Антиамериканцы - [163]
Позади Бена разорвалась мина, осыпав его землей. Он даже не пошевелился, радуясь, что осколки не задели его.
«Ловко стреляют, мерзавцы! — подумал он. — Ничего не скажешь — умеют воевать…»
Осторожно осмотревшись, Бен обнаружил слева небольшую низинку, поросшую травой, — достаточно высокой, чтобы укрыть человека. Скользя на боку, он медленно сполз вниз. Немцы, по-видимому, ничего не заметили, потому что возобновили огонь.
Продвинувшись влево метров на пятнадцать, Бен решил было встать на ноги и преодолеть оставшееся пространство бегом, но увидел, что немецкий пулемет совсем близко, на расстоянии одного броска. Виляя вправо и влево, Бен устремился вперед, на ходу выдернул предохранительную чеку из гранаты и, придерживая рычажок пальцами правой руки, левой начал снимать с пояса вторую гранату.
В ту же минуту вновь ожил немецкий пулемет, но пули проносились высоко над головой Бена. Гораздо опаснее был ружейный огонь. Он становился все точнее, снова вокруг Бена — ближе и ближе — стали взлетать вверх фонтанчики земли. Бен задыхался, его легкие готовы были вот-вот лопнуть, но он понимал, что не может остановиться, что остановиться — значит умереть.
Он упал на колени и швырнул гранату, выдернул предохранительную чеку из второй гранаты и метнул ее вслед за первой. Еще до того, как прогремели взрывы, он почувствовал сильный удар в бедро и свалился на бок, «А ведь мне не больно, — вслух сказал он. — Совсем не больно.»
Продолжая лежать, Бен отцепил от пояса третью гранату, вытащил предохранитель и, поднявшись на ноги, бросил ее туда, где все еще продолжал строчить немецкий пулемет.
— Смерть фашистам! — крикнул он.
Бен не почувствовал боли и на этот раз, когда его прошила вторая пулеметная очередь, но ему вдруг показалось, что он очутился в кромешной тьме, и где-то далеко он услышал громкий человеческий крик…
Вот уже вторую неделю Блау лежал в полевом госпитале. Открыв глаза, Бен увидел Фрэнсиса Лэнга. Одетый в какую-то странную форму, Лэнг направлялся к нему вместе с небольшой группой офицеров, во главе которой шагал бригадный генерал. Маршируя, как на параде, офицеры подошли к койке Бена, и он машинально отдал честь.
Генерал развернул какую-то бумагу и приторносладким голосом начал читать:
«Утром 18 марта 1945 года стрелковый взвод роты „А“, находившийся под временным командованием сержанта Блау, на открытой местности попал под настильный огонь немецкого пулемета, наносившего роте большие потери.
Проявив исключительное самообладание, сержант Блау с риском для жизни устремился к вражескому пулемету и уничтожил его, получив при этом тяжелое ранение.
В результате проявленного Блау героизма взвод получил необходимую передышку и смог подготовить надежные укрытия. Мужественный поступок сержанта Блау, рисковавшего своей жизнью ради спасения вверенных ему людей, является высоким образцом выполнения воинского долга».
Генерал кончил читать и отдал честь. Отдали честь сопровождавшие его офицеры. Отдали честь Бен. Отдал честь Лэнг. Взяв из рук адъютанта коробку, генерал извлек из нее орден «Серебряной звезды» и приколол к пижаме Бена.
Затем генерал взял у адъютанта вторую коробку, поменьше, вынул серебряную лейтенантскую полоску и со словами: «Поздравляю вас, лейтенант Блау!» прикрепил ее к воротнику пижамы Бена. После этого генерал снова отдал честь. Отдал честь Бен. Отдали честь офицеры генеральской свиты. Отдал честь Лэнг.
После короткого и бессвязного разговора генерал и его свита удалились. У койки остался ухмыляющийся Лэнг.
— Ну вот мы и встретились, — начал он. — И не где-нибудь, а в госпитале. Забавно, а?
Бен заметил, что Лэнг немного пьян, словом, он был в своем обычном состоянии.
— Что это за форма на тебе? — спросил Бен.
— Я офицер отдела печати штаба генерала Эйзенхауэра, и имею временное звание майора американской армии, сэр, — ответил Лэнг и лихо отдал честь.
— Ты, я вижу, недурно пристроился, Зэв, — иронически улыбнулся Бен.
— Представь себе! — с довольным видом рассмеялся Лэнг. — Без конца ношусь на самолетах, виллисах, грузовиках, штабных машинах и пишу, пишу, как дьявол. Какое заявление ты хочешь сделать для прессы?
