АнтиNаполеон - [19]

В 15 часов, после отчаянного сопротивления, французские войска стали отступать под прикрытием корпуса Ланна и консульской гвардии. Это героическое отступление запомнилось австрийцам. За три часа Ланн, отступая, прошел 4 километра. Неоднократно он останавливался и под картечным огнем бросал своих солдат в штыки. При этом 24 австрийских орудия палили по нему практически в упор. Ядра пробивали в плотных каре целые коридоры, куда стремительно бросались австрийские кавалеристы и гренадеры, но французские гвардейцы еще теснее сжимали свои ряды и отражали атаки.

72-я полубригада дивизии Моннье отличилась во время этого отступления: приняв боевое построение, атакованная большим отрядом кавалерии и полностью окруженная, она не проявила ни малейшего страха: два первых ряда стреляли вперед, а третий ряд), совершив полуоборот, стрелял назад.

Однако мужество и героизм французов не могли спасти положение. Им грозило полное поражение, и поле боя оставалось за австрийцами. Счастливый Мелас даже послал в Вену курьера с известием о своей грандиозной победе. При этом сам он, получив легкое ранение, уехал на отдых в Алессандрию, поручив преследование французов своему начальнику штаба генералу Цаху. Цах, построив войска в походную колонну, пошел следом за отступавшими по всему фронту войсками Наполеона.

* * *

Было около 16 часов. Фактически Наполеона ждало бы полное фиаско, если бы генерал Дезэ с дивизией Буде в последний момент не подоспел ему на выручку. Это дало французскому историку Жану Тюлару основание сделать следующее утверждение:

«Поражение обернулось победой. Ею французы были обязаны вовремя подоспевшему Дезэ, вскоре сраженному пулей, а не полководческому гению Бонапарта. Здесь следует отметить, что многочисленные трактовки, которые Наполеон давал этой битве, начиная со сводки, отправленной из Итальянской армии, и кончая надиктованными на острове Святой Елены мемуарами, представляли собою весьма произвольную интерпретацию этого сражения, в котором роль Дезэ оказалась приуменьшенной, а заслуги первого консула — преувеличенными».

Генерал Дезэ происходил из старинного дворянского рода и его настоящее имя было Луи-Шарль-Антуан дез Экс де Вейгу (свою аристократическую фамилию он поменял на простонародную фамилию Дезэ лишь в 1791 году).

Дивизионным генералом он стал в 1793 году в возрасте 25 лет.

Дезэ обогнал быстро шедшую на помощь погибающей армии дивизию Буде и явился к первому консулу. Он нашел состояние дел ужасным и высказал об этом свое мнение. Не слезая с лошадей, генералы провели импровизированный военный совет. После этого Дезэ вынул часы и хладнокровно сказал:

— Первое сражение проиграно. Но еще есть время начать второе.

Затем он повернулся к начальнику артиллерии генералу Мармону и приказал:

— Надо обрушить на противника мощный огонь артиллерии, а уже затем предпринимать атаку; без этого она обречена на провал. Нам необходим хороший артиллерийский огонь.

Мармон смог составить батарею лишь из 18 оставшихся у него орудий. Как и предполагал Дезэ, сильный и внезапный артиллерийский огонь сначала вызвал замешательство в рядах уверенных в своей победе австрийцев, а затем и остановил их.

В это время подошедшая дивизия Буде построилась в атакующую побатальонную колонну. Через 20 минут непрерывного артиллерийского огня французы двинулись в наступление. Примерно 3 тысячи австрийских гренадеров во главе с генералом Цахом были уничтожены или взяты в плен. Около 2 тысяч австрийских кавалеристов, стоявших на расстоянии полувыстрела пушки, наблюдали за этим беспорядком, но не оказали своим никакого содействия. Как впоследствии вспоминал Мармон, «они могли бы легко все поправить, и их бездействие покрыло позором их командира».

К несчастью, в первые же минуты этой атаки отважный генерал Дезэ был сражен пулей, попавшей ему точно в грудь. Маршал Мармон, хорошо знавший Дезэ, характеризует его в своих «Мемуарах» следующим образом:

«Он был храбрее всех, причем отличался той непритязательной храбростью, которая не стремилась быть отмеченной. Прежде всего он был человеком совести, человеком долга, строгим к себе и справедливым к другим, очень деликатным в отношении денег, но экономным до скупости, уважаемым всеми, кто его окружал, Его смерть стала большой потерей для Франции. Из-за того что он был действительно скромным и без амбиций, он превратился в руках Бонапарта в полезный инструмент, которым тот всегда безбоязненно пользовался, и, вполне возможно, своей мудростью, своим высоким положением оказал на него очень полезное влияние. Однако его вырвали из наших рядов в самом расцвете лет: ему было тридцать два года, когда смерть его забрала».

«Он превратился в руках Бонапарта в полезный инструмент». Запомним эти слова Мармона.

Итак, решительная атака Дезэ заставила австрийцев дрогнуть. Генерал Ланн контратаковал их центр, смял и опрокинул его. В рядах австрийцев началась паника, К 17 часам вся неприятельская армия побежала назад к реке Бормиде. Проигранная первоначально битва превратилась в сокрушительную победу.

При Маренго австрийцы потеряли 6 тысяч человек убитыми, около 8 тысяч пленными, 25 знамен и 40 пушек, Их воля к сопротивлению была сломлена. На следующий день Мелас послал в штаб Наполеона парламентеров с просьбой о перемирии, и это оказалось весьма кстати, так как победители были слишком измучены, чтобы преследовать своего разбитого противника.