Анна и французский поцелуй - [8]

Шрифт
Интервал


Чего?! Разговор сразу же привлекает мое внимание. Они могут так сделать?! Поставить предмет, о котором мы не просили? Я умру — УМРУ — если мне снова придется вернуться в спортзал.


- Вообще-то, Дэвид. - Консультант проверяет бумаги. - Вы забыли заполнить дополнительную анкету, поэтому нам пришлось выбирать предмет за вас. Но думаю, вы найдете…


Разъяренный парень выхватывает расписание и уходит. Черт! Кажется, эта женщина ни в чем не виновата. Я выхожу вперед и называю свое имя самым любезным тоном, чтобы исправить впечатление от предыдущего придурка. Консультант так мило улыбается в ответ, что у нее выступают ямочки на щеках.


- Я помню тебя, милая. Желаю приятного дня. - И вручает мне желтую половинку листа.


Я не дышу, пока просматриваю его до конца. Фух! Никаких сюрпризов. Углубленный английский, математика, основы французского, физика, история Европы и какой-то предмет с сомнительным названием “Ля Ви”.


При приеме консультант описал "Жизнь" как предмет только для выпускников, схожий с самостоятельными занятиями, но иногда с участием приглашенных ораторов. Они прочтут нам лекции о том, как держать чековые книжки, арендовать жилье и готовить пироги с заварным кремом. Как-то так. Я уговорила маму разрешить его взять. Одна из самых классных особенностей в этой школе состоит в том, что математика, естественные науки и история необязательны для выпускников. К сожалению, мама - пурист и не разрешит мне окончить школу без этих трех предметов.


- С уроками керамики в приличный колледж не поступишь, - предупредила она, не одобряя мои наклонности в выборе предметов.


Спасибо, мам. Отправила меня повышать культурный уровень в город, прославившийся своим искусством, и заперла на занятиях по математике. Я подхожу к Мередит и Рашми, ощущая себя третьим лишним, но молюсь, чтобы у нас оказались хоть какие-то общие предметы. Мне везет.


- Три со мной и четыре с Раш!- улыбается Мередит, возвращая расписание. Ее пластмассовые колечки цвета радуги ударяются друг о друга.


Раш. Какое неудачное прозвище>2. Они сплетничают о неизвестных мне людях, и мой разум уносится на другую сторону внутреннего дворика, где в очереди Р-Я стоят Джош и Сент-Клер. Интересно, есть ли у меня хоть какие-то занятия с ним.


Простите, с ними. Занятия с ними.


Дождь прекратился, и Джош взметает брызги луж в направлении Сент-Клера. Сент-Клер смеется и говорит что-то в ответ, и они оба заливаются смехом. Внезапно я отмечаю, что Сент-Клер ниже Джоша. Намного ниже. Странно, что я ранее этого не замечала, но он не комплексует. Большинство стесняются или огрызаются по этому поводу, или то и другое одновременно, но Сент-Клер уверен, дружелюбен и…


- Ё-мае, на кого ты уставилась?


- Что? - Я отдергиваю голову, но оказывается, Рашми сказала это не мне. Она кивает Мередит, которой так же неловко, как и мне.


- Ты в Сент-Клере дырки прожжешь. Нельзя же так.


- Заткнись. - Но Мередит улыбается мне и пожимает плечами.


Слава богу. Вопрос исчерпан. Как будто мне нужны еще причины закатывать губу. Чудо-парень официально недоступен.


- Ничего ему не рассказывай, - просит она. - Пожалуйста.


- Конечно, - обещаю я.


- Поскольку мы, само собой, просто друзья.


- Само собой.


Мы слоняемся по школе, пока не наступает время для приветственной речи. У директрисы длинная шея, изящная головка и осанка балерины, а белоснежные волосы стянуты в аккуратный узел, который придает даме утонченности, а не лишних лет. Истинная парижанка, хотя я знаю из своего извещения о принятии, что она из Чикаго. Ее взгляд скользит по нас, ее сотни выбранных учеников.


- Поздравляю с еще одним захватывающим учебным годом в американской парижской школе. Я рада видеть столько знакомых лиц и еще счастливее заметить новые.


Очевидно, даже Франция не может улучшить школьные речи.


- Студентов, которые учились в прошлом году, я прошу оказать теплый прием новичкам.


Жидкие вежливые аплодисменты. Я оглядываюсь и замечаю взгляд Сент-Клера. Он хлопает и поднимает руки в мою сторону. Я краснею и резко отворачиваюсь.


Директор продолжает говорить. Соберись, Анна. Сконцентрируйся. Но я чувствую его опаляющий взгляд. На коже выступает пот. Меня точно подрубили. Почему он на меня смотрит? Он все еще смотрит? Думаю, да. Почему, почему, почему? Интересно, а смотрит он на меня с дружелюбием, враждебностью или безразличием?


Но когда я наконец оборачиваюсь, взгляд Сент-Клера направлен в другую сторону. Он кусает кончик мизинца.


Речь закончена, и Рашми уходит к парням. Мередит ведет меня на английский. Профессор еще не пришла, и мы выбираем места на галерке. Классная комната меньше, чем я привыкла, а темные, светящиеся от чистоты высокие окна напоминают двери. Но доска, вмонтированная в стену точилка для карандашей и парты точно такие же, как в Америке. Я концентрируюсь на знакомых вещах, чтобы ослабить напряжение.