— Никакого.
— Нет уж, так дело не пойдет. Давай говори.
— Зачем это нужно?
— Ты все еще принадлежишь к тому же «приходу»?
— Вот именно, — кивнул Бен. — «Приход» все тот же, только служб я во время войны не посещаю.
— Я чувствую, что эта история когда-нибудь выйдет наружу, — проговорил Лэнг, озираясь по сторонам. — Тебе прислать что-нибудь из еды или вина? «Курвуасье»? «Биск Дюбуше»? Жаркое с яблочным суфле? Шампиньоны в масле?
— Ты был недавно в Ла Мармите? — спросил Бен, пропуская мимо ушей вопрос Лэнга.
Лэнг печально кивнул:
— Порт сравняли с землей. Сам понимаешь — вторжение! Не уцелело ни одного дома.
— Как Энн? — поинтересовался Бен и, тут же спохватившись, прикусил язык. Но Лэнг ничего не заметил.
— Кажется, все в порядке.
— Передай ей мои наилучшие пожелания.
Лэнг кивнул головой и торопливо проговорил:
— Извини, пожалуйста, но я должен на полчасика покинуть тебя, хочу послать корреспонденцию о твоем награждении. Я еще вернусь, мы поболтаем о старых временах© Каталонии, когда ты учил меня пить пиво из кувшина.
Вторая книга — «И снова Испания» — рассказывает о поездках автора по местам былых боев в конце шестидесятых и в семидесятых годах.
Мемуарно-публицистическая книга «Люди в бою» по сей день является одним из лучших произведений о национально-революционной войне в Испании. Боец Интернациональной бригады, писатель запечатлел в ней суровую правду героической антифашистской борьбы, когда рядом с бойцами испанской республиканской армии сражались добровольцы из разных стран.
Огромное войско под предводительством великого князя Литовского вторгается в Московскую землю. «Мор, глад, чума, война!» – гудит набат. Волею судеб воины и родичи, Пересвет и Ослябя оказываются во враждующих армиях.Дмитрий Донской и Сергий Радонежский, хитроумный Ольгерд и темник Мамай – герои романа, описывающего яркий по накалу страстей и напряженности духовной жизни период русской истории.
Софья Макарова (1834–1887) — русская писательница и педагог, автор нескольких исторических повестей и около тридцати сборников рассказов для детей. Ее роман «Грозная туча» (1886) последний раз был издан в Санкт-Петербурге в 1912 году (7-е издание) к 100-летию Бородинской битвы.Роман посвящен судьбоносным событиям и тяжелым испытаниям, выпавшим на долю России в 1812 году, когда грозной тучей нависла над Отечеством армия Наполеона. Оригинально задуманная и изящно воплощенная автором в образы система героев позволяет читателю взглянуть на ту далекую войну с двух сторон — французской и русской.
«Пусть ведает Русь правду мою и грех мой… Пусть осудит – и пусть простит! Отныне, собрав все силы, до последнего издыхания буду крепко и грозно держать я царство в своей руке!» Так поклялся государь Московский Иван Васильевич в «год 7071-й от Сотворения мира».В романе Валерия Полуйко с большой достоверностью и силой отображены важные события русской истории рубежа 1562/63 года – участие в Ливонской войне, борьба за выход к Балтийскому морю и превращение Великого княжества Московского в мощную европейскую державу.
После романа «Кочубей» Аркадий Первенцев под влиянием творческого опыта Михаила Шолохова обратился к масштабным событиям Гражданской войны на Кубани. В предвоенные годы он работал над большим романом «Над Кубанью», в трех книгах.Роман «Над Кубанью» посвящён теме становления Советской власти на юге России, на Кубани и Дону. В нем отражена борьба малоимущих казаков и трудящейся бедноты против врагов революции, белогвардейщины и интервенции.Автор прослеживает судьбы многих людей, судьбы противоречивые, сложные, драматические.
Таинственный и поворотный четырнадцатый век…Между Англией и Францией завязывается династическая война, которой предстоит стать самой долгой в истории — столетней. Народные восстания — Жакерия и движение «чомпи» — потрясают основы феодального уклада. Ширящееся антипапское движение подтачивает вековые устои католицизма. Таков исторический фон книги Еремея Парнова «Под ливнем багряным», в центре которой образ Уота Тайлера, вождя английского народа, восставшего против феодального миропорядка. «Когда Адам копал землю, а Ева пряла, кто был дворянином?» — паролем свободы звучит лозунг повстанцев.Имя Е.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.