Антисемитизм в метапсихологических очерках - [2]

Большой урон психоанализу нанесли обе Мировые войны в прошлом веке. Ужасы обеих войн стали насмешками над привычными представлениями о прогрессе цивилизации. В нашей стране этот урон был длительно усугублён идеологической догмой. В «Этногенезе и биосфере Земли» есть следы знакомства с «Тотемом и табу», но Л.Н.Гумилёв не понял Фрейда. И всё же можно удивляться, как мало гуманитариев в Советском Союзе и в постсоветской России освоили основы психоанализа! Значительная часть произведений Фрейда была издана в СССР на русском языке в 20-е годы прошлого века под редакцией проф. Ермакова. В отличие от плёнок с песнями А.А.Галича, «Хроники текущих событий» и некоторых произведений «великого пролетарского писателя» А.М.Горького за хранение дома произведений Фрейда нельзя было угодить в тюрьму. Он просто не приветствовался при советской власти. Приятным исключением из этой унылой картины стали авторы [1] и [2]. Вот здесь уже есть на чём глазу отдохнуть! Но об этом чуть позже!

В статье «Трудность на пути психоанализа» (1917г.) Фрейд отметил три серьёзных удара,которые наука нанесла человеческому тщеславию: космический, лишивший нас места в центре Вселенной, биологический, указавший на то, что мы носим на себе «печать низменного происхождения» (по Дарвину) из звериного царства, а теперь ещё и психический, вероятно наиболее болезненный, подчинивший наш разум бессознательному и показавший нам, что наше «Я» не является хозяином в собственном доме.3

Он назвал Коперника, — нанесшим первый удар, Дарвина — нанесшим второй, скромно приписав заслуги по третьему удару, — Шопенгауэру. Последняя скромность не помогла. Абрахам как-то заметил ему с юмором о «Вашем коллеге Копернике». Действительно, человек, как «Homo sapiens» (выдумка епископа), или образ Божий, приписывающий Богу свои желания (ещё одна мистификация), — что это, как не тщеславие или не беспримерная гордыня! Фрейд к латыни для обозначения этого биологического вида не обращался, а если раз и обратился, то, как к «Homo natura». Мы говорим себе, что было бы прекрасно, если бы существовал Бог в качестве творца мира и благого провидения, этический порядок мира и загробная жизнь, но ведь разительно то, что всё это именно так, как мы должны были себе этого желать. И было бы ещё более странно, что нашим несведущим и несвободным праотцам удалось разрешение всех этих трудных мировых загадок. По отношению к Дарвину Фрейд существенно продвинулся в детализированном понимании процесса антропогенеза, но отмеченное человеческое тщеславие, охраняемое цензурой, заставило его молчать. Самый главный «пансексуалист» прекрасно понимал, что акт начала антропогенеза (в религиозном понимании «первородный грех») был актом десексуализированным, причём настолько, что сексуальность в либидо была полностью вытеснена влечением к смерти. Этот в предельной степени десексуализироанный акт в человеческой памяти остался в предыстории, «по ту сторону» антропогенеза, а то, что мы имеем в евхаристии — всего лишь покрывающее воспоминание «Эроса невозможного» [1] — художественной интерпретации этого акта. Так кто же тогда «пансексуалисты» — последователи Фрейда или их оппоненты? Похоже на то, что не первые, а вторые, озабоченные тем, чтобы тайное не стало явным. Оппоненты Фрейда, конечно же, считают, что человек, как биологический вид, определяется тем же самым, что и любой другой биологический вид, например, курица, — только половой обособляемостью. А что ещё можно ожидать от «пансексуалистов»? Если бы они внимательнее читали Фрейда и уразумели бы особенности психического генезиса человека (в отличие от всех других биологических видов), то они бы так не считали.

Когда-то ранее автор обещал поведать читателю о важном свойстве культурно-исторического типа бессознательного, честь своей принадлежности к которому Фрейд никогда не выпячивал, но и не отрицал. Настало время выполнить обещанное.

Катарсисческий метод в психоаналитических и в метапсихологических исследованиях

Катарсис4 — устранение вытесненных травматических событий или переживаний в жизни пациента посредством того, что они ещё раз переживаются в фантазии и доводятся до полной эмоциональной разрядки. По выражению Брейера, которого Фрейд считал основателем метода, — катарсисческое отреагирование «ущемлённого аффекта». Лучшее представление о катарсисческом методе применительно к пациенту даёт книга Брейера и Фрейда «Этюды об истерии», а применительно к массовым психическим травмам — Библия [3] — [5]. Вот почему приоритет в создании катарсисческого метода принадлежит не Брейеру, а еврейскому бессознательному.В этом смысле мы отдаём должное Фрейду в том, в чём его личных заслуг действительно нет, хотя он и использовал интенсивно этот метод для лечения последствий истерии. Он часто ложился рядом с пациентом, пытаясь эмоциональным воспроизведением травмировавшей сцены добиться вывода из тупика «ущемлённого аффекта». По сути, не осознавая этого, он моделировал пациентом и собой в психотерапевтическом сеансе взаимодействие двух культурно-исторических типов бессознательного в антропогенезе — симбиозно выраженные бессознательные психические инстанции человека как биологического вида [3].