Анна, создающая королей - [68]
– Какие условия были в приложении к договору?
– Я обязался проследить, что их не заберут в рабство. Гровер устроил их в клинику, где они и умерли.
Мне казалось, я давно уже оплакала родителей, но у слез были свои планы. Нерон обнимал меня и гладил по волосам.
– Что случилось с аурой Гровера? Она похожа на застывшую картинку.
– Ведомство пыталось изобрести защиту от дивитов. Гровер участвовал в экспериментах, и это – последствия, поверхностные шрамы, закрывающие обзор. Кзавион курировал первые эксперименты. Жаль, что я не вижу ауры, а то… – зажмурившись, Нерон покачал головой.
– О чем вы спорили с Лукрессом? Это связано со мной, да?
– Лукресс – старый идиот, не обращай на него внимания. Я надеялся, что он хоть чем-то сможет помочь, но его идеи бредовые. – Нерон поднялся на ноги, обозначая конец разговора. – В третьей пентаде есть подводный город и невидимые сады. Давай слетаем туда на пару дней? Позволь мне хоть что-нибудь для тебя сделать!
– Ты и так сделал слишком многое, – сказала я без доли сарказма. Протянув руку, погладила Нерона по лицу. – Я годами пыталась разгадать тайну твоей тьмы, ненавидела капюшон и маску, а оказывается, это была защита. Тьма защищала меня от твоего взгляда, когда ты не мог контролировать магию. Иногда я видела борозды на твоем подбородке и считала их шрамами. Я любила твои шрамы. – Опустив голову, я добавила со вздохом: – Я все в тебе любила.
Обойдя Нерона, я направилась к себе. Мне нужно побыть одной.
– Люби меня! – попросил он, глядя мне вслед. – Пожалуйста! Люби меня, как ты любила меня раньше!
Он никогда не просил, да и слово «пожалуйста» появлялось в его лексиконе крайне редко.
Я не знала, что чувствовать. Обычно умирающие о чем-то просят, а не наоборот. А получается, что его отчаяние сильнее моего.
Я умирающая? В двадцать лет?
Закрывшись в спальне, я долго не решалась осмотреть свою ауру. Жертвы дивитов попадали ко мне уже в самом конце, когда аура была разрушена, а до этого они и не подозревали о случившемся, поэтому я не знаю, как выглядят ранние изменения.
Ощущения странные. Жуткие. Руки ледяные, между лопатками стекает холодная капля пота. Я смотрю, но слепну от страха, боюсь разглядеть начало моего конца. Мышцы напряглись до предела, зубы сжаты так сильно, что ноет челюсть.
Вижу сплетение нитей, прослеживаю их путь… нет, не могу больше. На лбу испарина. Тремор в теле, в каждой мышце, полное сотрясение чувств.
Нерон подошел неожиданно, и его прикосновение испугало до крика. Он обнял меня, ладонью стер испарину со лба.
– Ты осмотрела ауру?
– Я не могу… не вижу… мне стр-р-рашно… – зубы стучали, сбивая слова в кучку.
Нерон обнял меня с неистовой силой.
– Я не даю пустых обещаний, поэтому поверь: если есть способ тебе помочь, я его найду. Я все за это отдам! Если мы найдем перцепта и сможем восстановить твою ауру, я отпущу тебя на свободу.
– Отпустишь?! – удивленная, я попыталась заглянуть в его лицо.
– Да. К Джулиусу, если ты этого захочешь.
Наверное, это хорошо, даже замечательно. Я ведь просила Нерона о свободе, и я хотела вернуться на Тритари.
Но сейчас я не могу думать о свободе, только о жизни. О выживании. И о Нероне.
Я хочу его с такой силой, что вибрация моего тела сходится в одном месте. Жаждущем.
Я обхватила Нерона ногами, позволяя почувствовать мою дрожь, мое стремление к нему.
Инстинкты требовали, чтобы я отдалась сильнейшему, потому что в этот момент я дико, непотребно слаба. Так было испокон веков, и так будет всегда – слабые отдаются сильнейшим, чтобы получить защиту. От чего угодно, даже от смерти.
Даже если Нерон сам меня убил. Во второй раз.
Сейчас я не хочу думать о разорванной ауре, о безвольном будущем в облачном замке. Я всем телом хватаюсь за жизнь, держусь за нее. За Нерона. Мне нужно доказательство того, что я живу. Мне нужна горящая страсть зверя, который борется за мое выживание.
Не надо открывать глаза, чтобы видеть оранжевый свет его взгляда. Его магия беснуется, зверь трется о меня в слепой жажде обладания тем, что уже давно считает своим. Дрожь его тела созвучна моей. Мой инстинкт – жить, его – не отпускать. Я раскачиваюсь на нем в чувственной хватке за жизнь.
