Анти-Ахматова - [19]

Шрифт
Интервал


Сэр Исайя Берлин — Исайя Менделевич Берлин — эмигрант, сделавший научную карьеру в Англии, культуролог, посетивший однажды Анну Ахматову в Ленинграде и проведший с ней продолжительную беседу, имел огромное значение в последние два десятилетия жизни Ахматовой, практически оказал влияние на более чем четверть ее жизни. Но не в том смысле, какой она беспардонно придумала, у него никогда не было с ней никакой мужской истории: он был младше ее ровно на двадцать лет, встретился случайно один раз (еще один раз зашел с коротким визитом попрощаться, через месяц), не интересовался ею в последующие годы, радушно принимал, когда она приехала в Оксфорд. К его, возможно, чести надо сказать, что — не оборвал этих формальных отношений резко и публично, когда стало известно, что она посвящает ему любовные стихи, сожалеет с горечью (обстоятельства!), что он «не станет ей милым мужем», считает себя в связи с «отношениями» с ним виновницей холодной войны между Россией и Западом. И прочий бред. Такого поклонника, мужа, публично заявленного любовника — она считала очень подходящим себе но статусу.

У нас эта версия охотно поддерживается — даже людьми, которые прекрасно знают всю фактическую сторону дела, но считают, что Анна Ахматова имеет какие-то тайные моральные права творить такие вот мифы. Одним из самых значительных — и соответственно виновных — апологетов этой «мистификации», а на самом деле неостроумной и бестактной выдумки — снова был Иосиф Бродский.

Отношение Бродского к «роману» Ахматовой и Берлина похоже на Козлова и его знакомца с гриновской (без материальной базы для снобизма им приходилось быть снобами-романтиками в духе Александра Грина) кликухой «Гайс»:

Совершенно загадочный человек, называвший себя не иначе как «Гайс», и утверждавший, что он знаком с дочерью английского посла. В это трудно было поверить, но мы подыгрывали ему — нам просто хотелось верить, чтобы гордиться знакомством с ним.

Алексей КОЗЛОВ. Козел на саксе. Стр. 80

Иосиф Бродский, вероятно, был знаком не с одной дочерью различных послов. Сэр Исайя в светском плане не был для него чрезмерно лестным объектом (при полном к нему уважении как к личности самой по себе — без той пошлой утилитарности — иностранец, профессор, состоятельный человек (все это из Америки видится немного по-другому), — которую навесила на него Анна Ахматова). Но как видим, он был готов идти на любые уловки и — увы! — подлоги, чтобы поддержать бабушкину репутацию роковой женщины. Все — падали к ее ногам. Исайю Берлина Иосиф Бродский к этим ногам наклонил сам.


В сущности, он стал посланцем цивилизованной Европы, возвестившим Анне Ахматовой о ее неувядающей славе.

Михаил КРАЛИН. Артур и Анна. Стр. 272

Конечно, это о Берлине. Но только вот он до встречи с ней даже не знал, жива ли она.


Понимаете ли, она же не видела иностранца с 1916 года. И вот появляется у нее первый человек с Запада, и так сказать, нечаянно… Я ведь не знал, что ее встречу. Я ведь не читал ни одной строки ее поэзии. Я не знал, что она жива… И вдруг этот критик, Орлов, мне сказал: «Ахматова. Она живет за углом. Хотите к ней зайти?» — «Конечно!» Он сказал: «Да ради Бога».

Исайя БЕРЛИН. Беседа с Дианой Абаевой-Майерс. Стр. 91


Не только практически иностранец Берлин (хотя, как эмигрант, он, конечно, был гораздо более информированным в вопросах русской литературы, его специальности — правда, только значимой, интересной для него литературы — и литераторах) не знал ничего об Анне Ахматовой (это значит: НЕ ИНТЕРЕСОВАЛСЯ), не знали ничего — НЕ ИНТЕРЕСОВАЛИСЬ — русские.

Ахматова для меня звучала как поэт минувший, предреволюционный, и только потом я узнал, что она жива и пишет. «Александр Трифонович! Позвоните Ахматовой!» — «Неожиданная мысль… Здравствуйте, Анна Андреевна, с вами говорит Твардовский…» Царственно ответила.

А. И. КОНДРАТОВИЧ. Твардовский и Ахматова. Стр. 674


Вне литературных интересов была Анна Ахматова и для Иосифа Бродского.

Лурье, однако, пишет, что Берлин был свидетелем откуда-то взявшейся неувядаемой мировой славы.

Это и почти текстуальное повторение стихов Ахматовой о бедном Берлине «А был он мировою славой…» и свидетельством стремлений самого Артура Лурье с помощью большого влияния, которое под конец жизни имела в номенклатурных кругах Анна Андреевна, устроить постановку его оперы в одном из советских театров. В эмиграции он был совершенно без работы, и вместо всех некрологов получил только строчку соболезнования вдове в местной вечерней газете. За такие слова Ахматова писала о его жизни на Западе: «Кажется, гремит там…», «…Посланцем цивилизованной Европы, возвестившем ей о ее неувядаемой славе» — какой-то шулерский кодекс чести…


Лев Николаевич Гумилев о визите Берлина и последовавшем за ним — по времени, не по причинно-следственному закону постановлении.

Мама стала жертвой своего тщеславия.

Эмма ГЕРШТЕЙН. Мемуары. Стр. 345

За желание рассказать о себе западному литературоведу пришлось заплатить прищучиванием в постановлении, больше рисковать не хотела.


