Антипутеводитель по современной литературе. 99 книг, которые не надо читать - [6]
Экранизированная «Охота на пиранью» оказалась, пожалуй, наиболее удачной книгой цикла. Здесь Мазур действовал не в море, своей привычной среде, но в глухой тайге. Отбиваясь от озверевших новорусских охотников, герой демонстрировал на суше наиболее выигрышные военно-морские силовые приемчики и побеждал. Роман «Черное солнце» — приквел к постсоветским книгам цикла. Таежных приключений еще не было, Мазур пока старлей советского ВМФ и вместе с сослуживцами выполняет спецзадания в вымышленной африканской стране Бангале. Сюжет дробится на куски: отдельно — полубредовая линия с юаровской атомной бомбой (расисты хотят взорвать ее в своем же регионе, чтобы свалить взрыв на СССР), отдельно — сдобренная эротикой невнятная линия с разоблачением кубинского генерала-наркоторговца, отдельно — как бы сатирическая линия умиротворения африканского царька, похитившего (точнее, насильственно зазвавшего к себе в гости) делегацию ЦК КПСС.
Если первый роман цикла был по-хорошему непредсказуемым, то в романе № 16 герои без напряжения, с шутками-прибаутками побеждают и расистов, и «черномазых» (это, увы, из лексикона Мазура). Хаотичные экшен-сцены кое-как прилеплены друг другу вязкими эпизодами глубокомысленного трепа. Здесь, как и в большинстве поздних книг о пиранье, автор надевает на героя гидрокостюм и без затей погружает в водоем, тиражируя однажды придуманное и ничего не прибавляя ни к сюжетам, ни к Мазуру. И это в лучшем случае. А в худшем герой, и так-то не очень объемный, становится совсем плоским, словно по бедняге проехался асфальтовый каток.
Увы! К середине нулевых количество «пираньевых» боевиков столь заметно переходит в антикачество, что еще до выхода «Черного солнца» распространился слух, будто Мазур осточертел писателю и тот доверил литрабам право обглодать косточки сериала. Позволим себе не поверить в этот грех: по крайней мере, в рецензируемом романе Бушков — настоящий. Только он умеет перегрузить текст абсолютно неудобочитаемыми словечками («ошарашивающую», «погромыхиванье», «заморачивавшиеся», «подтявкивающими» и пр.). Только Бушков будет до смешного витиеват в описании простейших действий (вместо «выстрелить из автомата по кустам» автор, разумеется, напишет «при нужде попотчевать здоровенный пучок светло-желтых веток свинцом британского производства»). И кажется, из всех детективщиков один Бушков настолько не любит интеллигенцию, что физически не способен удержаться от таких вот оборотов: «никаких интеллигентских штучек вроде вдумчивого блеванья». При этом и сам автор, и его суровые спецназовцы будут то и дело демонстрировать свою начитанность: на привале и в бою они могут цитировать то Пушкина, то Киплинга, то Богомолова, то Куваева, то Высоцкого, то братьев Стругацких и Булгакова. Для «малого интеллигентского набора» не хватает разве что Ильфа с Петровым…
И наверное, только у Бушкова чернокожая проститутка в Африке может встретить клиента-спецназовца цитатой из фильма Гайдая — но при этом бдительный Мазур не заподозрит, что дама подослана ЦРУ.
Крайне безмерно и страшно красиво
Екатерина Вильмонт. Шалый малый: Роман. М.: Астрель, Владимир: ВКТ
Обаятельная женщина и талантливый флорист Полина выходит замуж за успешного офисного клерка Вадима. Ее мама счастлива, ее дедушка в сомнении. Нельзя сказать, что это романтическая любовь, однако избранник Полины — «хороший, добрый, может, немного недалекий, но вполне приятный и милый». Семейная жизнь течет гладко до той поры, пока героиня, отправившись за грибами, не спасает жизнь Макару — моряку, врачу, барду, путешественнику и, может быть, немножечко шпиону. Полина храбро распугивает убийц, а Макар, получивший легкое огнестрельное ранение, влюбляется в спасительницу. Женщина тоже не остается совсем равнодушной к спасенному: «Его синие глазищи горели огнем и прожигали меня насквозь». Но как же муж и чувство долга?
Макар — как раз тот самый «шалый малый» из нового романа Екатерины Вильмонт. На сайте книжного магазина «Москва» это и другие произведения автора («Хочу бабу на роликах!», «Крутая дамочка», «Бред сивого кобеля», «Девственная селедка», «Артистка, блин!» и пр.) числятся в общем разделе «Российская проза». С одной стороны — Булгаков и Бунин, с другой стороны — Владимов и Войнович. Против такого соседства Екатерина Николаевна, похоже, не возражает, а тем, кому хочется отправить ее романы в загончик «женской прозы», дает отпор: «Я разделяю прозу на плохую и хорошую, а женская она или еще какая — совершенно не важно». Это, впрочем, не мешает писательнице все же выделить свои сочинения в некую особую группу: «При советской власти у нас такой литературы не было. Печатать ее никто бы не стал — безыдейно».
