Антиглянец - [29]

– И как я теперь ей это объясню?!

– Так и скажи, что паспорт не успели сделать.

– Ты что?! У девок из других журналов Шенген стоит годовой, а я скажу, что паспорт просрочен?! И что она обо мне подумает? Ты не представляешь, что это за тусовка – бьюти-эдиторы. Я носом пахала, чтобы пробиться туда, чтобы приглашали везде, чтобы продукты люксовые присылали. И все равно «Вогу» и «Элю» эксклюзив дают, а нам все – в последнюю очередь. Мне надо, надо поехать, повертеться там с Жаклин, отношения наладить личные!

Краснова была в ярости. Я ее понимала. Упорство, с которым она каждый день выходила на бой, заслуживало уважения. Ленке приходилось воевать за: 1) рекламные бюджеты; 2) место в элитарной среде – девушки, отвечавшие за красоту в других журналах, были очень молодыми и очень непростыми, их резюме с пометкой «два языка свободно» могло положить на лопатки и менее уязвимого человека, а Красновой приходилось прятать от них даже паспорт с пермской пропиской; 3) процедуры – редакторам «больших» журналов лучшие салоны делали ботокс, эпиляцию и пилинги, а Ленке все доставалось по остаточному принципу, к тому же самые дорогие процедуры забирали себе Волкова и Полозова.

Краснова честно заработала свой Париж, и я переживала за нее.

– Ты уже решила, кому отдашь поездку?

Островская была тут как тут.

– Надо тебе отдать, да?! – взвизгнула Ленка.

Девицы стояли друг напротив друга, как бычки перед схваткой.

Надо срочно разрядить ситуацию.

– Девочки, послушайте, вчера письмо нашла в почте. Помните статью про эпиляцию? – влезла между ними я.

В прошлом номере Краснова раскрыла тайны лобковой эпиляции. Статья открывалась большой, на страницу, фотографией ниже пояса, где крупным планом был дан эпилированный лобок. Практически порно. Полозова и Волкова долго спорили, можно ли такое публиковать. Ане не нравилось.

– Ты собираешься делать тут Cosmo?

Сosmopolitan Волкова не любила и не считала глянцевым.

Ирка настаивала:

– Посмотри последние номера Elle. Там один секс – люди за тиражи бьются!

И правда, секс и любая тема ниже пояса обеспечивала журналам повышение продаж. Октябрьский номер мы продали на «ура», и теперь в редакцию шли письма – в том числе от мужчин.

– Так вот, Лен, девка одна пишет… Лия, ты слышишь… что они сделали прически и теперь на работе показывают друг другу свои…

Я запнулась. В голову лезли только матерные слова, а розово-пряничная журнальная атмосфера разрушается, если называть вещи своими именами. Этот зазор между тем, как и о чем мы писали, и тем, чем это на самом деле было, я ощущала четко. А попробуйте рассказать миру, не нарушая приличий, про проблему в той самой точке! Мы с Красновой промучились целый день, редактируя ее шедевр: «Бразильскими бывают не только карнавалы и сериалы. Бразильская эпиляция – вот что составляет актуальный тренд beauty-сезона. У стильной девушки там, где заканчивается шелк трусиков, начинается бархат. И никакой шерсти! Зона бикини должна быть гладкой и гламурной!» Трудясь над тошнотворным этим текстом, я с тоской вспоминала золотые газетные будни.

А еще требовалось придумать заголовок. Заголовок про лобок. Краснова предложила вариант «Ниже пояса». Полозова отмела его как банальный и предложила – «Секс-дизайн». Волкова, любившая культурные ассоциации, приказала поставить «Запах женщины». Я брякнула первое, что пришло в голову – надо было хоть что-нибудь сказать, чтобы спастись от этого ужасного запаха – «Лобное место». И тут же пожалела. Заголовок всем понравился.

Вчера в почте нашла письмо из Саратова:

«У нас весь город пищит от восторга! Мы сделали стрижки и теперь показываем друг другу на работе, в гостях и везде. Я на телефон делаю фотки – хочу собрать коллекцию разных причесок по брендам».

Краснова написала, что где-то в Лос-Анджелесе голливудским звездам делают стрижки в виде монограммы Louis Vuitton или скрещенных колечек Chanel. И теперь в далеком Саратове эпиляторши записывали клиентов на месяц вперед – выстригать логотипы на причинном месте. Работая в газете, я не могла себе и представить, какую силу может иметь печатное слово!

– Подожди, Алена, – отодвинула меня Островская. – Лен, если ты не можешь, поедет другой редактор. Это в наших общих интересах!

Ленке не надо было это объяснять.

– А ты чего волнуешься? Без тебя некому решить вопрос?

– Вот именно. Без заместителя этот вопрос не решается!

Островскую назначили замом Полозовой на прошлой неделе. Теперь она стояла на ступень выше Ленки и не упускала случая подчеркнуть это.

В комнату вошла Полозова. В сером свитере и золотой юбке. Я в очередной раз восхитилась. Ира умела сочетать несочетаемое – свойство человека с настоящим вкусом к моде. На ней еще держался кофейный налет маврикийского загара, но блеск в глазах исчез недели две назад. Ирке постоянно надо было уезжать – на месте она скучала и раздражалась. Меня Полозова оберегала. Как только Ирка вернулась, Островская и Волкова выпустили меня из своих когтей, и я жила относительно спокойно. Критику Полозовой я принимала безболезненно – она почти всегда была права, и ее замечания постепенно полировали мое глянцевое сознание.