АнтиПринц. Начало - [17]

анекдота, и тоска - легкий след воспоминания о

чём-то далёком и упущенном. И просто сериал

Санта-Барбара в самом широком смысле. Когда

ты с сопереживанием следишь за тем, что никак

не может повлиять на твою нынешнюю жизнь.

Например, футбольный матч. Или выборы мэра в

Москве.

Всё это примеси, сиюминутное и ненастоящее. А

если очиститься от всего привнесённого извне,

что останется? У меня - мелодия пустоты. Тема

пустоты. Не тишина, именно мелодия. Мне хочет-

ся отвлечься хоть на что-то, чтобы её не слы-

шать. Позвонить кому-нибудь, выбраться куда-

нибудь, только не оставаться наедине с собой и

не слышать вот это. Если усилить этот настрой -

мне захочется стучать кулаками по стенам и

134

бессвязно орать. Разумеется, я никогда не буду

этого делать, даже если я наедине с собой.

Почему мне кажется, что это настоящее, а не

ещё одно наслоение? Потому что оно было со

мной сколько я себя помню. С подросткового воз-

раста точно. Книги, фильмы, сериалы, работа,

новые знания, девушки, друзья, поездки и пьянки

- они лишь затмевают вот это основное чувство,

но не убирают совсем. Где-то глубоко оно всегда

есть. Оно - настоящее. А в любом общении всё

равно есть доля натянутости. Я очень увлекаю-

щийся человек, я способен погружаться с голо-

вой во всеразличные штуки. Но рано или поздно

приходится всплывать и снова слышать эту ме-

лодию. И снова пытаться от неё избавиться.

…Однажды я встретил девушку с такими же пу-

стыми глазами, как у меня. Как и я, она тянулась

к наполненности. Мы обнимались и целовались,

а потом разошлись и долго друг друга не видели.

Зачем? Пустота не может наполнить другую пу-

стоту…»

135

***

…А я так и продолжаю ждать, пока ты со-

изволишь еще раз обратить на меня вни-

мание. Как и многие красивые люди, в

душе я глубоко в себе не уверен. Я уже

боюсь подходить к зеркалу. Я начинаю

огрызаться в ответ на каждый компли-

мент. Мне тоскливо. Мне уже ничего не

хочется.

Я начинаю по тебе тосковать.

Между нами больше тысячи километров, я

в Москве, а ты – в Санкт- Петербурге… А

я тянусь к тебе. В мыслях, мечтах, снах…

Невольно начинаю писать неудачные,

откровенно бездарные стихи. Я пока еще

не решаюсь их куда-то выкладывать.

Но в один из субботних вечеров мне ста-

новиться еще более тоскливо, и один я

все-таки ухитряюсь на стене у себя разме-

стить.

136

Сотни лайков, куча комментариев.

«Наш Тарасик влюбился?», «Милый…ты

такой романтичный!»…И так далее, в духе

дурной бесконечности. Но я в смутной на-

дежде заходу в «Контакт» и машинально

ищу твой, именно твой комментарий.

У меня не хватает смелости первым тебе

написать. Ну хватит уже. Перестань иг-

рать со мной в прятки.

Сделай, наконец, хоть что-нибудь! Пока-

жи, что тебе не все равно.

Умоляю…умоляю…умоляю….

И снова бесплодные ожидания и понемно-

гу я начинаю забывать…

Как же это глупо – ждать, надеяться, ис-

подтишка наблюдать. Нужно либо брать

дело в свои рук и доводить все до конца,

либо вообще не давать человеку ложных

надежд. Не нужно обманывать, и делать

вид, что он чем-то тебе небезразличен.

137

В чем я перед тобой провинился, раз ты

решила намеренно причинить мне боль?!

***

-Ты –это то, что ты слушаешь.

-Дай.

-Что дать?

-Ту песню, которая лучше всего способна

охарактеризовать именно тебя.

Машинально тянусь к поиску. Не то…тоже

не то…Опять не то… Снова и снова, и тут

меня зацикливает. Я не могу найти то, что

отражает именно меня. Не сиюминутное

настроение. Не то, что мне бы хотелось

собой представлять.

Не то, не то, не то…

-Ладно. Сдаюсь. Дай мне сама такую пес-

ню.

138

В комментарии летит что-то с непонятным

названием. Какая-то немецкая готическая

группа.

Включаю… С первых же аккордов –мороз

по коже. Кто…может…воспринимать…

меня… так?

Мысли растекаются, они просачиваются

через эту рвущую душу музыку. Нет, она

не тяжелая и не безумная, она красивая,

очень красивая – и это готика… Все, как я

люблю.

Она состоит из двух компонентов. Низкие,

тяжелые, гулкие звуки. Барабан. Моя

основа. Басовитые нотки, та мрачная тя-

жесть, которую я так часто ощущаю в

себе, где-то на задворках сознания, дале-

ко на периферии.

Нежная, лиричная мелодия, красивая…

очень красивая. Берущая за душу. Такая

сладкая, трогательная –удивительно, что

139

готы, мои любимые непокорные бунтари,

так показушно обожающие Смерть – могут

петь так…

Самое странное, что я не могу найти слов.

Не могу достойно ее описать. Мне неожи-

данно становится страшно.

Что кто-то так глубоко заглянул в меня – и

увидел всю суть. Обнаженное перед ним

мягкое, незащищенное мое подбрюшье.

Рука дрожит. Она сама тянется к мышке.

Что со мной? Почему я вдруг решил тебя

удалить? Почему мне страшно?

Я останавливаюсь и быстро выхожу из мо-

его уютного «Контакта». Мне страшно,

меня трясет. Я неожиданно увидел себя –

со стороны.

…лежу на постели, колечки дыма летят в

потолок и рассеиваются по пути… в ком-

нате темно, накурено…рядом сердито

140

фыркает вылавливающая какую-то мел-