Антизомби - [17]

Мы подошли к транспортной площадке. Там, помимо легковых авто и старого трактора Владимировец, стояли три машины геологов: буровая установка на шасси КАМАЗа, Урал с кунгом явно с военной консервации и бортовой ЗИЛ 131 с тентом также военного образца. Самый подходящий был Урал. На нем были высокие мосты, полный привод, передняя и задняя лебедки, вместо бампера на нем далеко вперед торчал здоровенный «балкон» с лебедкой и всевозможными непонятными креплениями, фары забраны решетками, были также две фары искателя. Не машина, а мечта туриста–экстримала. Также радовал кунг с печкой и кучей всевозможного оборудования. Еще на парковке стояла старая вахтовка на шасси «бычка».

— Будем раскулачивать геологов, — предложил я. Ну не на автобетоносмесителе же ехать и не на автокране «ивановец». И спросил сразу у всех:

— А где геологи?

— В старой лаборатории они. Причиндалы свои раскладывают, — ответил Равиль. — Они туда кунг гоняли. Ящики выгружали. Я им не разрешил машину там оставить, заставил их Урал на парковочную площадку перегнать. Двое их там в прорабской. Остальные минут сорок назад уехали.

Мы пошли искать геологов или хотя бы ключи от их машин.

Геологи оказались там, где и сказал Равиль. Они сидели на хлипкой скамейке, курили и оживленно беседовали. Мы появились неожиданно для них, прервав матерную тираду высокого грузного парня с веснушчатым лицом и белесыми бровями. Голос у него был слишком высоким для его габаритов, и поэтому его отборный мат придавал ему же весьма комичный вид. Наша компания обступила их со всех сторон. Геологи замолчали, внимательно рассматривая нас.

Мы подошли явно в неподходящий момент. В воздухе повисло напряженное молчание.

Здоровяка с визгливым голосом я помнил. Вчера утром мне его представлял руководитель группы, но имя этого кабана напрочь выпало из моей памяти. Впрочем, он тогда произвел на меня очень хорошее впечатление толкового исполнительного работника. Второго чернявого хмурого парня в обычном армейском камуфляже и берцах импортного производства я раньше не видел.

Ситуацию разредил электронщик Борис:

— Привет, чуваки. Вадим, а где ваше начальство?

Молодец Борис, явно уже познакомился и наладил контакт с геологами.

— Я сам теперь начальство, — Вадим попытался совладать с писклявым голосом, — меня за главного оставили.

— А остальные‑то куда делись?

— Патрон со своим замом и Евгением Петровичем в Питер поехали. Технари в Новгород отправились, семьи проведать.

— Вы что теперь вдвоем за всех остальных будете работать? — вмешался Карл Иванович.

— Нет, конечно. Если все в порядке будет, они обещали дня через три вернуться, максимум через неделю.

— А ты чего не уехал? — продолжал Борис.

— Меня и Тимура с техникой оставили.

Опять повисла неловкая пауза. Они явно почувствовали, что нам о них чего‑то надо. Я чувствовал страх Вадима. Явно его угнетала ответственность за оставленное на него дорогущее оборудование. Хотя больше его угнетало — это возможный гнев начальства за просраное имущество. Но еще больше его угнетал страх перед нами. Если мы попытаемся у него что‑нибудь отобрать.

А ты дружище не герой оказывается. Такого надо ломать с ходу. Конструктивного диалога или торга здесь не будет. Договориться, не получиться. Он будет врать, изворачиваться, пытаться наезжать, соскальзывать с темы, но технику добровольно не отдаст, все закончится тупой истерикой. Он побоится принять решение. Ох, уж лучше бы ты был жадным или понятливым мировым мужиком. А ты гниль и трус. После ранения я очень хорошо научился «считывать людей» или дар у меня появился такой. Чувствую и все. Так с этим разговаривать не стоит. Только круто наехать и отобрать.

Со вторым парнем сложнее. Он был явно закомплексованным человеком с тяжелым характером. Упрямый и обидчивый. Не приведи Бог задеть его нежное самолюбие. Трусом он не был. Упрямство и тупая упертость читались на его лице. Если с ним «закуситься», он сдохнет, но не отступит, даже если поймет, что не прав — воспаленное самолюбие не позволит. Этого сломать, не получиться. Льстить и посыпать ванильной пудрой его самомнение у меня времени нет. Конечно можно запинать его куда‑нибудь в угол. У нас численное превосходство. Пусть даже у нас далеко не все бойцы, но здесь главное начать, остальные кинутся следом — стадный инстинкт сработает. К тому же то, что нас больше — дает уверенность в собственной безопасности. Но оставим это на крайний случай. Главное не задеть его лично.

Ну что, нужно кому‑нибудь начинать. И я беру с места в карьер:

— Мужики. Со всем уважением к вам. Нам ваш Урал нужен, любая из других оставшихся машин не подойдет. Нам в Москву ехать надо, сами понимаете семьи, дети. Машину вернем в целости и сохранности, если будет ущерб — покроем его полностью.

Голос ровный, уверенный, но без наезда и агрессии, спокойный голос с ноткой сожаления. По глазам понимаю, что посыл адресатами получен. С толстого снял ответственность и не оставил ему выбора. Хмурого уважил и не возбудил агрессию.

— Это как это? — закудахтал Вадим, оглядываясь на своего товарища. — Машина не ваша. С патроном договаривайтесь.