Что ж, с идеями в новом романе и впрямь небогато. Почти триста страниц героиня, не прерывая занятий флористикой (оформление свадеб и похорон, постоянным клиентам — бонус в виде торта), будет разрываться между суженым и синеглазым. Что предпочесть — домашние котлеты или трогательные стихи? В одном из интервью писательница признавалась: «Я никогда не выстраиваю сюжет от начала и до конца. Написала страницу, а что будет дальше — не знаю». Судя по некоторым сюжетным линиям, оборванным на полпути, автор колебалась вместе с героиней и, возможно, подбрасывала монетку. Выпала решка, и орлу (Макару) досталась лишь дружба. Финальный взрыв и чудесное спасение Вадима подтверждали правильность выбора в его пользу.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
Среди героев этой книги – Борис Акунин и Том Клэнси, Дарья Донцова и Роберт Шекли, Василий Головачев и Станислав Лем, Николай Леонов и Фредерик Форсайт, Василий Звягинцев и Стивен Кинг... Автор книги, критик Роман Арбитман, вот уже два десятилетия исследует так называемые «массовые жанры» литературы, фантастику и детектив. Его сборник является своеобразным путеводителем в мире современной pulp fiction, охватывая творчество широкого круга авторов – отечественных и зарубежных, хороших и наоборот.«… Хочется верить, будто все эти тексты, собранные вместе, дадут читателю известное представление о литературном процессе в детективно-фантастической сфере: темы, проблематика, эволюция жанров и т.
«Эти заметки были написаны в разные годы, по разным поводам, и к тому моменту, когда удалось собрать их вместе, многое изменилось, и в фантастике, и в жизни — так что в тексты пришлось уже вносить некоторые исправления и дополнения (публицистика, даже литературная, имеет свойство быстро стареть)», — говорит о своей книге Роман Арбитман.
«Эти заметки были написаны в разные годы, по разным поводам, и к тому моменту, когда удалось собрать их вместе, многое изменилось, и в фантастике, и в жизни — так что в тексты пришлось уже вносить некоторые исправления и дополнения (публицистика, даже литературная, имеет свойство быстро стареть)», — говорит о своей книге Роман Арбитман.
Научно-фантастические произведения сборника объединены темой детства. В нем участвуют как признанные мастера советской фантастики, так и начинающие авторы.Зарубежная фантастика представлена рассказами Филипа Дика, Фрица Лейбера и Стивена Кинга.В разделе «Публицистика» помещена статья Р. Арбитмана «Сквозь призму грядущего…», исследующая тему «Детство как художественный образ» на примерах из научной фантастики.Книга рассчитана на широкий круг читателей. Составитель Виталий Тимофеевич БАБЕНКО.Рецензенты; Г.
Известный критик Роман Арбитман (он же автор детективов Лев Гурский) написал первый в России путеводитель по современным англоязычным сериалам. Среди них не только наиболее популярные телепроекты, но и те, что по разным причинам незаслуженно обойдены вниманием массового зрителя.
«…Это решительно лучшее из всех «драматических представлений» г-на Полевого, ибо в нем отразилось человеческое чувство, навеянное думою о жизни; а между тем г. Полевой написал его без всяких претензий, как безделку, которая не стоила ему труда и которую прочтут – хорошо, не прочтут – так и быть!…».
«…Не знаем, право, каковы английский и немецкие водвили, но знаем, что русские решительно ни на что не похожи. Это какие-то космополиты, без отечества и языка, какие-то тени без образа, клетушки и сарайчики (замками грешно их назвать), построенные из ничего на воздухе. В них редко встретите какое-нибудь подобие здравого смысла, об остроте и игре ума и слов лучше и не говорить. Место действия всегда в России, действующие лица помечены русскими именами; но ни русской жизни, ни русского общества, ни русских людей вы тут не узнаете и не увидите…».
«…К числу особенных достоинств статей, помещаемых в этом издании, должно отнести их совершенную соответственность и верность идее и цели: так, например, «Уральский казак» – это не повесть и не рассуждение о том, о сем, а очерк, и притом мастерски написанный, который в журнале не заменил бы собою повести, а в «Наших» читается, как повесть, имеющая все достоинство фактической достоверности…».
«Во все времена человеческой жизни, с тех пор как люди себя помнят, были войны. Войны, с тех пор как существуют государства, начинались правительствами, а кончались – борьбой сословий; бедные принимались бороться с богатыми. Богатые противились и не хотели уступать. Тогда начинались народные движения; более долгие и более мирные движения называются реформациями, а более короткие и более кровавые – революциями…».
«Характерно для Левитова, что бытописатель, прикованный к месту и моменту, постоянно видя пред собою какое-то серое сукно жизни, грубость и безобразие, пьяные толпы России, крестьянскую нужду и пролетариат городской, он в то же время способен от этой удручающей действительности уноситься далеко в свою мечту – и она, целомудренная, поэтическая, сентиментальная, еще резче оттеняет всю тьму и нелепицу реальной прозы. В нем глубоко сочетаются реалист и романтик…».
историк искусства и литературы, музыкальный и художественный критик и археолог.