Антисемитизм в Советском Союзе - [24]

Как известно, принудительные работы не связаны даже с арестом, а заключаются обычно в том, что из получаемого человеком жалованья вычитается известный процент в виде денежного штрафа в пользу государства. И это всё за учиненный антисемитами «погром» с разбитием двери, побоями и пр.

Но самое замечательное это дальнейшая судьба дела. Московский губернский суд отменил приведенный приговор, указав в своем постановлении, что «мера социальной защиты в виде принудительных работ сроком на 6 месяцев является мягкой и вынесена без достаточного учета особой социальной опасности совершенного обвиняемыми преступного действия (злостный антисемитизм с производством погрома в квартире Фридман)». Ввиду этого губернский суд передал дело на новое рассмотрение в другой участок народного суда того же района.

И вот после этого народный суд 12-го участка Красно-Пресненского района постановил всё же сохранить в силе те же шесть месяцев принудительных работ, которые раньше назначил нарсуд 14-го участка того же района».

С начала 30-ых годов вопрос о судебном преследовании за акты антисемитизма растворился в приобретшем в это время большое значение общем вопросе о борьбе мерами уголовной репрессии против внезапно выросшей опасности «великодержавного шовинизма». После того, как XVI съезд ВКП в июне-июле 1930 года в резолюции по докладу о деятельности ЦК партии (докладчиком был Сталин) отметил «активизацию в рядах партии национальных уклонов в сторону великодержавного и местного шовинизмов» («XVI съезд ВКП. Стенографический отчет», Москва-Ленинград, 1931 г., стр. 716.) и призвал к энергичной борьбе с этими уклонами и в первую очередь с великодержавным, т. е. великорусским шовинизмом, вопрос о борьбе с проявлениями национальной вражды к «нацменам» стал одним из актуальных вопросов внутренней политики Советского Союза.

К этому времени, в связи с широкой программой промышленного строительства первой пятилетки, огромный поток новых рабочих, в том числе и рабочих из среды экономически (часто и культурно) более отсталых народностей, до того почти не знавших современного промышленного труда, захлестнул заводы и стройки. При чрезвычайном отставании жилищного строительства, при напряженности общих условий труда, при быстром ухудшении в эти годы условий питания рабочих, — накоплявшееся в толще рабочего класса недовольство нередко прорывалось дикими выходками по отношению к «нацменам»: татарам, башкирам, узбекам, киргизам и т. д. и к евреям.

Но о евреях и об антисемитизме в борьбе с великодержавным шовинизмом обыкновенно забывали. Характерно, что ни в докладе Сталина, по которому была принята цитированная выше резолюция, ни в его заключительном слове об антисемитизме даже ни разу не упоминалось. Не вспомнил о нем и никто из делегатов съезда, выступавших в пространных прениях по докладу Сталина и лишь один из делегатов — Гей из Белоруссии — вспомнил об опасности «еврейского шовинизма» (Там же, стр. 140–141). Правда, в принятой на том же съезде (по докладу Шверника) пространной резолюции «о задачах профсоюзов в реконструктивный период» подчеркивалась необходимость усиленной борьбы с антисемитизмом (Там же, стр. 740.), но поразительно, что и Шверник ни в своем обширном докладе, ни в заключительном слове по докладу не коснулся антисемитизма ни одним словом, а из выступавших по докладу Шверника делегатов съезда лишь один (делегат ЦК МОПР'а Стасова), говоря о необходимости усиления «интернационального воспитания» рабочих, привел в качестве одной из иллюстраций распространенного в рабочей среде шовинизма и случай травли рабочего-еврея (Там же, стр. 672.).

После XVI съезда ВКП борьба с великодержавным шовинизмом в течение нескольких лет велась очень энергично, причем судебные приговоры обычно выносились на основании перечисленных выше статей 74, 144 и 159 Уголовного Кодекса, изредка на основании ст. 59[7]. Разграничение сфер применения этих статей происходило в соответствии с установленными еще раньше принципами (см. выше).

(Руководящие указания по применению уголовной репрессии по делам о великодержавном шовинизме были даны в сохраняющих до сих пор свое значение постановлении Пленума Верховного Суда РСФСР от 16-го апреля 1931 года (см. «Уголовный Кодекс РСФСР», 1938 г., стр. 148–149) и в постановлении коллегии Наркомюста РСФСР от 31-го декабря 1931 г. «о борьбе органов юстиции с великодержавным и местным шовинизмом» (см. «Сборник циркуляров и разъяснения Н. К. Юстиции РСФСР, действующих на 1-ое мая 1934 года», Москва, изд. Наркомюста, 1934 г., стр. 175–177).). В накопившемся в печати обширном материале по этому вопросу (Указания на материалы о великодержавном шовинизме будут даны в следующей главе.) сообщения о борьбе с актами антисемитизма попадаются, однако, лишь в виде редкого исключения. Это находит себе частичное объяснение в заметном спаде антисемитизма в первой половине 30-ых годов (об этом в следующей главе), но в значительной степени, по-видимому, и в отсутствии внимания судебных органов к вопросу о борьбе с антисемитизмом.

Борьба с антисемитизмом политическими и просветительными мерами