Аномальная зона - [29]

Поляна была погружена во тьму. Такой густой темноты никогда не бывает в городе, где все равно в любой час горят какие-то огни. Здесь, среди девственной природы, только призрачный свет далеких звезд едва обозначал верхнюю кромку леса. Больше разглядеть ничего было нельзя. Зато в первозданной тишине был слышен каждый звук, даже самый тихий, и Величко вдруг понял, что над поляной разносится какой-то едва слышный, но чрезвычайно назойливый звук. Ничего подобного слышать раньше ему не приходилось, разве что в фантастических фильмах, когда режиссер пытался озвучить загадочные инопланетные пространства. Это был электронный вибрирующий плач, идущий, казалось, из недр космоса. Так мог плакать робот, одиноко улетающий в бесконечность в ракете, экипаж которой подчистую вымер из-за неизвестной болезни.

Величко знал, что все это чепуха и плачущих роботов не бывает, но тем не менее по спине у него поползли мурашки. Назойливый тихий звук лез в уши, и на душе от него делалось тоскливо, как наутро после новогодней ночи. Несомненно, именно этот звук насторожил Графа.

– Черт знает что такое! – озадаченно пробормотал Величко, поднимаясь на ноги.

Может быть, у кого-то из ребят включился мобильный телефон? Величко покрутил головой, но источника звука не обнаружил. Тот явно доносился откуда-то с неба. Или, вернее сказать, уносился, потому что с каждым мгновением он становился все тише и тише.

Испугавшись, что звук исчезнет раньше, чем удастся понять его причину, Величко заметался по поляне, лихорадочно всматриваясь в усыпанное звездами небо.

И тут он испытал еще одно потрясение. Скользя взглядом по верхушкам деревьев, он вдруг увидел слабо фосфоресцирующий шар, медленно плывущий над лесом. Очертания его были словно размыты, он был похож на призрак, но на призрак абстрактный. Эдакий призрак геометрической фигуры. «Может быть, в математическом мире существуют свои покойники? – мелькнула в голове у Величко глуповатая мысль. – Злодейски уничтоженный шар возвращается на место своей гибели. Или это просто круг света?»

Точную форму геометрической фигуры, висящей в небе, определить было невозможно, так же как и ее размеры, – в темноте расстояния скрадывались. Фосфоресцирующий шар казался чуть побольше полной луны, но Величко знал, как легко обманывают человека собственные чувства.

Он наконец сообразил, что нужно разбудить кого-нибудь еще. «Ум хорошо, а свидетель лучше, – подумал Величко. – По крайней мере, сразу станет ясно, чокнулся я или нет».

Он растолкал Мачколяна и негромко сказал ему:

– Ашот, ты просил разбудить, если придет леший.

– А он пришел? – сонно пробормотал Мачколян, делая попытку с головой зарыться в спальный мешок.

– Он уже уходит! – сердито ответил Величко. – Вставай!

Мачколян шумно зевнул и кряхтя выбрался из мешка. Он знал, что Величко не любит розыгрышей.

– Ну и где же он, твой леший? – спросил Мачколян, с недоумением оглядываясь по сторонам.

– На небо смотри! – сказал Величко, разворачивая друга в нужную сторону.

Плывущий над лесом шар значительно уменьшился в размерах, и плачущей электронной музыки уже не было слышно. Но даже один вид светящегося пятна в небе произвел на Мачколяна огромное впечатление. Он взъерошил волосы на голове и мечтательно сказал:

– Ни фига себе!

И прежде чем Величко успел поинтересоваться, что Мачколян думает по поводу такого небесного явления, тот вдруг в полный голос заорал:

– Мужики! Подъем! Летающая тарелка!

Переполох, который поднялся затем на поляне, был вдвойне удивителен, учитывая тот факт, что компания состояла почти сплошь из скептиков. Через минуту все сгрудились вокруг монументальной фигуры Мачколяна и до рези в глазах пялились в небо, следя за перемещениями загадочного шара.

Больше всех волновался и ликовал Кузовков. Подпрыгивая от возбуждения и тыча одним пальцем в небо, а другим – в бок Грачева, он повторял одну и ту же фразу:

– А что я говорил? А что я говорил?

Грачеву в конце концов это надоело, и он отошел в сторону, заметив:

– Если это и есть ваши пришельцы, то, ей-богу, не стоило из-за такой чепухи просыпаться!

– Вот так вы все на свете проспите! – негодующе воскликнул Кузовков.

– А из-за чего, правда, сыр-бор? – меланхолически произнес журналист Гессер. – Ну светится что-то... Мало ли!

– Сначала оно еще и пело, – сказал Величко. – Знаете, как синтезатор. Граф от этого звука проснулся и меня разбудил.

– Почему же мы ничего не слышим? – ревниво спросил Макс.

– Удаляется оно, – уважительно сказал Мачколян.

– А вообще любопытно, что же это такое? – деловито произнес Конюхов. – Может, стрельнуть в него, а?

– Только этого еще не хватало! – возмутился Кузовков, наскакивая на участкового с таким пылом, будто тот уже передергивал затвор. – Варвары! Вот такие, как вы, все и портят! С таким подходом ни одна цивилизация не пойдет с нами на контакт!

– А не больно и надо! – проворчал участковый, отпихивая от себя разгорячившегося Кузовкова. – Мы же к ним на Марс не лезем... Еще неизвестно, как они нас встретили бы... А вы, исследователь, хоть бы бинокль взяли, что ли!

– Ах я шляпа! – закричал Кузовков, хлопая себя по лбу. – У меня же фотоаппарат!