— Надеялись на Жогина. Береженого бог бережет.
…Они договорились с рыжим встретиться у Гостиного двора. Со стороны Думы.
— Там есть где машину поставить, — сказал Семен. — Я сегодня на колесах.
— А как же выпивка? — ехидно спросил рыжий.
— Для хорошей выпивки колеса не помеха.
Рыжий расхохотался.
Площадь между Гостиным двором и Думой, за усеченным портиком Руска, была удобна тем, что большая автостоянка давала возможность сотрудникам, приехавшим вслед за Бугаевым, расположиться, не привлекая ничьего внимания. Но и рыжий получал преимущество — в любой момент мог нырнуть в метро или смешаться с нескончаемым людским потоком, обтекающим Гостиный двор, скрыться в торговых залах.
Бугаев поставил свой старенький «жигуленок» рядом с большим запыленным автобусом. У автобуса был псковский номер, и Семен подумал: «Псковичи в Ленинград за товаром приехали». Напротив, с думской стороны, остановилась зеленая «Волга». Он заметил ее, когда выезжал от дома на Наличный проспект. И пока ехал к месту свидания, то время от времени видел зеленую «Волгу» в зеркале заднего обзора. Машина шла за ним на приличном расстоянии. «Чего это они такую приметную прислали? — подумал Семен. — Я таких зеленых «Волг» у нас в управлении не видел».
До встречи с рыжим оставалось еще минут семь, и Бугаев, заперев машину, прошел несколько шагов в сторону Невского. Там всегда продавались жареные пирожки с мясом. Вокруг двух, как на подбор, плотных, с загорелыми лицами продавщиц толпился народ. Семен вынул из кармана мелочь и пристроился в очередь. Люди ели пирожки тут же, стоя под арками Гостиного двора. Промасленные бумажки, в которые продавцы заворачивали пирожки, валялись около урны на тротуаре. Чуть поодаль несколько женщин в цветастых платках что-то горячо обсуждали. Прислоненные к стене, лежали их покупки — тугие сетки с оранжевыми апельсинами, большие свертки, из которых выглядывал голубой шелк ватных одеял.
— И на меня пару горячих, — раздался за спиной Бугаева знакомый бархатный голос. Семен лениво повернул голову. «Вот, сволочь, незаметно подошел. Небось караулил уже».
Рыжий был в сером берете. От этого плоское лицо его показалось Бугаеву еще более плоским и бесцветным.
— Угощаю, — усмехнулся Семен, оглядывая парня. На рыжем была надета замшевая курточка на «молнии» и синие вельветовые брюки. «Не отстает от моды, — подумал Бугаев. — А в прошлый раз, в ресторане, я так его бесцветную рожу старался изучить, что даже не запомнил, в чем он был одет».
Он купил шесть пирожков и три протянул парню. Тот молча взял их, но есть не стал. А Бугаев тут же с аппетитом откусил полпирожка.
— А я думал, вы и завтракаете в ресторане, — сказал парень. Он снова перешел на «вы». Наверное, по телефону ему разговаривать было проще.
— Много будешь думать, скоро состаришься, — пережевывая пирожок, ответил Бугаев.
— Пойдем в тачку, пожуем. Тут все ноги отдавят, — попросил рыжий.
«Он видел, как я приехал, этот рыжий, — отметил Семен. — Рыжий, рыжий, конопатый, — вспомнил он детскую присказку, — стукнул бабушку лопатой… Этот стукнет и дедушку. Да он не такой и рыжий…»
В машине парень снял берет и сунул в карман. Его волосы были и правда с еле заметной рыжиной. А ведь и в ресторане в первый момент он не показался Семену очень рыжим. А вот окрестил «рыжим», — думал Бугаев, — и пошел он у меня за «рыжего».
Они молча жевали пирожки, выжидая, кто начнет разговор первым.
— А запить у вас нечем? — спросил парень.
Бугаев кивнул на «бардачок». Рыжий открыл его. Хмыкнув, с удовлетворением вытащил бутылку пива. Там лежала еще большая, «долгоиграющая» бутылка «Столичной».
— Запасливый вы мужик, Семен Иванович, — улыбаясь, сказал парень и зубами открыл пробку с пивной бутылки. У Бугаева по спине пробежали мурашки, так бывает, когда по стеклу чиркает ножик.
— Никогда не знаешь, чем день кончится, — сказал Семен. — Не бегать же ночью за таксистами.
В это время пыльный псковский автобус отъехал, выпустив из выхлопной трубы тучу темного и пахучего дизельного дыма, и Бугаев увидел темно-серую «Волгу» и за рулем Сашу Углева, одного из лучших водителей управления. Саша читал, уткнувшись в какой-то журнал, а Володя Лебедев, следивший, наверное, за «Жигулями» Бугаева из толпы, пока их разделял автобус, садился на заднее сиденье.
«Так вот они где пристроились! А зеленая «Волга»?» — пронеслось в голове у Бугаева, и он сказал сердито:
— Ну, ладно, помолчали, и будет! У меня сегодня дел невпроворот. Я за свою жизнь в молчанку уже наигрался…
— Есть серьезный разговор, Семен Иванович. — Парень нахмурился, словно хотел придать себе выражение значительности, и посмотрел на часы.
— Так не тяни резину.
— Один мой кореш потолковать хочет… — Почувствовав, что Бугаев собирается возразить, парень торопливо добавил: — Серьезный мужик. Поладите с ним — в прогаре не останетесь. Это почище, чем ваши колхознички…
— Ну, Женя, сявка! — пробормотал сквозь зубы Бугаев. — Я-то думал, он человек, а не баба трепливая. Попляшешь ты у меня!
По «легенде» Семен гулял после того, как ограбил колхозную кассу.
Рыжий хотел что-то сказать, может быть, о том, что Жогин пропал, только махнул рукой.
