Антипиранья - [26]

«Название города! — решил Денис. — Сейчас посмотрим, куда нас занесло наше сумеречное состояние».

Он подошел к лицевой стороне щита и оторопело замер. Неровными буквами потекшей красной краской было написано: «Воин Красной армии, перед тобой логово фашистского зверя!»

Денис нервно хохотнул, чувствуя, как в груди поднимается склизкое чувство страха.

Бред! Он протер глаза и вновь перечитал обращение к неизвестному воину, затем оглянулся в поисках этих самых воинов Красной армии. Но он по-прежнему был один.

«Все верно! — Денис протолкнул застрявший в горле ком. — Своими галлюцинациями я ни с кем не делюсь и никого в них не пускаю».

Теперь он рванул бегом к домам изо всех сил. Сейчас Денис подбежит к ним, и по закону жанра все это должно будет исчезнуть. А потом он, наверное, очнется и придет в себя.

Поле закончилось, и теперь начался изрытый ямами пустырь. Некоторые из ям дымились, и в нос ударил тяжелый запах гари.

«Ну и фантазия у меня!» — удивился Денис.

До ближайшего дома осталось чуть-чуть, и на пути появилась еще одна табличка.

«А это, наверное, обращение к воинам Белой армии? — попытался он догадаться, заигрывая с собственным воображением. — Хотя при чем здесь фашисты?»

Но на этот раз на щите действительно оказалось название города. Готической вязью, четкими черными буквами было начертано: «Charlottenburg».

Денис сел на холодную землю и обхватил голову. К нему постепенно начало приходить осознание того, что спасительная мысль о его невменяемости не соответствует действительности. Здесь было что-то гораздо более сложное и страшное, такое, о чем он уже начал догадываться, но боялся самому себе признаться. Тело тряслось от холода, но он этого не замечал. До ближайшего двухэтажного дома оставалось не больше двадцати метров. Только сейчас Денис обратил внимание, что в нем нет ни одного целого окна. Высыпавшиеся стекла сверкали осколками под стеной. Во входной двери зияла огромная черная дыра, а поваленное дерево перегородило ведущую к ней лестницу.

Вдруг в одном из окон низкого цокольного этажа он увидел чье-то лицо. За ним наблюдали.

— Эй! — Денис радостно взмахнул рукой. — Эй! Можно вас на минутку?

Лицо тут же исчезло, и в подвале что-то с грохотом рухнуло.

— Эй! Не бойтесь!

Денис вскочил, бросился к дому, перепрыгнул через ствол дерева, загораживающий путь, и потянул дверь на себя. Вместо того чтобы открыться, она вывалилась наружу. Внутри царила полная разруха. На полу валялись битая посуда, обломки мебели, груда одежды. В центре комнаты стояла буржуйка с горкой дров — обломков стола и стульев. Над ней поднимался смешавшийся с дымом пар. Кто-то увидел его в окно и торопливо залил огонь водой.

— Кто здесь?! — Денис прищурился, всматриваясь в темноту. — Не бойтесь меня! Я хочу только спросить.

Неясный звук донесся откуда-то снизу. Присмотревшись в темноте, он увидел дверь, раскрытую настежь, и ступени, ведущие вниз.

— Эй! — Денис, осторожно ступая босыми ногами по битым стеклам, заглянул в подвал. — Здравствуйте! Я тут мимо проходил и решил к вам зайти. Вы меня не бойтесь. Мне бы только узнать…

Свет проникал в подвал через окошки, совсем низкие, вровень с землей. Под ногами валялись штукатурка, обсыпавшаяся с потолка, и стопки газет, связанных в пачки. Денису бросилось в глаза, что шрифт был не русским, а таким же готическим, как и на табличке с названием города. В дальнем углу, взобравшись на поломанный стул, размахивая тяжелым камнем, пыталась выбить оконную раму, преграждавшую ей путь к бегству, молодая девушка в старомодном длинном платье и в короткой заячьей шубке. В подвале был лишь один выход, и теперь она чувствовала себя, как мышь в захлопнувшейся мышеловке.

— Эй, ты чего? — смотрел на нее удивленно Денис. Затем, критически взглянул на свой непрезентабельный вид и добавил: — Хотя я тебя понимаю. Оказаться один на один с полуголым сумасшедшим в темном погребе…

Услыхав его голос, девушка обернулась, и в ее глазах застыл неподдельный ужас. Она отпрыгнула от окна, забилась в угол и закрылась камнем.

— Да что с тобой такое?! — искренне возмутился Денис. — Ты мне только скажи, что это за место, и я уйду. Да… я еще у тебя там в тряпках пороюсь, а то, сама понимаешь, на дворе не лето. Хотя до сих пор не пойму, куда оно делось. Ну так как? Договорились? Ты меня не бойся, я дальше не сделаю ни шагу. Так ты мне скажешь, где я очутился? Что это за трущобы?

Девушка молчала и продолжала жаться в угол.

— О господи! Да что же это творится! — Денис тяжело вздохнул и огляделся. — Да что тебе еще сказать, чтобы ты там не пряталась? Или ты меня не понимаешь? Он взглянул еще раз на незнакомый шрифт, и у него мелькнула догадка, что он говорит на незнакомом ей языке. — Как тебя зовут?

Ответом по-прежнему было молчание, и у Дениса возникло ощущение, что он разговаривает со стенкой.

— Ну и ладно. Ты тут сиди, а я пойду чего-нибудь себе присмотрю. Ты не против?

Не дождавшись ответа и на этот раз, он пожал плечами и направился к выходу.

— Ирма, — вдруг прозвучало за его спиной.

— Что?

— Ирма, — повторила девушка.

— Тебя зовут Ирма? Вот видишь, а говоришь, не понимаешь. А я Денис. Так я пороюсь у тебя в гардеробе? А то у меня уже зуб на зуб не попадает. Я видел в куче мужские брюки и рубашку. Чьи они?