Антихрист - [224]

— Ты насовсем вернулся? — Иван долго молчал, неотрывно глядя в ее глаза. В них Наташа и прочитала ответ. Сердце у нее сжалось. — На сколько? — Иван продолжал молчать. В его голове была абсолютная пустота, будто все мысли куда-то испарились. Сказать что-нибудь — значит разрушить состояние счастья, а этого Ивану так не хотелось. Наконец он сказал:

— Не знаю. Не знаю точно…

— Я не хочу, чтобы ты опять исчез. Если это произойдет, я не смогу жить или делать вид, что живу.

— Я не буду жить без тебя, — сказал Иван. Жизнь опять ворвалась в него в виде воспоминаний, проблем и требований действовать.

— Что ты хочешь сказать?

— Я хочу сказать, что надо бы позавтракать. А пока я пойду в душ.

Иван стоял под душем и думал, что же ему делать: говорить Наташе о том, что его ждет, или нет. «А с чего я решил, что Зильберт выполнит свое обещание, и почему, собственно, я не могу нарушить своего, — пришла в голову мысль. — Имея такие деньги, можно уехать куда-нибудь в Кашмир и там зажить спокойно, пока люди Зильберта меня найдут. А завтра все может измениться. Зачем я должен через неделю возвращаться в этот чертов бункер и с чего я взял, что он обязательно отдаст приказ убить меня? Если слова Бога, обещавшего скорую смерть, — всего лишь галлюцинация? „Ты умрешь скоро, и будешь знать, когда“, — вспомнил Иван слова Бога. — Когда же, а?» — «Послезавтра», — услышал Иван ответ на свой вопрос. Это знание пришло к нему как откровение, сказанное ему его собственным голосом. «Значит, у меня есть еще два дня и одна ночь. — Иван воспринял сказанное ему как абсолютную истину, которую невозможно подвергать сомнению. — Вот теперь я точно знаю, сколько мне осталось жить. И чего я раньше не спросил об этом? И что же делать?»

— Дорогой, ты живой там? — услышал Иван Наташин голос за дверями.

— Очень даже живой. Сейчас выхожу, — ответил Иван.

Иван оделся в свою одежду, потому что другой у него не было, и вышел из ванной.

— Я подогрела вчерашний ужин, который мы даже и не попробовали. Это ты виноват, — улыбнулась Наташа. — Я даже готова поверить, что ты не видел женщин три с половиной года.

— Так оно и было, — согласился Иван.

Он медленно и аккуратно ел. Все было очень вкусно. Иван впервые в жизни старался есть не для того, чтобы утолить голод, а чтобы получить удовольствие. И это ему удалось. Он покачал головой и сказал:

— В первый раз в жизни поел так вкусно. Это потому, что ты приготовила.

— А тогда, у нас в городе, ведь тоже я готовила.

— Да, но тогда я был другим.

— Вот как…

— Да. Кстати, полетели в наш город, — вдруг предложил Иван.

— Когда? — как ни в чем не бывало спросила Наташа.

— Сейчас же, первым самолетом.

Иван прекратил есть, ожидая Наташиного ответа.

— Полетели. На сколько?

— На два-три дня.

Сначала Наташа выяснила, когда самолет, — он летел через три часа. Потом она набрала номер театра и сказала:

— Анатолий Борисович, я срочно вылетаю… — Иван энергично замахал рукой, давая знак, чтобы она не сказала куда. Наташа поняла и, немного замявшись, продолжила: — Я срочно вылетаю из Москвы, неотложные обстоятельства… Я все равно полечу… Это невозможно предотвратить… Анатолий Борисович, когда я прилечу, я сама позвоню тебе и ты сможешь повторить то, что ты сказал.

— Ты звонила в театр? Ты действительно актриса теперь? — удивился Иван.

— Да, актриса, представь себе.

— Как же ты это смогла? Хотя…

— Это было сделано для самосохранения. Больше я не хочу этого. Я хочу быть с тобой, и все.

— Тогда поехали?

— Поехали. Может, с Сергеем хочешь повидаться?

— С Сергеем? — Иван задумался ненадолго и сказал: — Да, с Сергеем, пожалуй, да.

Наташа быстро набрала номер и сказала в трубку:

— Привет, Сергей, с тобой хочет поговорить один твой знакомый, — и она, улыбаясь, передала трубку Ивану.

— Сергей, это ты? Узнаешь? — спросил Иван.

— Иван?! Когда, откуда, какими судьбами? Я сейчас же хочу тебя видеть, — услышал Иван знакомый голос. — Когда мы можем встретиться? «Когда мы можем встретиться? — эхом отразилось в голове Ивана. — Когда мы можем встретиться?»

— Я сейчас улетаю… мне очень надо, — невыразительно ответил Иван на этот призыв.

— Слушай, дружище, скажи-ка мне прямо: ты хочешь меня видеть или нет? Я очень хочу тебя видеть. Говори, куда мне подъехать, и я максимум через полчаса приеду.

— Хорошо, конечно же, я рад буду с тобой встретиться. Подъезжай на Наташину квартиру.

— Буду через двадцать минут, — сказал Сергей, и Иван услышал короткие гудки.

— Так брать билеты? — спросила Наташа. Она смотрела не на Ивана, а в сторону, и в ее взгляде Иван увидел сосредоточенную решимость действовать.

— Да, конечно.

— Давай свой паспорт, я схожу за билетами, тут рядом, а ты пока поговоришь с Сергеем.

Наташа быстро оделась и ушла. Иван остался сидеть на кухне, перед ним стояла чашка с кофе, который уже успел остыть. Иван смотрел на стол, на окно, через которое было видно яркое летнее небо, на натюрморт на стене. Его не оставляло чувство нереальности всего происходящего. Когда Наташа ушла, ситуация стала более реальной, но все равно неправдоподобной. Предыдущая ночь, заполненная страстью и нежностью, казалась сном, а светлое Наташино лицо, которое появлялось перед Иваном, стоило ему закрыть глаза, будто принадлежало знакомой по фильмам кинозвезде. Это ощущение было очень неприятным для Ивана. «Мы же даже ни о чем не говорили с ней. Чем и как она жила, о чем думала? Но она меня ждала… И она осталась такая же, как была, только, кажется, стала добрее. — Иван удивился этому определению, которое пришло ему в голову. — Странное слово, оно будто из другого языка. Добрый человек, хороший человек — это не одно и то же и звучит как-то странно. Кажется, я никогда не пользовался этим словом… А хорошо было бы исчезнуть в этот момент, сейчас, когда я чувствую себя таким счастливым».