«Роман» Анны Ахматовой с Исайей Берлиным — это репетиция того, что она смогла воплотить с Амандой Хейт. Берлину она впервые попробовала наговорить свою версию своей великой жизни, он должен был потрясться, вернуться домой и положить жизнь на то, чтобы услышанное романтизированным образом записать, доложить Черчиллю, королю и прочим заинтересованным лицам, прославить на весь свет, а затем сделать Анне Ахматовой предложение. Она сначала бы вздохнула: ах, зачем я не умерла маленькой! — а потом скорбно бы приняла…


Еще от автора Тамара Катаева
Пушкин: Ревность

Тамара Катаева — таинственный автор двух самых нашумевших и полемических биографий последнего десятилетия — «АНТИ-АХМАТОВА» и «ДРУГОЙ ПАСТЕРНАК». Виртуозно объединив цитаты из литературоведческих и мемуарных источников с нестандартным их анализом, она стала зачинательницей нового жанра в публицистике — романа-монтажа — и вызвала к жизни ряд подражателей. «Пушкин: Ревность» — это новый жанровый эксперимент Катаевой. Никто еще не писал о Пушкине так, как она.(Задняя сторона обложки)«Пушкин: Ревность», при всей непохожести на две мои предыдущие книги, каким-то образом завершает эту трилогию, отражающую мой довольно-таки, скажем прямо, оригинальный взгляд на жизнь великих и «великих».


Другой Пастернак: Личная жизнь. Темы и варьяции

Роман-монтаж «Другой Пастернак» – это яркий и необычный рассказ о семейной жизни великого русского поэта и нобелевского лауреата. За последние двадцать лет в свет вышло немало книг о Пастернаке. Но нигде подробности его частной жизни не рассказываются так выпукло и неожиданно, как в новом исследовании Катаевой «Другой Пастернак». «Боттичеллиевский» брак с Евгенией Лурье, безумная страсть, связавшая Пастернака с Зинаидой Нейгауз, поздняя любовь с Ольгой Ивинской – читателю представляется уникальная возможность узнать о личной жизни Пастернака с абсолютно неожиданной стороны.Перефразируя Толстого, Катаева говорит о своих книгах: «В „АнтиАхматовой“ я любила мысль народную, а в „Другом Пастернаке“ – мысль семейную».


Отмена рабства: Анти-Ахматова-2

Тамара Катаева — автор четырех книг. В первую очередь, конечно, нашумевшей «Анти-Ахматовой» — самой дерзкой литературной провокации десятилетия. Потом появился «Другой Пастернак» — написанное в другом ключе, но столь же страстное, психологически изощренное исследование семейной жизни великого поэта. Потом — совершенно неожиданный этюд «Пушкин. Ревность». И вот перед вами новая книга. Само название, по замыслу автора, отражает главный пафос дилогии — противодействие привязанности апологетов Ахматовой к добровольному рабству.


Рекомендуем почитать
Молодежь Русского Зарубежья. Воспоминания 1941–1951

Рассказ о жизни и делах молодежи Русского Зарубежья в Европе в годы Второй мировой войны, а также накануне войны и после нее: личные воспоминания, подкрепленные множеством документальных ссылок. Книга интересна историкам молодежных движений, особенно русского скаутизма-разведчества и Народно-Трудового Союза, историкам Русского Зарубежья, историкам Второй мировой войны, а также широкому кругу читателей, желающих узнать, чем жила русская молодежь по другую сторону фронта войны 1941-1945 гг. Издано при участии Posev-Frankfurt/Main.


Заяшников Сергей Иванович. Биография

В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.


Жизнь сэра Артура Конан Дойла. Человек, который был Шерлоком Холмсом

Уникальное издание, основанное на достоверном материале, почерпнутом автором из писем, дневников, записных книжек Артура Конан Дойла, а также из подлинных газетных публикаций и архивных документов. Вы узнаете множество малоизвестных фактов о жизни и творчестве писателя, о блестящем расследовании им реальных уголовных дел, а также о его знаменитом персонаже Шерлоке Холмсе, которого Конан Дойл не раз порывался «убить».


Русская книга о Марке Шагале. Том 2

Это издание подводит итог многолетних разысканий о Марке Шагале с целью собрать весь известный материал (печатный, архивный, иллюстративный), относящийся к российским годам жизни художника и его связям с Россией. Книга не только обобщает большой объем предшествующих исследований и публикаций, но и вводит в научный оборот значительный корпус новых документов, позволяющих прояснить важные факты и обстоятельства шагаловской биографии. Таковы, к примеру, сведения о родословии и семье художника, свод документов о его деятельности на посту комиссара по делам искусств в революционном Витебске, дипломатическая переписка по поводу его визита в Москву и Ленинград в 1973 году, и в особой мере его обширная переписка с русскоязычными корреспондентами.


Дуэли Лермонтова. Дуэльный кодекс де Шатовильяра

Настоящие материалы подготовлены в связи с 200-летней годовщиной рождения великого русского поэта М. Ю. Лермонтова, которая празднуется в 2014 году. Условно книгу можно разделить на две части: первая часть содержит описание дуэлей Лермонтова, а вторая – краткие пояснения к впервые издаваемому на русском языке Дуэльному кодексу де Шатовильяра.


Скворцов-Степанов

Книга рассказывает о жизненном пути И. И. Скворцова-Степанова — одного из видных деятелей партии, друга и соратника В. И. Ленина, члена ЦК партии, ответственного редактора газеты «Известия». И. И. Скворцов-Степанов был блестящим публицистом и видным ученым-марксистом, автором известных исторических, экономических и философских исследований, переводчиком многих произведений К. Маркса и Ф. Энгельса на русский язык (в том числе «Капитала»).