Анна Иоанновна - [6]

.

Бирон в это время еще не занял в сердце вдовы места, которое он завоевал несколько лет спустя, а Анна Иоанновна не утратила интереса к замужеству. Возможность выйти замуж появилась в 1726 году. Анна Иоанновна отдавала отчет, что это был последний шанс приобрести законного супруга — ей перевалило за 30. Вероятно, такими же мотивами руководствовался и Мориц Саксонский, предложивший ей руку и сердце. Этот известный всей Европе повеса был внебрачным сыном Августа II и графини Авроры Кенигсмарк. 8 октября 1696 года у них родился сын, которого в честь первой встречи родителей в замке Морицбург нарекли Морицем. В 1711 году Август II признал Морица своим сыном, пожаловал графский титул и женил на самой богатой невесте Саксонии. Супруг оказался человеком крайне легкомысленным: в несколько лет промотал состояние супруги, развелся с нею, волочился за многими дамами, подобно родителю без труда завоевывал их сердца и, вдоволь натешившись громкими амурными похождениями в западноевропейских столицах и игрой в войну, наконец решил обрести пристанище. Для полного счастья ему недоставало самой малости — знатной супруги и семейного уюта. Выбор пал на Анну Иоанновну, которая заинтересовала красавца мужчину не женскими прелестями, а приданым, то есть герцогством Курляндским, вместе с которым он при помощи отца рассчитывал получить титул герцога.

Граф Мориц, с которым она ранее не была знакома, приглянулся ей с первого взгляда, и она поспешила обратиться к Меншикову и Остерману с просьбой содействовать осуществлению своей мечты.

Однако шанс стать супругой Морица Саксонского так же быстро исчез, как и появился: брак и на этот раз расстроился по политическим мотивам, герцогиня вновь стала разменной монетой. Дело в том, что за Анной Иоанновной значилось такое приданое, как герцогство, на которое одновременно претендовали три соседних государства: Речь Посполитая, за которой Курляндия формально числилась, Пруссия и Россия. Между тем брачные узы Анны Иоанновны с Морицем Саксонским пресекали все поползновения алчных соседей, полагавших, что в случае заключения брачного контракта с Морицем Курляндия станет провинцией Саксонского курфюршества. Эта опасность сплотила соседей в намерении противодействовать планам Августа II и его сына, причем наиболее непримиримую позицию занимала Россия.

Анна Иоанновна была далека от европейских политических интриг и не подозревала, сколь бессмысленно и бесполезно было обращаться за помощью в устройстве ее брачных дел к Александру Даниловичу, как раз претендовавшему на герцогскую корону.

Меншиков появился в Курляндии добывать корону с большим опозданием — курляндский сейм единогласно избрал герцогом Морица Саксонского 18 июня 1726 года, а инструкция русскому послу в Варшаве В. Л. Долгорукому о противодействии избранию была отправлена из Петербурга только 23 июня. Деликатность поручения Долгорукого, которому должен был оказывать всемерную помощь Бестужев, состояла в том, что депутаты, избрав Морица герцогом, разъехались по домам — им надлежало вновь прибыть в Митаву, чтобы дезавуировать только что принятое постановление.

Поближе к месту событий, в Ригу, 27 июня прибыл и Меншиков, а ранним утром следующего дня там появилась и Анна Иоанновна. Можно представить, чего стоила герцогине эта встреча с князем. С одной стороны, у нее было неукротимое желание выйти замуж за Морица, а с другой — она понимала свое бессилие противостоять натиску светлейшего. Если верить версии А. Д. Меншикова, то герцогиня не только не оспаривала его притязаний на корону, но с величайшей радостью отказалась от замужества. Она, извещал Меншиков свою супругу 29 июня 1726 года, «кажется с великою охотою паче всех желает, чтобы в Курляндии быть князем мне, и обещала на то всех курляндских управителей и депутатов склонить». Другое письмо, адресованное князем императрице, свидетельствует о лживости этого утверждения. В нем он сообщал, что Анна Иоанновна «с великою слезною просьбою» умоляла его ходатайствовать перед императрицей, чтобы та разрешила ей выйти замуж за Морица Саксонского.

Вдовьей мольбе и слезам Меншиков противопоставил три аргумента в пользу отказа от замужества. Первый и главный состоял в том, что утверждение Морица на герцогском троне противоречит интересам России, а избрание герцогом его, Меншикова, напротив, в полной мере соответствует им. Другой довод, в особенности в устах выскочки, звучал менее убедительно: «Ее высочеству в супружество с ним вступать неприлично, понеже тот рожден от метрессы», а не от законной жены. Про запас у Александра Даниловича был еще один довод: если герцогом будет избран он, Меншиков, то ей будут гарантированы права на ее курляндские владения. «Ежели же другой кто избран будет, то она не может знать, ласково ль с ней поступать будет и дабы не лишил ее вдовствующего пропитания».

Если опираться на донесения Меншикова, то его беседа с герцогиней велась в интимном и доверительном ключе: ни выкручивания рук, ни угроз, ни торга не было. В действительности главный аргумент, на который уповал князь, была сила, а в распоряжении герцогини были только слезы.