Антикитерский механизм: Самое загадочное изобретение Античности - [11]

Но в какой-то момент кусок старой бронзы был переплавлен и пошел на изготовление не обычных предметов, а на тонкие детали сложного научного прибора. И по прихоти судьбы – корабль оказался в неудачном месте в неудачное время – этот прибор никогда не был отправлен в переплавку. Он погрузился на дно близ Антикитеры на глубину 60 м и пролежал там до тех пор, пока на заре XX в. водолазы капитана Контоса не подняли его.

Годы пребывания на морском дне бронза переносит куда лучше, чем многие другие металлы. Морская вода – это «суп» из заряженных ионов, в основном водорода и кислорода, образующих воду, и натрия и хлора, составляющих соль, но в ней много и других элементов, таких как сульфаты и карбонаты. Эти ионы стремятся атаковать любой материал, с которым вступают в контакт. Железо окисляется в морской воде полностью, теряя первоначальную форму и в итоге приобретая консистенцию шоколада.

Медь, однако, менее активна. Ионы морской воды отбирают у атомов меди электроны, образуя положительно заряженные ионы меди. Те вступают в реакцию с отрицательно заряженными ионами хлора, и получается хлористая медь. Подобным же образом олово вступает в реакцию с ионами кислорода с образованием оксида олова.

Участвуют в этом процессе и некоторые морские бактерии. Они соединяют сульфаты, содержащиеся в морской воде, с металлами, образуя сульфиды олова и меди и насыщаясь высвобождаемой в ходе этого процесса энергией. Но вред, который они наносят, ограничен. Эти новые соединения образуют тонкий слой на поверхности бронзовых предметов, защищая их от дальнейшей коррозии.

Вот почему бронзовые статуи, поднятые из обломков погибшего близ Антикитеры корабля, довольно хорошо сохранились – стоило их очистить, и открылись первоначальные их формы. Но вещества, возникающие в ходе коррозии бронзы, могут повести себя скверно. Хлористая медь стабильна в воде, но не в воздухе. Когда предметы, подвергшиеся такого рода коррозии, извлекают из моря, хлорид меди вступает в реакцию с кислородом и влагой воздуха, образуя соляную кислоту. Кислота разъедает неповрежденный металл, образуя еще больше хлористой меди, та снова реагирует с воздухом, возникает еще больше кислоты, и цикл продолжается. Если реакцию не остановить, предмет медленно и неумолимо разрушается.

Загадочный Антикитерский механизм много месяцев пролежал в ящике на открытом дворе Национального археологического музея в Афинах, прежде чем его обнаружили. Без всякой обработки, без присмотра, он буквально поедал сам себя. К моменту, когда безвестный служащий музея обратил внимание на ветхий развалившийся ящик и показал его директору музея Валериосу Стаису, внешние слои бронзы полностью разрушились. Иссохшие куски дерева прилипли к бронзовым частям, заставляя предположить, что объект некогда хранился в шкатулке, формой и размером примерно с толстый словарь. Возможно, усыхающее на воздухе дерево буквально разорвало содержимое на части. А может быть, сотрудник музея, желая узнать, что находится внутри, стукнул по шкатулке молотком. Как бы то ни было, теперь перед глазами археолога предстали четыре рассыпающихся куска.

Большую часть внешних поверхностей покрывал слой известняка – в основном карбонат кальция, откладывавшийся по мере того, как умирали кормившиеся на обломках морские организмы. Но там, где шкатулка треснула, яркие разноцветные пятна свидетельствовали о натиске пожирающих бронзу реакций. Преобладали бледно-зеленые и яркие сине-зеленые оттенки разных форм хлористой меди, но сквозь зелень Стаис увидел пятна красно-коричневого окисла меди, черно-коричневые и бело-серые тона разных видов окисляющегося олова и даже желтые и сине-черные сульфиды олова и меди. Хотя в середине и поблескивал металл, поверхность фрагментов покрывал порошкообразный материал, отваливающийся при прикосновении.

Послужной список Стаиса впечатлял. Родом он был с сурового острова Китера, лежащего к северу от Антикитеры. Как и его дядя Спиридон, министр образования, первым узнавший от капитана Контоса об остатках погибшего корабля, Валериос отправился на материковую Грецию полным амбиций молодым человеком. Он изучал медицину, затем археологию и в возрасте всего 30 лет стал директором Национального археологического музея в Афинах, как раз вовремя, чтобы в 1889 г. завершить строительство первого постоянного здания музея. С тех пор новые корпуса наполнились античными статуями, инструментами, предметами вооружения, керамикой и – немаловажно – сказочными находками с Антикитеры, которые за несколько минувших месяцев – невероятных, бурных, прекрасных месяцев – принесли всемирную славу и ему, и его музею. Но сколь бы много ценных артефактов ни прошло через музейные двери, ничего подобного Стаис никогда не видел.

Это был часовой механизм. Античный часовой механизм. Самый большой кусок странного объекта шириной и высотой был размером с книжную страницу. Один угол, возможно, когда-то был прямым, но другие оказались неровными и изъеденными. Шероховатый известняковый налет занимал большую часть передней поверхности, хотя сквозь него можно было рассмотреть черты давно погребенных, но все же выглядящих вполне современно зубчатых колес. Впечатление было совершенно сверхъестественное и потустороннее, все равно что увидеть паровую машину на древней, изрытой кратерами поверхности Луны.