Анна в кроваво-алом - [47]

Выходя против Анны, я ни разу не испытывал этого чувства. Я скучал именно по нему, и Уилл, возможно, оправдывает поговорку «нет худа без добра». Этого-то я и искал: этого напряжения, этой концентрации жизни в одном мгновении. Я мгновенно вижу все: что Томас искренне раздумывает, как защитить Кармель, и что Уилл пытается собраться с духом и предпринять что-нибудь сам, лишь бы доказать, что не только я могу это сделать. Может, и стоит ему позволить. Пусть призрак полицейского напугает его и поставит на место.

– Пожалуйста, – говорит Кармель, – просто успокойся. Я вообще не хотела приходить сюда, и я не та, за кого ты меня принимаешь. Я никому не желаю зла!

И тут происходит нечто интересное. Нечто, чего мне раньше видеть не доводилось. Черты лица у полицейского меняются. Разглядеть это почти невозможно, все равно что высматривать речное течение под поверхностью воды. Нос делается шире. Скулы смещаются вниз. Губы истончаются, а зубы во рту перемещаются. Все это происходит секунды за три. Я смотрю в другое лицо.

– Интересно, – бормочу я, и мое периферийное зрение улавливает, как Томас смотрит на меня с лицом «и это все, что ты можешь сказать?».

– Этот призрак не только коп, – объясняю я. – Это они оба. Полицейский и железнодорожник, запертые вместе в одной форме.

Это железнодорожник, думаю я и опускаю взгляд на его руки ровно в тот момент, когда он поднимает одну из них, чтобы прицелиться в Кармель.

Она взвизгивает, Томас хватает ее и тянет вниз. Уилл не делает вообще ничего. Он только принимается повторять: «Это просто привидение, это просто привидение», – снова и снова, очень громко и невероятно глупо. Я, со своей стороны, не колеблюсь.

Атам легко перемещается в ладони, переворачиваясь так, что клинок направлен не вперед, а назад. Я держу его как тот парень из «Психо»[32], когда разделывал бабу в сцене с душем. Но он у меня не для того. Лезвие смотрит вверх, и когда призрак поднимает пистолет на моих друзей, я дергаю рукой к потолку. Атам вонзается и почти отсекает ему запястье.

Он испускает вой и отступает – я тоже. Пистолет беззвучно падает на пол. Жутковато видеть нечто, что должно издавать грохот, а ты даже шепота не слышишь. Он озадаченно смотрит на свою руку. Она висит на полоске кожи, но крови нет. Когда он ее отрывает, она рассеивается в дым: маслянистыми раковыми щупальцами. Не думаю, что надо предупреждать кого-либо, чтоб не вдыхали.

– Так что, это все? – панически вопрошает Уилл. – Я думал, твоя штука такое убивает!

– Это не «такое», – говорю я ровным тоном. – Это человек. Два человека. И они уже мертвы. Это отсылает их туда, где им полагается быть.

И тут призрак бросается на меня. Я привлек его внимание и уворачиваюсь так легко, так быстро, что ни один его удар и близко не достигает цели. Отсекаю ему еще кусок руки и ныряю под нее, вокруг вьется дым и рассеивается в созданном моим телом завихрении.

– Каждый призрак уходит по-своему, – рассказываю я зрителям. – Одни умирают заново, словно думают, что до сих пор живы. – Уворачиваюсь от очередной атаки и прикладываю его локтем по затылку. – Другие растекаются лужами крови. Третьи взрываются. – Оглядываюсь на друзей, они сосредоточенно внимают мне с квадратными глазами. – От некоторых что-то остается – пепел там, пятна. От других – нет.

– Кас, – произносит Томас и указывает мне за спину, но я уже знаю, что призрак возвращается.

Делаю шаг в сторону и рассекаю ему грудную клетку. Он падает на колено.

– Каждый раз по-разному, – продолжаю я, – за исключением этого. – Смотрю в упор на Уилла, готовый приступить к делу. И в этот миг чувствую, как руки призрака хватают меня за обе лодыжки и дергают.

Слышали? Обе руки. Однако я четко помню, что отсек одну из них. Мне становится очень интересно – ровно до того момента, когда моя голова отскакивает от пола.

Призрак норовит схватить меня за горло, я с трудом удерживаю его. Смотрю на его руки – они не одинаковые. Новая чуть более загорелая и совершенно иной формы: пальцы длинней, ногти неровные. Слышу, как Кармель орет на Томаса и Уилла, чтобы они мне помогли, а это последнее, что мне нужно. Курам на смех.

Однако, стиснув зубы и катаясь по полу в попытках нацелить нож парню в горло, я немного завидую Уиллу, сложенному как футболист. Худоба делает меня шустрым и проворным, и я очень жилистый, но, когда доходит до такой вот рукопашной, неплохо бы обладать способностью швырнуть противника через всю комнату.

– Все со мной в порядке, – говорю я Кармель. – Я как раз с ним разбираюсь.

Мой придушенный вой их не убеждает, и они таращатся на меня, округлив глаза. Уилл делает шаг вперед.

– Назад! – ору я, одновременно мне удается заехать призраку ногой в живот. – Просто работы больше, – объясняю я. – Тут внутри их двое, дошло? – Дышу все тяжелее. Волосы намокли от пота. – Делов-то… всего лишь означает, что придется всё проделать дважды.

По крайней мере, я на это надеюсь. Больше в голову ничего не приходит. На деле всё сводится к отчаянной шинковке. Не это было у меня на уме, когда я предложил отправиться поохотиться. Где милые, простые привидения, когда они так нужны?!