Анна в кроваво-алом - [38]

– Ты умеешь читать мысли? – недоверчиво спрашивает она.

– Сядь, Кармель, – говорю я.

– Что-то не хочется, – говорит она. – В последнее время я узнаю про Тандер-Бей все больше интересного. – Руки у нее скрещены на груди. – Ты умеешь читать мысли, там, в том доме, что-то убивает моих бывших парней, а ты…

– …убиваю призраков, – заканчиваю я за нее. – Вот этим. – Вынимаю атам и кладу на стол. – Что еще Томас тебе рассказал?

– Только что твой отец тоже этим занимался, – говорит она. – Полагаю, это его и убило.

Пристально смотрю на Томаса.

– Прости, – беспомощно шепчет он.

– Ладно. Ты влюбился. Я понимаю. – Ухмыляюсь, а он смотрит на меня в отчаянии. Можно подумать, Кармель до сих пор не в курсе. Она ж не слепая.

Вздыхаю:

– И что теперь? Я могу велеть вам отправиться по домам и забыть об этом? Существует ли для нас какой-нибудь способ избежать превращения в эдакую веселенькую команду… – губы не успевают закончить, а я уже сгибаюсь пополам и со стоном прячу лицо в ладонях.

Кармель догадывается первой и хохочет.

– …веселенькую команду охотников за привидениями? – уточняет она.

– Чур, я Питер Венкман, – говорит Томас.

– Никто, чур, никто, – рявкаю я. – Мы не охотники за привидениями. У меня есть нож, и я убиваю призраков, и я не могу спотыкаться о вас все время. Кроме того, очевидно, что Питером Венкманом был бы я. – Кидаю на Томаса острый взгляд. – Ты был бы Игоном[26].

– Погодите минуточку, – встревает Кармель. – Сразу тебе главную роль. Майк был мне другом, ну, в своем роде.

– Это не значит, что ты должна помогать. Это не ради мести.

– А ради чего тогда?

– Чтобы… остановить ее.

– Ну, конкретно в этом ты не особенно продвинулся. И судя по тому, что я видела, даже не пытался, – вскидывает бровь Кармель.

От этого взгляда щекам почему-то становится горячо. Срань господня, я краснею.

– Глупости, – брякаю я. – Она крепкий орешек, ясно? Но у меня есть план.

– Ага, – встает на мою защиту Томас. – Кас уже все придумал. Камни из озера я добыл. Они заряжаются под луной, пока она не пойдет на убыль. Куриные лапы заказаны.

Почему-то от разговоров о чарах мне становится не по себе, словно что-то не сходится. Словно я что-то упустил из виду.

Кто-то входит без стука. Я едва замечаю это, потому что от этого мне тоже кажется, что я что-то упустил. Поломав голову еще пару секунд, поднимаю глаза и вижу Уилла Розенберга.

Вид у него такой, словно он не спал несколько дней. Дышит тяжело, подбородок тянет к груди. Гадаю, не пьян ли он. На джинсах грязь и масляные пятна. Тяжко бедняге. Он тупо смотрит на мой лежащий на столе нож, я забираю его и сую обратно в задний карман.

– Так и знал, что с тобой что-то не так, – говорит он. В его выдохе шестьдесят процентов пивного выхлопа. – Это же все из-за тебя, да? Стоило тебе приехать сюда, все пошло не так. Майк знал. Вот почему он не хотел, чтоб ты тусовался с Кармель.

– Майк ничего не знал, – спокойно говорю я. – С ним произошел несчастный случай.

– Убийство не несчастный случай, – бормочет Уилл. – Перестань мне врать. Что бы ты ни затевал, я хочу участвовать.

Вою. Всё наперекосяк. В кухню возвращается Морвран и, не обращая на нас внимания, таращится в свою чашку, как будто там нечто суперинтересное.

– Круг становится больше, – всего-то замечает он, и тут проблема, которую мне не удавалось поймать, щелчком встает на место.

– Черт. – Запрокидываю голову так, что упираюсь взглядом в потолок.

– Что? – спрашивает Томас. – Что стряслось?

– Круг, – отвечаю. – Чары. Чтобы наложить их, мы должны находиться в доме.

– Ну да, и что? – не понимает Томас.

До Кармель доходит до первой, лицо у нее вытягивается.

– А то, что Кармель сегодня утром вошла в дом, и Анна ее чуть не съела. Единственный, кто может безопасно находиться в доме, это я, а я не настолько колдун, чтобы образовать круг в одиночку.

– А ты не можешь сдерживать ее достаточно долго, чтобы круг образовали мы? Как только он замкнется, мы окажемся под защитой.

– Нет, – говорит Кармель. – Не выйдет. Видели бы вы его сегодня утром – она прихлопнула его как муху.

– Спасибо, – фыркаю я.

– Это правда. Томасу в жизни не справиться. И к тому же – разве нам не надо будет сосредоточиться и все такое?

Уилл вскакивает и хватает Кармель за руку:

– О чем ты говоришь? Ты ходила в тот дом?! Ты спятила?! Майк убил бы меня, если б с тобой что-то случилось.

И тут он вспоминает, что Майк мертв.

– Нам надо придумать способ замкнуть круг и наложить чары, – вслух размышляю я. – Сама она ни за что не расскажет мне, что с ней произошло.

И тут наконец вступает Морвран:

– Ничего не происходит без причины, Тезей Кассио. На раздумье у тебя меньше недели.

Меньше недели. Меньше недели. Толкового колдуна меньше чем за неделю из меня никак не сделать, и я однозначно не стану сильнее и лучше контролировать Анну не научусь тоже. Мне нужна помощь. Надо звонить Гидеону.

Мы все топчемся на подъездной дорожке, разойдясь с кухни. Сегодня воскресенье, ленивое, тихое воскресенье, даже в церковь еще никто не идет – слишком рано. Кармель с Уиллом направляются к своим машинам. Она сказала, что проводит его домой и побудет с ним немного. В конце концов, она была к нему ближе всех, а Чейз утешение слабое, как ей кажется. Полагаю, она права. Прежде чем уйти, она отводит Томаса в сторонку и пару минут с ним шепчется. Провожая Кармель и Уилла взглядом, спрашиваю, о чем шла речь.