Анна - [2]

ПРЕДСЕДАТЕЛЬ. Я тебе не вкладывать предлагаю. Я предлагаю для начала найти Поджигателя. Понимаешь? И то, что ты мой помощник – будет секрет. Никому. Хорошо? Даже Вите.

АННА. Я ещё не ваш помощник. Мне нужно подумать.

ПРЕДСЕДАТЕЛЬ. А вот думать, Анна, нам с тобой некогда. Сегодня нашёл у себя в косяке вот эту штуку.

Председатель вынимает из папки стрелу с ярко-рыжим оперением.

АННА. Ничего себе!..

ПРЕДСЕДАТЕЛЬ. Вот так. По всему выходит, что моя очередь.

АННА. А вы у Того-Кто-Не-Хочет-Спать были?

ПРЕДСЕДАТЕЛЬ. Был. Он сказал, что мне надо попытаться сделать что-то полезное. Ну, ты же его знаешь… когда он что-то просто так говорил. Достал уже загадками своими… но не это главное. А главное, Анна, что, пока мы с ним говорили, грохнули его.

АННА. Убили Того-Кто-Не-Хочет-Спать? Этого не может быть, Председатель! Тот-Кто-Не-Хочет-Спать – он же бессмертный.

ПРЕДСЕДАТЕЛЬ. Убили, Анна. Я это знаю, потому что видел. Скажу больше – я видел и дым от выстрела. Стреляли со стороны леса, метров с семисот, так прикинуть если… хороший выстрел. Чертовски хороший. Я бы сказал, мало кто здесь может так шарахнуть. И в Акимовке мало кто.

АННА. Вы случайно не моего Витю имеете в виду?

ПРЕДСЕДАТЕЛЬ. Я имею в виду только то, что выстрел просто чертовски хороший. Вот и всё, что я имею. И ещё – Тот-Кто-Не-Хочет-Спать сказал то, что сказал. А я услышал то, что он сказал. Нужно сделать что-то полезное.

АННА. Вы хотите найти Поджигателя?

ПРЕДСЕДАТЕЛЬ. Я хочу начать с Поджигателя. А потом, чем чёрт не шутит… может, удастся сделать ещё что-нибудь? Я тут подумал – я в здешних местах пятый по счёту председатель, так?

АННА. Ну…

ПРЕДСЕДАТЕЛЬ. Предыдущего убили в поединке. И того, что был до него – тоже. А до того ещё один погиб, когда акимовские пытались у нас табун увести. А того, что был до него, повесили во время бунта грабарей. Их проповедника как раз застрелил следующий председатель.

АННА. Не понимаю… это вы к чему всё?

ПРЕДСЕДАТЕЛЬ. К тому, что без помощи мне не сделать что-то полезное. А ты умеешь слушать, Анна. И многое слышишь. Я ведь не прошу ничего, что тебе не по силам. Не прошу, чтобы ты со мной против стрелков на улицу вышла…

АННА. (В сторону). А может и зря, не просите-то. (К Председателю). А вы что – собираетесь? Против стрелков?

ПРЕДСЕДАТЕЛЬ. Если понадобится. Я же сказал – что-то полезное.

АННА. Хорошо.

ПРЕДСЕДАТЕЛЬ. Ты согласна?

АННА. Я же сказала. А теперь идите. Мне подумать надо. И прибраться. Муж вернётся после полуночи, как кабак закроют. Женщина должна встречать мужа порядком и накрытым столом.

ПРЕДСЕДАТЕЛЬ. Хорошо, Анна. И это…

АННА. Что ещё?

ПРЕДСЕДАТЕЛЬ. Спасибо тебе.

АННА. Да ладно.

Председатель уходит. Анна включает стереосистему, начинает убираться. Накрывает на стол. Некоторое время молчит, потом открывает заслонку у печи, и садится напротив неё. Закрывает глаза.

АННА. Некоторое время назад всё было по-другому. Настолько по-другому, что уже и никто не помнит это время. Есть такая примета: если надолго предоставить вещь саму себе, у этой вещи появляется характер. Появляется своё мнение. Сознание. И эта вещь уже не бывает больше та, что прежде. Когда это случилось с нами? Из-за чего? Вряд ли кто-то помнит. Тот-Кто-Слушает-Спящих, наверное, помнил. Но он мало с кем разговаривал. Говорил, что ему нечего сказать тем, кто убивает друг друга. Деревня всегда была сама по себе. А в последние годы – особенно. Нам, наверное, всегда этого хотелось. Быть совсем свободными. К нам приезжали и поселялись жить люди, имеющие мало представления о другой жизни. Бывшие зеки, пэтэушники, неудачники, сдвинутые мечтатели, романтики, мистики, сумасшедшие проповедники, сектанты… Наверное, в какой-то момент деревня стала таким местом, где сошлись люди, не представляющие для себя жизни без насилия. Зачем я всё это говорю? Вряд ли кого-то интересуют мои мысли. Наверное, именно поэтому я высказываю их здесь, одна, облекая их в такие умные слова и обороты, которыми у нас в деревне никто не пользуется.

Берёт в руки блестящую от сажи заслонку, смотрится в неё, как в зеркало.

Меня зовут Анна. Мне 22 года. Я училась в институте. На третьем курсе поехала автостопом под Москву. На рок-фестиваль. Встретила здесь свою любовь. Осталась здесь жить. Сначала мне всё даже нравилось. Похоже на голливудское кино. Потом мой ребёнок нечаянно застрелился, играя с пистолетом моего первого мужа. Потом мужа убили акимовские, когда он помогал своему другу красть себе жену. Потом я сошлась с Витей. Кому всё это интересно? Кому надо? Ведь о нас никто и не вспомнит. Даже если мы все умрём. Хлеб будут в Америке покупать… Тушёнку – в Китае… Ладно. Как там говорил председатель? Надо попробовать сделать что-то полезное.

Напевая «Их в живых осталось только семеро», в горницу вваливаются нетрезвые «Малыш» Витя, Серёга «Левша» Вяземский и «Одиночка» Колян. Анна быстро закрывает печь и уходит в соседнюю комнату.

ВИТЯ. (Вслед Анне). Анна, ты можешь остаться! Мы просто посидим – никаких секретов!

АННА. Спасибо, но мне что-то нехорошо. Я полежу.

КОЛЯН. То, за что я люблю новую жизнь – женщина твёрдо знает своё место. Правильно, мужики?