Анна, королева. Книга 1: Дочь князя - [28]

6.

В одном из кошей Аник встретила мальчика одного с ней возраста. Это был первый увиденный ею ровесник, не считая, конечно, детей в селении шаваб, но то были чужие, с ними Аник не могла разговаривать, во-первых, потому что то не пристало дочери князя — в памяти Аник была еще жива обида, нанесенная шаваб горцам на свадьбе у Прудис, — а во-вторых, Аник плохо знала их язык. Этот же мальчик был свой, айк, горец, он глядел на дочь князя веселыми карими глазами, прячась за плечо отца — пожилого пастуха. Одежды на нем почти не было, если не считать вытертых кожаных штанов, из которых торчали босые ноги. Аник удивилась — он ходит здесь босиком, когда она, Аник, мерзнет в своем теплом платке, и в шерстяном платье, и в толстых чулках.

— Тебе не холодно? — спросила она, когда взрослые, занятые разговором, отошли.

— Нет, — покачал он головой, — а ты — дочь князя?

Она кивнула.

— Меня зовут Аник, — сказала она важно, — Аник, дочь Варгиза. А ты кто?

— А я — Варо, сын пастуха. Варо, сын Автана. Мы живем в этом коше. А раньше я жил с матерью в селении, в долине, только я не помню, я был маленький, когда она умерла, и отец взял меня к себе.

— Моя мать тоже умерла, — грустно сказала Аник, — этой зимой.

— Ты ее любила? — спросил Варо и, не дожидаясь ответа, продолжал: — я свою не любил. Отец говорит, что это грех, что нужно любить мать, но я ее не помню, не знаю, как можно любить того, кого не знаешь? Вот отца я люблю, и коня своего люблю, имя ему — Ветер, он вороной, и скачет быстро, как ветер с гор. А как зовут твоего коня?

— Это не мой конь, у меня пока еще нет своего. А зовут его Тенгиз.

— Человеческое имя у коня, странно, — сказал Варо и задумался. Потом тряхнул головой и засмеялся: — Отец говорит, у князей все не как у людей. Человеческим именем назвали коня!

— Вэ! — воскликнула Аник в точности так, как старый Кена, когда что-то казалось ему неправильным, — ну и что?

— Да нет, ничего, — отозвался Варо, отсмеявшись, — лучше пойдем, я тебя угощу земляникой.

Сразу за кошем, на пригретом солнцем взгорке росло несколько кустиков мелкой горной земляники. Зрелых ягод было всего пять, и Варо великодушно отказался от своей доли в пользу дочери князя. Но Аник настояла, чтобы он все-таки съел хотя бы одну ягодку. Потом они затеяли игру в догонялки, и Аник никак не могла поймать Варо, если он ей не поддавался, а мальчик легко настигал дочь князя. Набегавшись, они отдыхали, улегшись на траву, выщипанную овцами почти под корень, и оттого немного колючую, и глядели в небо. Рядом дремали, греясь, лохматые собаки. Аник казалось, что прежде она никогда не видела такого неба, высокого, глубокого и вместе с тем близкого — до облачка, пробежавшего над ними, казалось, можно было дотянуться рукой.

— А ты видела когда-нибудь йети? — спросил вдруг Варо.

— Нет, но я видела его следы. Мне Джоджо показывал прошлой зимой. Йети приходил к крепости, Джоджо носил ему еду. Но йети боится людей, и он никогда не подходил к еде, если рядом кто-то был.

— Меня он не боится, — заявил Варо, — ни меня, ни отца. Сейчас его здесь нет, он летом уходит в снега, туда, — Варо протянул руку в сторону заснеженных вершин Граничных гор. — А осенью возвращается. Он часто к нам приходит, придет — и сидит в сторонке, смотрит на огонь. Его огонь притягивает, хоть он его боится. Людей он не боится, нет, он боится огня, — Варо опять засмеялся, показывая белые зубы. — Мы его кормим иногда, когда у самих есть, что есть.

— Моя мать говорила, что йети не ест мяса, — сказала Аник.

— Ест, но не любит, — ответил Варо. — Он просто привык к сырому мясу, жареное ему не нравится. А вот хлеб он очень любит. Я с ним разговариваю, он понимает. Я ему говорю: «Не бойся Варо, Варо не обидит», — и он не трусит, подходит ближе. Иногда он приходит со своей женой, но жена у него трусливая, даже показаться на глаза боится, а он ее уговаривает.

— Ты понимаешь его язык? — с восторженным ужасом спросила Аник

— Нет, — сказал, поразмыслив, Варо. — Просто он ворчит так, как ворчат собаки, когда хотят сказать, что все спокойно, и волков нет. Собак-то я хорошо понимаю…

В общем, Варо показался Аник одним из самых замечательных людей на свете — дружит с йети, понимает собак, и ничего не боится, даже волков. Наутро, когда князь Варгиз отправлялся дальше, Аник чуть не заплакала, так ей понравилось в коше, и так не хотелось расставаться с новым другом.

— Ты приедешь к нам в крепость? — спросила она у Варо, прощаясь.

— Когда-нибудь приеду, — ответил Варо, — когда отец отпустит. А это тебе, дочь князя, — он сунул Аник в руку веточку с невзрачным желтым цветком и убежал. Потом Джоджо рассказал Аник, что такие цветы растут очень высоко, на камнях среди снегов, и добраться до них трудно, легко можно сломать шею. Аник прикрепила веточку к платку на голове, и очень горевала, когда цветок упал, и конь растоптал его.

7.

К жатве князь вернулся в крепость. После всего виденного Аник показались невысокими окрестные горы, и узким и неглубоким — ущелье. Но постепенно поездка забылась, смутно помнились долины и перевалы, и ослепительно сияющие под солнцем снега Граничных гор.