– Я… хочу… жить… – реву, охрипшая, – сейчас…
Нерон касается меня, ласкает. Мой стон как завершение спора. Как точка в конце предложения. Я жадно двигаюсь, впиваясь ногтями в его шею, и наконец открываю глаза.
На секунду прекращаю пляску инстинктов, ошарашенная увиденным. Передо мной полная трансформация дивита. Оранжевые глаза зверя, клыки, испещренное бороздами лицо и тело. Магия фиолетовыми волнами плывет по спальне.
– Я зверь, Анна.
Руки Нерона замерли, он ждет моего разрешения, моего принятия его звериной сущности. Он силится сменить облик, но магия вытекает из него, окружая нас облаком.
– Меня бы это не остановило.
Я говорила о прошлом, и Нерон это знал. Но он не собирался с этим мириться.
Он опрокинул меня на постель, прижимаясь ко мне всем телом. В темноте, в неведении, я дрожала от похоти.
Почему бы и не сдаться ему? Будущего все равно нет.
Нерон не вошел в меня, спустился ниже.
Шершавый язык на мне, мягкое, изучающее движение. Перед глазами все плывет от наслаждения. Нерон прикусывает бедро клыками, и боль отзывается во мне щелчком удовольствия. Струйка крови стекает к центру моего тела, и шершавый язык слизывает ее, вырывая из меня судорогу оргазма.
Джарод собирается раз и навсегда отделаться от Центра — исчезнуть по-настоящему, оставив попытки достучаться до своей подруги детства. Мисс Паркер — в опале у Триумвирата и у «любящих родственников», один неверный шаг — и с ней расстанутся, а уж она-то понимает, что это значит! Единственное, что успокаивает её и радует — виски, и ей уже наплевать, что она чересчур увлеклась. Сидни бьёт тревогу и просит Джарода вмешаться. Как же некстати эта просьба! Почему — именно теперь, когда он, Притворщик, твёрдо решил выбросить мисс Паркер из головы и из своей жизни?! Он знает, конечно, что не сможет отказать.
Тучи сгущаются над домом Кадогана, а новообращенная вампирша Мерит не может объяснить, сумерки ли это перед рассветом или затишье перед бурей. Сверхъестественные жители вызывают в городе панику, так же как и угрозы штата принять законопроект об их обязательной регистрации. С тех пор как вампиры вышли из своего укрытия, для них наступили тяжелые времена. Если бы только была возможность залечь на дно и переждать, пока смертные не успокоятся.Но именно в это время вода в озере Мичиган внезапно становится черной как смоль, и начинают происходить ужасные вещи.Мэр Чикаго настаивает на том, что беспокоиться не о чем, но Мерит знает, что только темная магия могла создать настолько мощное заклятие, способное изменить саму материю природы.
Захватывающая история про смерть, любовь, судьбу и опасность. Линзи слышит голоса и видит ведения — надгробия, наводнения, парня со стальными серыми глазами. Ее парень Зак, не может помочь ей в этом, а ведения становятся все громче и чаще. Тогда Линзи встречает Олдена, парня из своих снов, который убеждает ее, что она превратилась в Говорящую — ту, которая может говорить и помогать потерянным душам, и что он был ее защитником на протяжении веков. Теперь Линзи должна выбирать между своей жизнью с Заком и жизнью, которая ей была суждена с Олденом.
Когда заходит солнце, вся нью-йоркская элита собирается в академии Батори, где юные леди, дочери самых влиятельных вампирских семей, обучаются искусству перевоплощения и обольщения.Королева академии — Лилит Тодд. Очаровательная вампс хочет быть вечно молодой и красивой и до восхода солнца веселиться со своим парнем, самым обаятельным вампиром Жюлем.Но неожиданно у нее появилась новая соперница — Келли, которая претендует не только на ее место в академии, но и на наследство крови.
«…Гарц, будто бы что-то почувствовал, так как медленно повернул голову. Но Лила мгновенно исчезла. Я взял себя в руки и постарался придать лицу невозмутимое выражение.– Вы как-то назвали меня? – спросил он в этот момент. – Будто бы я слышал слово «Гарц». А ведь это вовсе не имя, а гора в Саксонии!– Я обознался! – ответил я и отодвинулся, ощутив легкую угрозу, исходившую от него.И заметил, что его ноздри дрогнули, а верхняя губа начала приподниматься.«Сейчас укусит, я снова стану вампиром, смогу вернуться к Ладе и весь этот кошмар закончится», – мелькнули недостойные мысли…».
Еще одна книга из нашумевшей серии «Морские» уводит читателя за грань добра, зла и человеческой логики. Историю о том, как старшеклассница Полина Романова полюбила Морского — прекрасного обитателя моря, лишь внешне похожего на человека, читатели неоднократно сравнивали с «Сумерками», перенесенными в российскую действительность. В продолжении истории Морских Полина Романова оказывается перед выбором: любовь или жизнь? Там, куда уводит ее за собой Саймон, все оказывается не таким, как казалось на первый взгляд.