Аннстис. Прекрасный новый мир - [14]

Вероятнее всего, раненного все еще можно спасти, надо только литра четыре донорской крови, в идеале снимок или ультразвук, чтобы без вреда вынуть болт рядом с сердцем. Короче не в том месте и не в то время ты словил стальные подарки, но кое-что мне все же сделать удастся. В начале, срезал кинжалом нагрудник и рубашку, чтобы освободить раны, потом я достал кристалл, подаренный Аластором, и напитал его силой. Получив перед собой иллюзорное изображение книги, отыскал заклинание малого исцеления, судя по описанию им можно снять усталость, придать сил, повысить регенерацию, залечить неглубокие царапины, убрать синяки и прочие неприятные мелочи. В принципе, неплохо, правда, для данного случая, как-то совсем не густо. Зато это достаточно простое целительское заклинание, на которое у меня точно хватит сил, а главное умения. Что-то более подходящее, вроде полного исцеления, способны только лучшие выпускники магических академий. А на великое исцеление, когда раны заживают прямо на глазах, раздробленные кости сами собираются, а отсутствующие конечности стремительно отрастают, способны только архимаги целители, и в этом я полностью солидарен с книгой.

Закончив с подготовкой, аккуратно начал извлекать болт рядом с сердцем. Миллиметр за миллиметром, стараясь работать синхронно с редкими ударами сердца, не спеша, в интервалы сокращения извлек первый болт и сразу же бросил целительское заклинание.

— Что же, начало удачное, пульс ровный, состояние стабильное, продолжаем. — Больше по привычке пробормотал я.

На всякий случай произнес еще одно заклинание исцеления и с удовольствие понаблюдал, как кровь остановилась, а рана покрылась свежей коркой, и принялся за второй болт. Действовал по похожей схеме, вынул железо, наложил заклинание, вот только все пошло к черту под хвост, началось внутреннее кровотечение и поскольку снаружи рана уже начала заживать кровь пошла горлом и на губах появились кровавые пузыри, — воин просто напросто задыхался. Лихорадочно соображая, что еще можно сделать, начал одно за другим накладывать на него малое исцеление, но успеха так и не добился. Кровь перестала стекать по подбородку, но по-прежнему оставалась в легких, не давая сделать вдох. Быстро извлечь ее я попросту не мог, воин сделал несколько судорожных движений ртом и затих…. Умер. Я устало сел рядом с телом и стал наблюдать, как душа медленно выходит из него, и, проходя сквозь мою вытянутую руку, продолжает подниматься, оставив мне свою часть и изрядно потускнев.

— Прости, я сделал все, что было в моих силах, — поднимаясь на ноги, тихо произнес я, — а теперь мне придется сделать то, ради чего я искал подобной встречи. Надеюсь, ты бы понял, почему я так поступаю. — С этими словами я вырвал из груди камень своего вместилища, вдавил его в рану воина и покинул свое старое потрепанное тело.

Первым делом, открыв глаза, посмотрел на себя старого со стороны, — боже, ну и страшилище, такой экспонат надо в дом ужасов продавать, — подумал я.

Потом попытался сказать примерно тоже самое вслух и согнулся в позе эмбриона пытаясь откашляться от крови. Зато уже через минуту, стоя с голым торсом и весь перепачканный, наконец-то смог вздохнуть полной грудью. Боже, как же приятно выполнять это, казалось бы, привычное действие.

— Ну вот, теперь-то я добился чего хотел, — уставшим голосом произнес я, — у меня хорошее, прилично выглядящее тело. Пожалуй, при наличии капюшона, вечером я могу показаться в какой-нибудь деревне или посетить трактир, где смогу узнать последние слухи и решить куда направиться, теперь тоя точно не пропаду и найду занятие себе по душе…

Критически себя осмотрев, начал наклоняться за остатками рубашки, чтобы утереть кровь, да так и застыл в непонятной позе с вытянутой вперед рукой. С момента смерти прошло не многим больше трех-четырех минут, ну максимум пять. Если задуматься это простая клиническая смерть, и плевать на тот факт, что клетки мозга могли начать отмирать, если все получится…

Быстро улегшись прямо в грязь и кровь, схватил шлем и начал с остервенением дубасить им себе в грудь, считал до трех и опять. И мне абсолютно плевать на мнение о моем душевном здоровье случайных свидетелей, если такие конечно будут. Я продолжал свое занятие до тех пор, пока не услышал робкий шум самостоятельно бьющегося сердца.

— Получилось! — на радостях подскочил и улыбнулся своему старому телу.

— Теперь я жив, снова жив, — радостно воскликнул я, — после всего через что мне пришлось пройти, я снова живой!

Моей радости не было предела, хотелось двигаться, кричать, веселиться. От избытка чувств наклонился и за голову поднял свое старое, потрепанное тело, от чего в руках остался только череп, — Ну что, мой друг Горацио, у меня получилось то, что и не снилось здешним мудрецам, — продолжал дурачиться я.

— Здравствуй, прекрасный новый мир!

Вот только у живого тела было свое мнение на этот счет, особое мнение. От гнилистой ауры здешних обитателей, что присутствовала в моей душе, сердце снова начало замедляться, я стал умирать.

— Твою так, — обеспокоенно сказал я и начал убирать вглубь себя эту свою часть.