- Тебе понравится профессор Коул, - говорит Мередит. - Она веселая и всегда советует превосходные книги.


- Мой папа – романист, - выбалтываю я, не подумав, и тут же жалею об этом.


- Правда? Кто?


- Джеймс Эшли. Это его псевдоним. Наверное, Олифант звучит слишком приземлённо.


Еще от автора Стефани Перкинс
Айла и счастливый финал

Айла и Джош – ученики привилегированной школы в Париже. Она – пай-девочка, отличница, он – сын сенатора, школьный хулиган. Их давнее взаимное увлечение перерастает в сильное чувство, но молодым людям предстоит научиться любить и принимать друг друга такими, какие они есть, со всеми достоинствами и недостатками.


В твоем доме кто-то есть

Макани Янг думала, что переезд с изумрудно-бирюзовых Гавайев в маленький городок Осборн, затерянный посреди серо-желтых кукурузных полей Небраски, навсегда похоронит неприглядные тайны ее прошлого. Девушка начинает жизнь с чистого листа: заводит друзей и даже влюбляется в странного одноклассника Оливера Ларссона, жизнь которого – череда загадочных слухов и пересудов. Но когда одного за другим с особой жестокостью убивают учеников старшей школы Осборна, одноклассников Макани, девушке начинает казаться, что призраки прошлого решили напомнить о себе.


Лола и любовь со вкусом вишни

Лола живет припеваючи: ей нравится работать дизайнером одежды, родители ее любят и понимают, а ее бойфренд – настоящая рок-звезда. Но скоро душевному покою придет конец: Лоле напомнит о себе старая школьная любовь, сопротивляться которой очень трудно.


Рекомендуем почитать
Откровения организатора свадеб

В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.


Параллельные прямые

2016 год – необычный год для двух людей, живущих в параллельных мирах. Елизавета Богатова – юная, спокойная, неприметная девушка, 24 лет отроду, страдающая от депрессии. Она только что вышла замуж, но муж все время в командировках, да и с работы её сократили. Ее жизни не хватает романтики, интересных событий – лишь одна сплошная серость. Что ей делать? Как найти свое место в жизни, и остановить черную полосу депрессии? Она решается издать книгу об одном успешном британском актере. Эдриан Олбрайт – типичный голливудский сердцеед, уставший от постоянных назойливых поклонниц, романтик по жизни – на что, правда, ему никогда не хватает времени, из-за вечных командировок.


Ломтик манго

Сборник стихов «Ломтик манго» первая книга казахстанской поэтессы Валентины Хасановой. Лиричные, воздушные стихи – охарактеризовал ее поэзию известный в Казахстане художник, поэт и бард Роман Потехин, изъявивший желание сделать иллюстрации к этой книге. Стихи предназначены для аудитории, которая ценит красоту и смысл в поэзии. Ограничений по возрасту нет, стихи читают как мужчины, так и женщины, под песни на ее стихи «FERRARI”, “Стамбул», «Мой мир» зажигает молодежь в клубах и на дискотеках, лиричные песни «Сердце», «Ночной дождь» трогает женские сердца дам бальзаковского возраста.


В Каталонию

Герои истории живут самой обыкновенной московской жизнью. У Виктора Шемякина – генерального директора верфи «ЯхтСтройТехнолоджис» красавица жена и шестилетний сынишка Никитка.Подруга Катерины Шемякиной часто бывает у них дома и обожает нянчиться со своим крестником.Рассказывая друг другу секреты, подруги делятся наболевшими проблемами, одной из которых оказывается болезнь Кати. Молодая девушка с испанским прозвищем Каталония оказывается заложницей не только собственного диагноза, но ещё и ошибки молодости – её неосторожного увлечения другим мужчиной.Пока она пытается скрыть всё, что может сломать её семейную жизнь, Виктор вовлекается в конфликт со своим бывшим коллегой и работодателем – Кириллом Левиным.


Птичьи фамилии

Эта история расширяет общепринятые понятия и временами выходит за рамки традиционной морали. Здесь плотское влечение и животная страсть усиливают внеземной обмен энергий и мудрости, а попытки героев найти подлинное счастье приближают к постижению секретов безграничной и безусловной любви. Действующие лица носят птичьи фамилии, и это неслучайно – так проще находить друг друга в земных воплощениях. Птицы-вестники всегда прилетают, стучатся в окна, чтобы предостеречь, намекнуть, о чем-то напомнить. События не случайны, ведь мы сами выбрали сценарии своих судеб, перед тем как отправиться на землю… Основное место действия – крупная нефтяная корпорация, главная героиня – воспитанная строгой матерью перфекционисткой в духе пансионов благородных девиц и непривычная к уменьшительно-ласкательным суффиксам, целеустремленная, упорная, и при этом тонко чувствующая натура.


Под напряжением

Он выбрал одиночество и бесчувственность. Он уже давно не испытывает жалости к представительницам противоположного пола, считая их или жадными сучками, или легкомысленными дурочками, или психопатками. И если первые 2 качества можно было выявить сразу, то последнее могло проявиться слишком поздно. Как и произошло в последний раз, когда Ник Торнадо пожалел девушку. Теперь он стал умнее. Вся ее жизнь делится на до и после. До автокатастрофы она была жизнерадостной и счастливой. Сейчас ее жизнь наполнена чувством вины и безнадежности.