Античная комедия - [26]

Писфетер

Вот будет дело, если не вернется к нам

Глашатай наш, на землю, к людям посланный.

ЭПИСОДИЙ ДЕСЯТЫЙ

Вбегает Глашатай.

Глашатай

О Писфетер, мудрейший и счастливейший,

Славнейший, сверхсчастливый, превосходнейший,

Блаженнейший – велишь начать?

Писфетер

Что скажешь ты?

Глашатай

Все люди в знак твоей великой мудрости

Тебя венчают этим золотым венком.

Писфетер

Приму венок. За что ж такие почести?

Глашатай

О основатель города эфирного!

Когда б ты знал, как ты у смертных славишься

И сколько у страны твоей поклонников!

Пока еще не основал ты города,

Все люди просто бредили лаконцами:

Они ходили грязные, заросшие,

Голодные и с палкой, по-сократовски.

Теперь на птицах все они помешаны

И нам, пернатым, подражают с радостью.

Как сук для нас, так суд для них пристанище.

Корм ищут люди в чащах дел запутанных,

Купаются в пыли законов смертные,

Едва лишь утром после сна поднимутся.

Настолько сильным стало помешательство,

Что даже имена у птиц берут они.

Один хромой торговец трясогузкою

Был назван, а Мениппа кличут ласточкой,

Стрижом – Филокла, Феогена – уткою.

А Харефонт – упырь, а Мидий – перепел.

Ликурга люди называют ибисом,

А Сиракосия – дроздом: на голову

Хромает он, ну точно дрозд пришибленный.

Так любят птиц они, что даже в песенках

У них всегда голубки есть и ласточки,

И журавли, и уточки, и лебеди,

И крылья иль по крайней мере перышки.

Вот как дела там обстоят. Одно скажу:

Они сюда повалят скоро толпами

За крыльями и за когтями острыми.

Побольше крыльев раздобудь к приходу их.

Уходит.

Писфетер

Так значит, Зевс свидетель, медлить нечего.

(Рабам.)

Иди скорее в дом и все корзины там

И сундуки наполни быстро крыльями.

А ты, Манет, сюда мне крылья вынесешь,

Я здесь приму бескрылых посетителей.

Рабы уходят.

Первое полухорие

Строфа Многолюдной столицей везде назовут

Этот город скоро!

Писфетер

Пусть будет нам удача!

Первое полухорие

Всюду любят наш город и знают везде.

Писфетер

Скорей несите крылья!

Первое полухорие

Все, что смертному нужно,

В нашем городе есть:

С нами Мудрость, Хариты, Веселье, Любовь!

И над нами сияет благой Тишины

Золотая улыбка.

Писфетер

(рабу)

Ленивый, вялый ты слуга. Ходить быстро нужно!

Второе полухорие

Антистрофа Живо крылья несите в корзинах сюда!

(Рабу.)

Двигайся живее!

(Писфетеру.)

Ударь лентяя крепче!

Он и глуп, и упрям, и ленив как осел.

Писфетер

Труслив Манет, бездельник.

Второе полухорие

Разложи по порядку

Эти крылья теперь:

Птицы певчие – там, птицы-вестники – здесь,

А морские – вон там, чтобы каждый себе

Выбрал нужные крылья.

Писфетер

(рабу)

Клянусь чижами, руки так и чешутся,

Когда я вижу лодыря негодного.

Бьет раба, тот убегает.

ЭПИСОДИЙ ОДИННАДЦАТЫЙ

Входит непокорный сын.

Непокорный сын

(поет)

О, если б орлом поднебесным я сделался вдруг,

Над морем пустынным летел бы, над бездною волн,

Над водой бирюзовой!

Писфетер

Все, что сказал нам вестник, – правда сущая:

Уже идут сюда и про орлов поют.

Непокорный сын

Э-гей!

Всего на свете слаще – в небесах летать!

Порядки птичьи мне ужасно нравятся.

Я без ума от птиц, я с вами жить хочу,

Я очарован вашими законами.

Писфетер

Какими же? У птиц законов множество.

Непокорный сын

Да всеми. Но, пожалуй, тем особенно,

Что разрешает бить, кусать, щипать отца.

Писфетер

Да, Зевс свидетель, это признак мужества

У нас, когда цыпленок бьет родителя.

Непокорный сын

Здесь поселиться я хочу поэтому,

Избить отца и завладеть добром его.

Писфетер

У нас, у птиц, еще закон имеется,

Запечатленный на скрижалях аистов:

Когда родитель-аист вскормит птенчиков

И все его птенцы летать научатся,

Тогда они кормить отца обязаны.

Непокорный сын

Свидетель Зевс, какая ж это выгода,

Когда отца еще кормить приходится!

Писфетер

Постой. Уж раз ты предан роду птичьему,

Я, как сиротку-птичку, снаряжу тебя.

Сейчас тебе я, мальчик, то поведаю,

Что сам узнал, еще ребенком будучи.

Мой друг, отца не бей! Возьми-ка в руки ты

Крыло вот это, а в другую – это вот.

(Дает ему щит и меч.)

Султан пусть будет гребешком петушечьим.

(Дает шлем с султаном.)

Стой на посту, сражайся, сам корми себя!

Отца не трогай. А подраться хочется —

Во Фракию ступай на дело ратное.

Непокорный сын

Свидетель Дионис, ты прав, мне кажется.

Я так и поступлю.

Писфетер

И не раскаешься.

Непокорный сын уходит.

ЭПИСОДИЙ ДВЕНАДЦАТЫЙ

Появляется сочинитель дифирамбов Кинесий.

Кинесий

(поет)

Поднимусь к Олимпу я

На легких крыльях.

Но дорогам песен я

Порхаю неустанно.

Писфетер

(в сторону)

Ну, здесь и сотней крыльев не отделаться!

Кинесий

Тело крепко, бесстрашна душа.

Все лечу я, лечу я!..

Писфетер

(узнает Кинесия)

Кинесий! Старина! Добро пожаловать!

Какие песни к нам несут увечного?

Кинесий

Я нежной птичкой стать хочу,

Звонкоголосым соловьем.

Писфетер

Довольно песен. С чем пришел, рассказывай!

Кинесий

Дай крылья мне, чтоб в небо я отправился

И в облаках нашел напевы новые,

Особенные, вихревые, снежные.

Писфетер

Но разве дифирамбы в облаках берут?

Кинесий

О да, на этом все у нас основано.

Великолепие искусства нашего

В воздушности, крылатости, туманности

И непонятности. Послушай песнь мою!

Писфетер

Я не желаю слушать.

Кинесий

Нет, послушаешь.

Я для тебя все небо облететь готов.

(Поет.)

Крылатые тени

Пернатых видений,

Птицы с длинною шеей!

Писфетер

Вот как!

Кинесий

Я бы блуждал над простором морей

Вместе с порывами ветра.