Анна Керн. Муза А.С. Пушкина - [26]
О причинах «неполадок с мужем» догадаться несложно. Наверняка Пушкин, славившийся своей несдержанностью, сгоряча сказал о Керне что-то не то, вспыхнула ссора… В итоге, видимо, соперников худо-бедно помирили, но, как говорится, осадок остался. Генерал и раньше чувствовал неладное, а теперь и вовсе не спускал глаз с жены, стараясь ни на минуту не оставлять Анну и поэта наедине. Столь же ревностно следили за обоими Анна Вульф и Прасковья Александровна – видимо, у каждой из них нашлись для этого свои причины. Но, как гласит предание, Пушкин и Анна даже в такой обстановке нашли способ побеседовать без свидетелей.
В библиотеке усадьбы Михайловского хранился небольшой двухтомник эпистолярного романа Варвары Юлии фон Крюденер «Валери». Известно, что Пушкин любил это произведение, упомянул его среди других книг, которыми зачитывалась Татьяна Ларина, и назвал в примечаниях к «Евгению Онегину» прелестным. Издание это (с многочисленными карандашными отметками на полях и подчеркиванием отдельных фраз ногтем) сохранилось, и в XX в. литературоведы доказали, что все эти пометки были сделаны Пушкиным.
Сентиментальный роман «Валери» рассказывает о страстной любви молодого человека к замужней женщине, о его тщетных попытках бороться с запретным чувством, долгой разлуке и печальной кончине вдали от избранницы, которую герой так и не сумел забыть и умер с ее именем на устах.
В 1859 г. Анна Петровна в письме П. в. Анненкову, автору первой научной биографии Пушкина, объяснила это так: «Вы видели из писем Пушкина, что она [П. А. Осипова] сердилась на меня за выражение в письме к Алексею Вульфу: «Je meprise ta mere»[34]».
Не очень понятно только, каким образом это письмо попало к Осиповой. Вряд ли его показал ей сын. Скорее всего, сама Прасковья Александровна считала себя вправе заглядывать в интимную корреспонденцию собственных детей.
Подчеркнутые фразы и комментарии при известной доле фантазии можно сложить в своего рода «зашифрованное письмо». Оно начинается со слов: «Увы, буду ли я когда-нибудь любим!» Далее следует описание прекрасной внешности Валери, ее чудесного пения во время прогулки на гондоле по Бренте (той самой Бренте, о которой пела и Анна), разного рода мыслей и переживаний героя, мук испытываемой им ревности и так далее. Отдельные моменты этого своеобразного «письма» напрямую перекликаются с известными подробностями взаимоотношений Александра и Анны. Так, место, где описан восторг героя после получения письма от Валери, подчеркнуто дважды – и карандашом, и ногтем. Роман Крюденер заканчивается предсмертным письмом героя. Рядом с ним, со словами: «Ты была самой жизнью моей души: после разлуки с тобой она лишь изнемогала. В мечтах я вижу тебя такой, какой знал прежде. Я вижу лишь тот образ, который всегда хранил в сердце, который мелькал в моих снах, который я открывал своим горячим молодым воображением во всех явлениях природы, во всех живых существах. Я любил тебя безмерно, Валери!» – стоит карандашная приписка: «Tout cela au presents»[35].
В неожиданной связи с текстом «письма» оказалась и дарственная надпись на шмуцтитуле второго тома, сделанная неизвестным лицом чернилами, на французском языке: «Мадемуазель Ольге Алексеевой. Увы, одно мгновение, одно единственное мгновение… всемогущий Бог, для которого нет невозможного; это мгновение было так прекрасно, так мимолетно… Чудная вспышка, озарившая жизнь как волшебство». Трудно не заметить переклички между этими словами и стихотворением о чудном мгновении.
Однако этот своеобразный «разговор» был, судя по всему, единственным во время той встречи Пушкина и Анны Петровны. Чета Керн пробыла в Тригорском всего несколько дней, после чего они вновь вернулись в Ригу.
«Цветы последние»
Буквально через день или два после отъезда супругов Керн, 16 октября 1825 г., Пушкин написал стихотворение «Цветы последние милей», вариант которого сохранился в альбоме Прасковьи Александровны Осиповой под названием «Стихи на случай в позднюю осень присланных цветов к П. от П. О.».
Важно упомянуть, что Прасковья Александровна присылала Пушкину цветы каждый день. Это делалось даже во время ее отсутствия. То есть сам по себе это был факт будничный, повод, вряд ли достойный для написания стихов. И неудивительно, что литературоведы видят в этих стихах отражение разочарования поэта от встречи с Анной. Видимо, он так ждал этого «сладкого свидания», так надеялся на него, но действительность оказалась много хуже и прозаичнее мечтаний. Встреча прошла так неудачно, что даже разлука показалась живее, поскольку была скрашена перепиской.
