Антиваксеры, или День вакцинации - [21]

– Странно, – удивился Иван Иванович, – разве к Штыку так запросто можно подойти сзади и убить? А он даже и не повернется к противнику?

– Да я тоже об этом подумал, – сказал Серега, – но больше на трупе никаких видимых повреждений нет. Значит кто-то сумел подкрасться к нему сзади.

«Или убийца был его знакомый, к которому Штык без подозрений мог повернуться спиной» – подумал про себя секретарь, а вслух спросил:

– В каком месте его обнаружили?

– Где-то в переулке между Весенней и Калужской, санитары говорили. Точно не знаю.

Иван Иванович задумался. Как мог погибнуть Штык? Нарвался на компанию гопников? Но шпана вряд ли застанет его врасплох. Встретил знакомого человека, и был убит им? Но кто выследил и стукнул Штыка молотком в такое время? Секретарь никак не мог разложить по полочкам услышанное, и это его очень сильно беспокоило.

– При себе у него было что-то? – спросил Иван Иванович.

– Если что-то и было, то все уже изъято и лежит в полиции, – ответил Серега, – к нам привозят только сам труп для вскрытия.

И тут Иван Иванович похолодел, когда понял, насколько близок оказался сегодня к провалу. Руководствуясь каким-то шестым чувством, вчера вечером он не дал Штыку избавиться от пистолета, из которого был убит Бабушкин, а забрал страшную улику себе. Оружие, завернутое в тряпку, лежало пока в одном из помещений подвала. Иван Иванович сильно рисковал, оставляя пистолет у себя, но ему внезапно пришла идея, как можно его использовать, и он пошел на риск. А сейчас секретарь партии понимал, что, обнаружив труп с пистолетом в кармане, полицейские тут же проверили бы оружие на связь с убийством главного редактора. А еще через некоторое время сотрудники ФСБ, установив личность Штыка, схватили бы несчастного Ивана Ивановича под белы ручки и поволокли в свои страшные застенки, откуда ему не суждено будет выйти живым.

Секретарь сам поразился себе, по какому тонкому льду он ходит. Но предаваться страху было некогда. Надо действовать, причем очень быстро. Ведь подо льдом его дожидалась толпа врагов. Он выглянул в общее помещение, поманил рукой Вострикова и велел срочно вызвать Кузнецова. А потом продолжил разговор с Серегой, который так и сидел на стуле со стаканом воды в руке.

– А вам не привозили ночью труп с огнестрельным ранением? – спросил Иван Иванович.

– Нет, – ответил санитар, – к нам огнестрелы очень редко поступают, слава богу не в Америке живем. У нас все по-простому – ножи, топоры, табуретки…

Тут секретарь подумал, насколько верной оказалась идея о переводе Сереги в городское отделение судебно-медицинской экспертизы. Раньше он работал фельдшером на скорой помощи, но дальновидный Иван Иванович еще с год назад решил, что неплохо иметь лишние глаза в тылу врага и получать информацию о всех криминальных трупах в Шахтинске. С помощью старых связей матери сын устроился на новое место и вот, спустя год, задумка блестяще сработала.

– У тебя когда следующая смена? – спросил секретарь.

– Послезавтра с утра, – ответил санитар.

– Сегодня вечером сможешь сходить на работу, и узнать, не привозили ли в течение дня труп с огнестрелом? – спросил Иван Иванович.

– Да легко, – ответил Серега, – сегодня в ночь там друг мой дежурит, возьму пузырь да сгоняю к нему, типа выпить захотелось. Он ничего и не заподозрит.

Серега и сам от безысходности бытия хотел вечером прийти в отделение, напиться там с другом и поплакаться на свою несчастную жизнь, коварно разлучающую его с Любимой женщиной из-за несовпадения сменных графиков. Ну а под предлогом выполнения задания партии прекрасно можно совместить приятное с полезным.

– Хорошо, – сказал Иван Иванович, – если кого-то привезут с огнестрелом, то выясни его личность, и дай мне знать. Если никого не будет, тоже сообщи. Ну все, иди, – тут тихий голос секретаря стал твердым и торжественным, – выражаю тебе благодарность от имени партии за проявленную смелость и решительность!

Серега вытянулся в струнку со стаканом в руке. Иван Иванович отобрал наконец у него стакан, пожал руку, и санитар исчез за дверью. А внутрь кельи тут же просунулся Востриков.

– Кузнецов на сотовый не отвечает, и дома его нет, – развел руками доцент, – мать сказала, он в полиции.

Иван Иванович второй раз за утро похолодел, и с трудом подавил в себе желание все бросить и скрыться в неизвестном направлении. Удержало его только соображение, что прятаться было негде, а вопрос поимки беглеца будет делом нескольких дней. Востриков между тем продолжал.

– Людмила Сергеевна сказала, он на принудительных работах, на памятнике вакцинаторам. Придет домой после шести.

У Ивана Ивановича чуть отлегло на сердце. «Лишь бы Олег случайно не раскололся в полиции», – подумал он.

– Перезвони матери, и его самого еще понабирай, – сказал секретарь, – в восемь вечера Кузнецов мне нужен здесь.

Востриков кивнул и исчез за дверью. А Иван Иванович откинулся в кресле и позволил себе немного расслабиться. И тут он похолодел уже третий раз за утро, вспомнив про стреляную гильзу, которую Штык подобрал в квартире Бабушкина. Если гильзу нашли в кармане убитого, то застенков ФСБ незадачливому поэту никак не миновать. Лед под секретарем антиваксеров стремительно ломался, и удержаться на нем становилось все труднее.