антология современной французской драматургии. Том I - [83]

ЖАК. Но звонят-то из Нью-Йорка.

АЛЕН. Да за что же мне такое наказание с этим тупицей?! Из Нью-Йорка, говоришь? Так поднимись и скажи ей, что из Нью-Йорка.

Жак уходит.

А после принесешь десерт.

ЛАУРА. Подумать только, ведь она могла бы жить в самых роскошных дворцах…

АЛЕН. Я вас умоляю, козочки мои, а что вы скажете насчет посетителя, которого она принимает каждое утро?

ПЬЕРЕТТА. Так он ей рододендроны приносит.

АЛЕН. Цветочки — это для отвода глаз.

ЛАУРА. Ален, ей за восемьдесят!

АЛЕН. Она сажает восьмилетних мальчиков себе на колени. Это классика.

ПЬЕРЕТТА. Ужас какой!

АЛЕН. Дело известное, о греческих детках слава по всему миру. (Кашляет.) Существуют даже специальные организации для сохраны детей…

ЭМИЛИЯ(сухо). Для охраны.

Входит Жак.

АЛЕН. Для охраны малолетних деток, чудесное дело. (Указывая пальцем на Жака.) Вот таких, как этот. Ему не помешало бы. Ну что?

ЖАК. Жутко разозлилась. Сказала, чтобы я им сказал, что ей больше делать нечего, как целый день отвечать на звонки.

АЛЕН (восхищенно). Ладно. А где десерт?

ЖАК(жалобно). Забыл…

ПЬЕРЕТТА. Месье Ален, вы когда-нибудь ходили на источник Персея?

ЖАК. Я знаю, где это…

Пауза. Жак выходит.

АЛЕН. Источник Персея? (Лукаво.) Тебе лучше спросить у мамзель Эмилии. Она ведь бывший археолог. А потом еще двадцать лет работала здесь гидом.

ПЬЕРЕТТА(взволнованно). Вы сами копали землю, мамзель Эмилия?

АЛЕН. Конечно, копала.

ПЬЕРЕТТА. И что-то нашли?

Возвращается Жак с рисовым пудингом.

АЛЕН. Само собой. Теперь это все в музеях.

ПЬЕРЕТТА. А вы знаете, где источник Персея?

АЛЕН. Почему тебя это интересует?

ПЬЕРЕТТА. Прогуляться туда хочу. Могу и вас взять, если желаете.

ЛАУРА. Некоторые только о прогулках и думают.

АЛЕН. Чтобы я прогулялся? Нет, спасибо.

ЭМИЛИЯ(с презрением). Вы даже до крепости никогда не ходили…

АЛЕН(снисходительно). А что, спрашивается, мне там делать? До нее почти три километра.

ПЬЕРЕТТА. Совсем не любите ходить, месье Ален?

АЛЕН. Первым делом работа. Свои километры я отмериваю по коридорам.

ЖАК. А я знаю, где это…

ПЬЕРЕТТА. Отведешь меня?

Пауза.

А это правда, что там можно увидеть обряды, мамзель Эмилия? И все вместе купаются?

ЭМИЛИЯ. Где вы слышали этот вздор?

ПЬЕРЕТТА. Месье Велюз рассказывал барышне из пятьдесят первого.

ЛАУРА. Никак ему не удается ее закадрить.

ПЬЕРЕТТА. Не так-то просто, учитывая, что мамаша всегда начеку.

ЛАУРА. У мамочки у самой одно желание — убрать с дороги дочку.

ПЬЕРЕТТА. Ты думаешь? (Смеется.)

ЛАУРА. А он все разглагольствует о богах и героях. Бывают такие мужчины…

ПЬЕРЕТТА. Которые и пинцетом боятся до тебя дотронуться.

Обе закатываются хохотом.

АЛЕН. Не уверен. (Смотрит на Эмилию.)

ЭМИЛИЯ(вздрогнув). Что вы сказали?

АЛЕН. Не уверен, что подобная метода целиком ошибочна в отношениях с вами, женщинами.

ЭМИЛИЯ(раздраженно). В самом деле?

АЛЕН. Не так ли, Жак?

ЖАК(вздрогнув). Да, мсье Ален.

АЛЕН. Не уверен, что с вами не следует выждать хорошенько.

ПЬЕРЕТТА. О!

АЛЕН. Я вижу, этот Велюз мало-помалу все же продвигается к своей цели. (Режет остатки пудинга.) Предположим, мамзель Эмилия, что я поставил себе целью затащить в постель одну из ваших подопечных, не важно, какую именно.

ЭМИЛИЯ. Прекратите!

Пьеретта заливается краской; Лаура смеется.

АЛЕН. Это только предположение. Представьте! Как же я должен за это взяться, по-вашему? Охотиться за ними в коридорах? Ничуть. Вы увидите, что я и пальцем не пошевельну. Но рано или поздно…

ЛАУРА(сквозь безумный смех). Рано или поздно?

ЭМИЛИЯ. Господь вас накажет!

АЛЕН. Рано или поздно, неминуемо… моя милочка опрокинется на спинку!

ЛАУРА. У него мания величия…

АЛЕН. И нечего так кипятиться, мамзель Эмилия, я же рассуждаю теоретически. Все мы тут люди взрослые, не считая одного несмышленыша. Так ему все равно не понять! Можешь убирать посуду, малыш.

Все встают из-за стола.

(Подходит к Жаку и, глядя на Лауру.) Эту можешь взять себе, если хочется. Но что касается другой, охота запрещена, понял?

ЖАК. Да, месье Ален.

АЛЕН. Да, месье Ален; да, месье Ален…

ДЕНЬ ВТОРОЙ

Картина первая

Контора

Ален и Жак сидят и чистят обувь постояльцев.

АЛЕН. Ты чего улыбаешься?

ЖАК. Я не улыбаюсь, месье Ален.

АЛЕН. Нет? Ну, ладно.

Пауза. Ален смотрит на Жака, тот опускает глаза.

ЖАК. Простите меня, мсье Ален.

АЛЕН. Хихикаешь в своем углу как дурак…

ЖАК. Я не хихикаю.

АЛЕН. Ну, улыбаешься.

ЖАК. Ничего не могу с собой поделать.

АЛЕН. Она носит тридцать девятый, если не сороковой. (Прикладывает туфлю к своему левому ботинку, подошвой к подошве.) У дочки Лоспиталье сороковой размер. (Смеется.) Велюзу, наверное, нравятся большие ноги. Дайка посмотреть. (Выхватывает ботинок у Жака и сравнивает с тем, который чистит сам.) А у Велюза тридцать шестой. Пьеретту видел?

ЖАК. Она сейчас убирает комнату мадам Эленор.

АЛЕН. Сколько раз тебе повторять: сначала пройдись щеткой, а потом уже суконкой.

ЖАК. Но я так и делаю.

АЛЕН. С этой чисткой обуви… Вечно ты мне устраиваешь концерты. Одну каплю ваксы, говорят же тебе, не больше. У мадам Эленор? Когда пойдешь разносить обувь…

ЖАК. Да, месье Ален.

АЛЕН. Увидишь ее где-нибудь на этаже, скажи, чтобы шла сюда. Ален, мол, желает с ней поговорить. О’кей? Скажи-ка…

ЖАК. Что, месье Ален?