В последнее время, в свете современной моды на «клубничку», в описаниях биографии Анны Керн все чаще можно встретить намеки разной степени тонкости на то, что никто из ее детей не был рожден от законного супруга. Генерал-де был уже в летах, да и здоровье ослаблено походами и ранениями, а дочери у генеральши рождались именно в период ее романов. Мол, разве случайно государь император стал восприемником Катеньки, подобно тому, как Фамусов крестил «у вдовы, у докторши». И Анна-младшая появилась на свет как раз в то время, когда чуть не все записи в дневнике ее матери посвящены некому Шиповнику… А уж Ольга
Более тридцати лет Елена Макарова рассказывает об истории гетто Терезин и курирует международные выставки, посвященные этой теме. На ее счету четырехтомное историческое исследование «Крепость над бездной», а также роман «Фридл» о судьбе художницы и педагога Фридл Дикер-Брандейс (1898–1944). Документальный роман «Путеводитель потерянных» органично продолжает эту многолетнюю работу. Основываясь на диалогах с бывшими узниками гетто и лагерей смерти, Макарова создает широкое историческое полотно жизни людей, которым заново приходилось учиться любить, доверять людям, думать, работать.
В ряду величайших сражений, в которых участвовала и победила наша страна, особое место занимает Сталинградская битва — коренной перелом в ходе Второй мировой войны. Среди литературы, посвященной этой великой победе, выделяются воспоминания ее участников — от маршалов и генералов до солдат. В этих мемуарах есть лишь один недостаток — авторы почти ничего не пишут о себе. Вы не найдете у них слов и оценок того, каков был их личный вклад в победу над врагом, какого колоссального напряжения и сил стоила им война.
Франсиско Гойя-и-Лусьентес (1746–1828) — художник, чье имя неотделимо от бурной эпохи революционных потрясений, от надежд и разочарований его современников. Его биография, написанная известным искусствоведом Александром Якимовичем, включает в себя анекдоты, интермедии, научные гипотезы, субъективные догадки и другие попытки приблизиться к волнующим, пугающим и удивительным смыслам картин великого мастера живописи и графики. Читатель встретит здесь близких друзей Гойи, его единомышленников, антагонистов, почитателей и соперников.
Автобиография выдающегося немецкого философа Соломона Маймона (1753–1800) является поистине уникальным сочинением, которому, по общему мнению исследователей, нет равных в европейской мемуарной литературе второй половины XVIII в. Проделав самостоятельный путь из польского местечка до Берлина, от подающего великие надежды молодого талмудиста до философа, сподвижника Иоганна Фихте и Иммануила Канта, Маймон оставил, помимо большого философского наследия, удивительные воспоминания, которые не только стали важнейшим документом в изучении быта и нравов Польши и евреев Восточной Европы, но и являются без преувеличения гимном Просвещению и силе человеческого духа.Данной «Автобиографией» открывается книжная серия «Наследие Соломона Маймона», цель которой — ознакомление русскоязычных читателей с его творчеством.
Работа Вальтера Грундмана по-новому освещает личность Иисуса в связи с той религиозно-исторической обстановкой, в которой он действовал. Герхарт Эллерт в своей увлекательной книге, посвященной Пророку Аллаха Мухаммеду, позволяет читателю пережить судьбу этой великой личности, кардинально изменившей своим учением, исламом, Ближний и Средний Восток. Предназначена для широкого круга читателей.
Фамилия Чемберлен известна у нас почти всем благодаря популярному в 1920-е годы флешмобу «Наш ответ Чемберлену!», ставшему поговоркой (кому и за что требовался ответ, читатель узнает по ходу повествования). В книге речь идет о младшем из знаменитой династии Чемберленов — Невилле (1869–1940), которому удалось взойти на вершину власти Британской империи — стать премьер-министром. Именно этот Чемберлен, получивший прозвище «Джентльмен с зонтиком», трижды летал к Гитлеру в сентябре 1938 года и по сути убедил его подписать Мюнхенское соглашение, полагая при этом, что гарантирует «мир для нашего поколения».
Матильда Кшесинская была талантливейшей балериной, примой Императорского театра.Жизнь этой удивительной женщины напоминает захватывающий роман: если бы в юности не состоялась ее встреча с Николаем II, возможно, судьба сложилась бы как-то иначе. Но эта встреча состоялась…О том, какой была Матильда Кшесинская, как прожила свою жизнь длиною в век, расскажет книга поэта и писателя Елены Литвинской. Издание дополнено цитатами из воспоминаний современников и самой Кшесинской, а также большим количеством фотографий.
Ее звали Елена Дьяконова. Но в историю она вошла как Гала — муза и жена французского поэта Поля Элюара, а затем испанского художника Сальвадора Дали. Когда мы произносим это короткое имя, звучащее одинаково на всех языках мира, в воображении возникает образ необыкновенной женщины, решительной и харизматической. Она не была красавицей, но обладала особым женским магнетизмом, что заставляло мужчин терять от нее голову. Весь мир до сих пор перечитывает дневники и письма Дали, в которых он восхваляет свою жену. О том, какой была эта женщина и как прожила свою жизнь, в книге писательницы Елены Литвинской.