Антология мировой фантастики. Том 2. Машина времени - [16]

В этот день я нашел себе в некотором роде друга. Случилось так, что, когда я смотрел на группу маленьких людей, купавшихся в реке на мелководье, кого-то из них схватила судорога, и маленькую фигурку понесло по течению. Течение оказалось довольно быстрым, но в общем-то даже средний пловец мог бы легко с ним справиться. Чтобы дать вам некоторое понятие о странной психике этих существ, я скажу лишь, что никто из них не сделал ни малейшей попытки спасти малютку, которая с криками тонула на их глазах. Увидев это, я быстро сбросил одежду, побежал вниз по реке, вошел в воду и, схватив несчастную, легко вытащил ее на берег. Небольшое растирание привело ее в чувство, я с удовольствием увидел, что она чувствует себя достаточно неплохо, и сразу же оставил ее. Я был такого невысокого мнения о ней и ей подобных, что не ожидал никакой благодарности. Однако в этом случае я ошибся.

Это было утром. После полудня, возвращаясь к месту своих исследований, я снова встретил ту же маленькую женщину — она подбежала ко мне с громкими криками радости и преподнесла огромную гирлянду цветов, видимо, приготовленную специально для меня. Это показалось мне заслуживающим внимания. Вероятно, тогда я чувствовал себя слишком одиноким. Но как бы то ни было, я, насколько сумел, высказал ей свою благодарность. Мы вместе сели в небольшой каменной беседке, обмениваясь улыбками. Дружеские чувства этого маленького существа радовали меня, как радовала бы привязанность ребенка. Мы обменялись цветами, и она целовала мои руки. Я отвечал ей тем же. Потом я попробовал заговорить и узнал, что ее зовут Уина. Я не понимал, что могло бы означать это имя, но мне казалось, что ей оно подходит. Таково было начало нашей странной дружбы, которая продолжалась неделю, а как окончилась — об этом я вам еще расскажу!

Она во всем была похожа на ребенка. Ей постоянно хотелось быть со мной. Уина сопровождала меня повсюду, так что вскоре мне захотелось утомить ее ходьбой и бросить, не обращая внимания на ее жалобные крики. Зато проблема, думал я, будет решена. Я не для того попал в будущее, говорил я себе, чтобы заниматься жалким флиртом. Однако ее отчаяние в этом случае было слишком велико, а в ее восклицаниях, когда она начала отставать, звучало исступление, и в конце концов ее привязанность тронула меня — я вернулся, и с этих пор она стала доставлять мне столько же забот, сколько и удовольствия. Все же она оказалась для меня большим утешением. Сначала я думал, что она испытывала ко мне лишь простую детскую привязанность. И только потом, когда было уже слишком поздно, я ясно понял, чем я сделался для нее и чем стала она для меня. Уже потому, что эта малышка проявляла ко мне нежность и заботу, я, возвращаясь к Белому Сфинксу, чувствовал, будто возвращаюсь домой, и добравшись до вершины холма, быстро отыскивал глазами знакомую фигурку в бело-золотой одежде.

Это от нее я узнал, что чувство страха все же не исчезло в этом мире. Днем она ничего не боялась и испытывала ко мне полное доверие. Более того, однажды у меня возникло глупое желание напугать ее страшными гримасами, но она лишь весело рассмеялась. Зато Уина боялась темноты, густых теней и черных предметов. Темнота была для нее совершенно непереносимой вещью. Она испытывала настолько сильные эмоции, что это вновь заставило меня наблюдать и размышлять. Я выяснил, между прочим, что с наступлением темноты маленькие люди собирались в больших зданиях и спали все вместе. Войти к ним ночью означало вызвать среди них смятение и панику. Я ни разу не видел, чтобы с наступлением темноты кто-нибудь вышел на воздух или спал под открытым небом. И все же я был таким идиотом, что не обращал на это внимания и, несмотря на страдания Уины, продолжал спать один.

Это ее очень беспокоило, но в конце концов привязанность ко мне взяла верх, и все пять ночей за время нашего знакомства, считая и самую последнюю ночь, она спала со мной, положив голову на мое плечо. Но, рассказывая о ней, я отклоняюсь от главной темы.

Кажется, в ночь накануне ее спасения я проснулся на рассвете. Ночь прошла отвратительно, мне снился очень неприятный сон — будто бы я утонул в море, и морские анемоны касались щупальцами моего лица. Я вдруг проснулся, и мне почудилось, что какое-то сероватое животное выскочило из комнаты. Я попытался снова заснуть, но чувствовал тревогу и беспокойство. Был тот ранний час, когда предметы только начинают выступать из темноты, а все вокруг кажется бесцветным и нереальным, несмотря на резкость контуров. Я встал и, пройдя по каменным плитам большого зала, вышел наружу. Желая извлечь хоть какую-нибудь пользу из случившегося, я решил посмотреть на восход солнца.

Луна закатывалась, ее последние лучи и первые проблески наступающего дня смешивались в ужасающий полусвет. Кусты были черными, как чернила, земля — темно-серой, а небо — бесцветным и туманным. На вершине холма, как мне показалось, появились привидения. Поднимаясь по его склону, я три раза видел смутные белые фигуры. Дважды мне почудилось, что я заметил какое-то одинокое белое обезьяноподобное существо, которое быстро бежало к вершине холма, а один раз около руин я увидел их целую толпу — они тащили какой-то темный предмет. Двигались они быстро. Я не понял, куда потом исчезли существа. Казалось, будто они скрылись в кустах. Все вокруг было еще смутным, понимаете? Меня охватило неопределенное предрассветное ощущение холода, которое вам всем, вероятно, знакомо. Я не доверял своим глазам.