Антология даосской философии - [102]

МАСТЕР СУН ШИЖУН

Мастер Сун Шижун смолоду любил кулачное искусства и к тому же был большим любителем играть в шашки и смотреть театральные представления. Молодые годы он жил в Шаньси и зарабатывал на жизнь починкой часов. Там он познакомился с учителем Ли Лонэном, попросился к нему в ученики и стал день и ночь с великим усердием заниматься в его школе. По прошествии многих лет он в совершенстве освоил стили всех двенадцати зверей по школе Синьицюань. Говорят, когда он исполнял «форму змеи», он скручивался так, что правой рукой хватался за пятку левой ноги, а сам весь свертывался в клубок, словно змея. Исполняя «форму ласточки», он прыгал по-птичьи на целую сажень. Выполняя фигуру «кошка лезет на дерево», он мог пройтись ногами по отвесной стене. Вот до какой степени умел он вживаться в повадки других существа и претворять принцип, который древние называли «переносом сознания». На его занятия ушу приходили посмотреть множество людей, и он никого не прогонял. Еще он был знаменит тем, что мог одним ударом свалить с ног любого силача.

До конца дней учитель Сун Шижун жил в своем старом доме в Шаньси. Ему уже перевалило за восемьдесят, но он был по-прежнему и бодр и свеж на вид. Умер он, ничем не болея.

НАСТАВЛЕНИЕ МАСТЕРА БАЙ СИЮАНЯ

Учитель Бай Сиюань напутствовал учеников следующими словами: «Искусство Синьицюань — это в действительности наука избавления от недугов, продление жизни и совершенствования себя. Я с молодости занимался врачеванием и сейчас, дожив почти до семидесяти лет, все еще быстр и легок в движениях, как цветущий юноша. Вот вам лучшее доказательство истинности нашего пути «питания энергии, совершенствования тела». Однако постичь правду Пути нелегко. А если легко постичь ее, то взрастить в себе правду Пути — труднее трудного. Поэтому в кулачном искусстве первое дело — это воспринять истинную традицию. А первое условие занятий кулачным искусством — знать правила этих занятий и порядок продвижения в них. Второе условие — искренняя любовь к древним, а третье — постоянство в помыслах. Древние говорили: «Если сознание отсутствует, то даже имея глаза, ничего не увидишь, а имея уши, ничего не услышишь». Еще нужно, чтобы учитель постоянно следил за вами, ибо сказано древними: «Если только человек не великий мудрец, то как может он избежать ошибок?» Если в голове вашей воцарится путаница, то никакие занятия вам не помогут. Помните: болезни головы — не в голове, болезни ног — не в ногах, болезни внутренние — не внутри, болезни наружные — не наружи. Это все болезнь «неправильно избранного пути». Занимающиеся кулачным искусством часто ее не замечают и думают, что у них нет никаких изъянов. Неведомо им, что своими занятиями они только еще глубже загоняют болезнь в себя. Не осознав эту болезнь в себе, они никогда не сделают свою жизнь праведной, даже если будут заниматься кулачным искусством дни и ночи напролет. Болезнь эта подобно тому, как люди сбиваются на упрощенно-пошлое написание иероглифов и уж не могут более совершенствоваться в письме. Среди тех, кто совершенствуется в кулачном искусстве, семь-восемь человек способных усвоить все приемы и не робеть в схватках. А вот способных до конца вникнуть в смысл искусства и передать его потомкам едва ли наберется один-два человека из десяти.

ОСНОВОПОЛОЖНИК ШКОЛЫ БАГУАЧЖАН ДУН ХАЙЧУАНЬ

Если истоки школы Синьицюань теряются в глубине веков, то основатель другой классической «внутренней» школы китайского воинского искусства — школы багуачжан, что означает «Ладонь Восьми Триграмм» хорошо известен. Им был мастер по воинскому искусству по имени Дун Хайчуань.

Родился Дун Хайчуань в 1797 г. в столичной провинции Чжили, издавна славившейся мастерами кулачного искусства. Рассказывают, что он с детских лет выделялся отвагой и силой и прослыл в родной округе одним из тех удальцов, что «ценят долг и справедливость» и до того отдают себя возвышенным помыслам, что презирают все мирские дела. Научившись обращению с разными видами оружия и приемами рукопашного боя, Дун Хайчуань отправился в странствия в поисках достойных соперников и настоящего учителя. Так с древних времен поступали те, кто решился всю свою жизнь посвятить Великому Пути. Юношу манили священные горы, где в густых лесах и труднодоступных ущельях таились скиты премудрых отшельников. Странствия завели его далеко на юг — к издавна славившейся своими красотами горе Цзюхуашанъ, что в провинции Аньхой. Там, на пустынной горной тропе, ему повстречался необыкновенный старик: одет он был, как древние даосы, в одежду из птичьих перьев и несмотря на преклонный возраст, стоял прямо, словно аист, лицом был юн и свеж, как ребенок, а ступал легко-легко, словно не по земле шел, а летел по воздуху. С первого же взгляда Дун Хайчуань понял, что перед ним святой человек, упал перед ним на колени и поклонился как учителю. А старец говорит ему: «Так и быть, возьму тебя в ученики. Сущность моего искусства — это вращение ладоней, а в деле мы его применяем, когда действуем оружием. Если постигнешь его в совершенстве, поможешь себе и принесешь пользу людям».