Антиваксеры, или День вакцинации - [31]

– Я думаю Бритвин прав, и письмо написано преступником, а смерть Бабушкина – только первое из убийств, – сказал наконец Котов, очнувшись от своих невеселых мыслей.

– Да, и я думаю так же, – согласился Беккер, – письмо скорее всего написано убийцей, ну или организатором преступления, а не каким-нибудь фриком, желающим словить немного популярности. Но зачем ему это? Такое письмо лишь усложнит задачу, ведь жертвы будут готовы к нападению.

– Может он психопат какой-нибудь, – предположил полицейский, – не любит Зарю, поэтому и убил Бабушкина, а потом ему понравилось стрелять, решил и дальше всех мочить.

– А где он взял ствол? – возразил Сан Саныч, – если бы Андрея Николаевича забили до смерти табуреткой, тогда можно принять версию о психе. Но огнестрельное оружие нам говорит о серьезном убийце. Пистолет не найдешь на улице, и просто так не купишь, сейчас слава богу не девяностые. Да вдобавок киллер забрал гильзу из квартиры, а психопат вряд ли бы о ней подумал.

– А может кто-то узнал преступника и написал письмо, чтобы предупредить нас? – сказал Котов.

– Не проще ли ему явно выдать убийцу, чем писать такой загадочный манифест? – удивился Беккер.

– Ну да, тоже верно, – сказал Котов, – но вдруг отправитель не мог написать открыто, поэтому в такой хитрой форме дал нам ключ к личности преступника? Кто, например, этот ЛАР? Явно же какая-то наводка.

– Не думаю, что здесь зашифрована подсказка, – поморщился прокурор, – слишком сложно и ненадежно. Тем более в штате полиции и ФСБ Эркюлей Пуаро нет, вы такие загадки можете и не разгадать.

– Не на тех напал! – согласился Котов.

– Я склоняюсь к тому, что в Шахтинске появилась новая радикальная организация, – сказал Беккер, – пусть даже она состоит из одного человека. Тогда это письмо все объясняет. Ведь радикалам кроме убийств нужна еще и популярность. Вот только откуда у нас им взяться?

Действительно, чего чего, а настоящих террористов их провинциальный городок не видел никогда. Нравы здесь были несколько иные. Убить собутыльника топором по пьяни могли тут запросто, не моргнув и глазом, но лишить человека жизни из-за какой-то радикальной идеи? Такая мысль никогда не пришла бы в головы патриотично настроенных граждан.

Коллеги выпили за мирных жителей, и прокурор снова заговорил:

– Допустим, киллер хочет убрать всю городскую верхушку. Начал он с редактора. Смысл в этом есть, Бабушкин – главный рупор пропаганды, да и убить его проще остальных, но резонанс от убийства будет значительный. Ведь, скажем честно, наши с вами смерти такого эффекта не дадут. А Андрей Николаевич личность медийная. Его каждая собака в Шахтинске знает. Но тут мы неожиданно ставим преступнику палки в колеса. Мы скрываем смерть Бабушкина, чтобы не портить праздник. Убийца в шоке – хотел популярности, а получил пшик. И тогда он пишет нам послание.

– Подождите, – сказал Котов, – а почему он сразу не оставил письмо на месте преступления?

– Ну может хотел потом взять на себя ответственность за убийство, когда весь город зашумит об этом, как обычно делают террористы, – предположил Беккер, – но его план сорвался. Вот поэтому он и написал Главе свой манифест, хотя с его стороны это было ошибкой. Я нисколько не сомневаюсь, что мы найдем отправителя письма.

– Найдем конечно, – сказал полицейский, – лишь бы не у Хисамовой.

– Возможен и такой вариант, – согласился Сан Саныч, – я вполне допускаю, что убийца уже ликвидировал опасного свидетеля. Но давайте двигаться дальше. Мы все предупреждены и приняли серьезные меры безопасности. Убить нас очень непросто. Даже Ракитина и того будут охранять, хотя снаряд два раза в одну воронку не падает.

– Да, – сказал Котов, – я дал распоряжения на этот счет.

– Пускай каким-то чудом преступник сможет убить еще одного из нас. Я допускаю, что у него есть козырь в рукаве, о котором мы не знаем, – сказал прокурор, – но после второго убийства меры безопасности станут просто беспрецедентными. И больше ни до кого добраться киллер не сможет. А смерть еще одного человека не даст особого эффекта, и известности ему не принесет. Разве он таких простых вещей не понимает? Да и скрыв первую смерть, мы точно также можем замять и вторую.

– И третью и четвертую, – подхватил Котов, – только в один прекрасный момент на совещания к Соловьеву ходить будет некому.

Они с Беккером захохотали, и тут полицейского осенило.

– А может преступника совершенно не волнует тот факт, что мы знаем его планы, – медленно проговорил полковник, – так как мы не сможем им помешать? А если он готовит сейчас не убийство одного человека, а массовый теракт?!

– Но ведь для того, чтобы устроить такое, необходимо собрать в одном месте и в одно время кучу народу во главе с Главой, – скаламбурил прокурор, – а как наш преступник собирается это сделать?

– Господи, – ошарашенно сказал Котов, – послезавтра же День вакцинации!!!

– Вот! – сказал Беккер, – поэтому я Вас, собственно, и пригласил на чай!

И налил еще по одной.

Глава 24. День вакцинации

(четверг, 16:00, двое суток до Дня вакцинации)

В пустом и просторном, освещенном солнцем кабинете Главы из динамик негромко доносился голос областного губернатора. По видеоселектору шло аппаратное совещание с главами муниципальных образований, но Соловьев слушал начальство в пол уха. Голова его была занята не речью губернатора, а совершенно другим. Ему не давала покоя одна мысль – что-то непонятное и странное началось вчера в городе, за три дня до празднования Дня вакцинации. Больше всего Евгения Васильевича беспокоило то, что загадочные события возможно связаны с предстоящим торжеством. И он начинал догадываться, кто может мутить воду в Шахтинске.