Аниськин и снежный человек - [12]

Но вот необычное явление около самой стенки привлекло его внимание. Здесь трава лежала как-то, нехарактерно, слишком правильно и ровно. Костя направил на заинтересовавшее его место луч фонарика. Действительно. Пучок травы был словно собран в букет, да и сама трава в этом подобии букета была необычна. Подвявшие васильки. Пара общипанных ромашек. Колючий голубой чертогон. Действительно, букет. Комаров наклонился. Неприятный запах усилился.

Подобно лисе, почуявшей ход в курятник, Костя начал руками быстро разгребать траву. Долго работать ему не пришлось. Самое страшное предположение подтвердилось. Букет действительно украшал импровизированную могилу.

* * *

Каким образом он скатился с горы сена, Костя не заметил. Когда он немного пришел в себя, то стоял уже возле выхода из жуткого сенника. Костя широко вобрал в легкие воздух. Как хорошо было на воле! И чего это Пенкина понесло в этот дурацкий сенник? Если это Пенкин, конечно.

Все остальные проблемы отодвинулись на второй план: американцы, столовая. Что значат эти мелочи перед трупом чужака, зарытом чьими-то безжалостными руками на чужом сеновале?

Итак, начинаем: в первую очередь надо найти незнакомку, заманившую беднягу на сеновал и хозяина этого самого сеновала. И, кстати! Следов насильственной смерти с первого взгляда нет. А что, если Пенкин умер своей смертью? Это и надо выяснить в первую очередь. Комаров в очередной раз пожалел, что у него нет напарника. С одной стороны, необходимо было срочно идти за машиной – труп надо было доставить в райцентр и вообще, донести сей неприятный факт до ушей районной прокуратуры. С другой – бросать труп без надзора тоже не следовало. Кто знает! Виктор Августинович приводил примеры десятков случаев, когда труп бесследно исчезал с места преступления. На мгновение в его голове мелькнуло воспоминание, как, одурев от растерянности, тащил он бесчувственное тело через все село в прошлый раз. Но эта мысль отлетела так же быстро, как и возникла. На ошибках учатся. И Комаров не был исключением в этом замечательном правиле.

Костя наморщил лоб, немного постоял без движения. Спустя пару минут, морщины на его лбу разгладились, а рука поднялась и бесцеремонно хлопнула своего хозяина по макушке. Костя присел, достал из заднего кармана джинсов потрепанный блокнот с маленькими, полупрозрачными Симпсонами на каждом листочке и торопливо что-то начеркал. Потом свистнул Мухтара и аккуратно сложил записку.

Мухтар проигнорировал зов хозяина.

– Ко мне, – еще раз крикнул Костя и даже притопнул ногой от нетерпения.

Мухтар продолжал что-то смачно жевать. Его небольшой, каплеобразный хвостик чуть подрагивал от удовольствия.

– По дороге траву щипал, – разозлился Костя, – пока я труп искал сено наворачивал, и теперь еще и записку отнести не хочет! Обжора! Точно овчаренка заведу. Немецкого, из питомника.

В подтверждение серьезности своих намерений Комаров схватился обеими руками за хвост питомца и со всей силы потянул его на себя. Козел обиженно мекнул и повернул голову с тяжелыми, солидными рогами.

– Фу, Мухтар, фу, – крикнул Костя.

Изо рта напарника свисало что-то длинное, противное, непонятное. Костя уже смирился с мыслью о том, что Мухтар довольно непривередлив в пище. И даже немного уважал его за это. Ведь именно из-за своего нездорового пристрастия к окуркам Мухтар направил на верный след своего хозяина в прошлый раз. Но окурки, по крайней мере, имели в своей основе растительное происхождение, что не совсем противоречило логике. А что же соблазнительного нашел козел в этой длинной, разноцветной кишке, которая одним концом уходила в сено, а другим – в рот Мухтара?

Наконец Комаров выволок неразборчивое в еде животное на свет и внимательно, но не прикасаясь руками, рассмотрел неопознанную кишку. Вздох облегчения с громким звуком вылетел из его грудной клетки. Этой кишкой подозрительного окраса оказались обычные бусы. Не совсем, правда, обычные. Начать с того, что длина их, по крайней мере, была метра два, не меньше. Во-вторых, вся нитка была собрана из бусинок разного калибра, ценности и фактуры. Здесь были и черноморские ракушки, окрашенные в яркие, кислотные цвета, и редкие вкрапления черного, с переливами, чешского хрусталя, и грубоватые деревянные кругляшки, и засохшие ягоды рябины, и мумифицированные еловые шишечки.

– Где-то я уже видел эти бусы, – тихо, только для себя произнес Костя.

Он закрыл глаза. Его память вытащила бусы из желудка лже-травоядного и перенесла их в то место, где Костя увидел их в первый раз. Постепенно рядом появлялись другие предметы, которые ранее соседствовали с бусами, их окружали стены, запахи и живые существа.

– Вспомнил! – ликующе воскликнул Костик, – вспомнил…

Эти бусы он видел на экс-актрисе Ариадне Савской. Актриса жила в Но-Пасаране обособленно, почти ни с кем не общалась – и вовсе не из-за угрюмого и нелюдимого характера. Просто, по ее показаниям, в зените славы она была не то примой Большого театра, не то ведущей актрисой «Современника». Статус просто не позволял ей якшаться с некультурными и грубыми пасаранцами. Вот Костик ей понравился. Она даже пробовала чуть-чуть пособлазнять его, но все старания шестидесятилетней увядшей феи разбились о неопытность и юность нового участкового.