Анин Дом Мечты - [58]
— Конечно! Я уверена, что капитан Джим не способен солгать. К тому же все, кто живет в здешних местах, уверяют, что все было именно так, как он рассказывает. В прежнее время на этом берегу жили многие из его старых товарищей по плаванию, и они могли подтвердить, что он говорит правду. Он один из последних капитанов старой закалки, каких было немало на нашем острове. Теперь почти никого из них уже нет в живых.
Глава 25
Создание книги
На следующее утро Оуэн Форд пришел в маленький домик в состоянии невероятного возбуждения.
— Миссис Блайт, это замечательная книга! Совершенно замечательная! Если бы я мог воспользоваться этим материалом, не сомневаюсь, что создал бы роман года. Как вы полагаете, капитан Джим позволит мне сделать это?
— Позволит ли он? О, я уверена, он будет в восторге! — воскликнула Аня. — Признаюсь вам, что именно на это я и рассчитывала, когда повела вас на маяк вчера вечером. Капитан Джим давно хотел найти кого-нибудь, кто сумел бы написать за него его «книгу жизни» так, как она должна быть написана.
— Не согласитесь ли вы пойти со мной на мыс сегодня вечером, миссис Блайт? Я сам попрошу у него позволения использовать его книгу, но хотел бы, чтобы вы сказали ему о том, что мне известна с ваших слов история пропавшей Маргарет, и спросили его, не разрешит ли он мне ввести ее в роман в качестве основной сюжетной линии, позволяющей связать в гармоническое целое самые разные эпизоды «книги жизни».
Капитан Джим пришел в необычайное волнение, когда Оуэн Форд рассказал ему о своем плане. Его заветной мечте наконец предстояло осуществиться, а «книге жизни» стать его подарком миру. Обрадовало капитана и то, что основой повествования станет история его пропавшей возлюбленной.
— Это сохранит ее имя от забвения, — сказал он задумчиво. — Именно поэтому я хочу, чтобы она была в романе.
— Будем сотрудничать! — заявил восхищенный Оуэн. — Вы дадите книге душу, а я — тело. О, вдвоем мы напишем чудесную книгу, капитан Джим! И возьмемся за работу без проволочек!
— Подумать только! Моя книга будет написана внуком школьного учителя! — воскликнул капитан Джим. — Ваш дедушка был моим самым дорогим другом. Я считал, что равных ему нет на свете. Да-а, теперь я вижу, почему мне пришлось ждать столько лет. Моя книга не могла быть написана до тех пор, пока не появится подходящий человек. Ваше место здесь… в вас душа этого старого северного берега… вы единственный, кто способен написать эту книгу.
Было решено, что крошечную комнатку в башне маяка, примыкающую к гостиной капитана Джима, отведут Оуэну для работы. Оуэн считал необходимым, чтобы капитан был рядом с ним во время создания книги, — могли потребоваться консультации по многим вопросам, связанным с мореплаванием, в которых Оуэн был совершенно несведущ.
Он приступил к работе над книгой на следующее же утро и вкладывал в это дело всю душу. Что же до капитана Джима, он был в то лето счастливейшим из смертных и смотрел на маленькую комнатку, в которой работал Оуэн, как на святую обитель. Оуэн подробно обсуждал содержание будущей книги с капитаном, но рукопись ему не показывал.
— Вам придется подождать, пока она выйдет в свет, — говорил он. — Тогда вы прочтете все сразу и в законченном виде.
Он с головой ушел в изучение историй, изложенных в «книге жизни», и творчески использовал их. Пропавшая Маргарет, о которой он столько думал и грезил, стала для него яркой, совершенно реальной личностью и ожила на страницах его романа. По мере того как работа над романом продвигалась, она все больше увлекала Оуэна — он писал с воодушевлением и энтузиазмом. Аня и Лесли получили право читать написанное и высказывать свои замечания, и в основу заключительной главы, которую восхищенные критики позднее назвали идиллической, была положена художественная идея, поданная Лесли.
Аня была в восторге и поздравляла себя с успехом своей затеи.
— Едва я взглянула на Оуэна Форда, как поняла, что передо мной именно тот человек, который нужен для этого дела, — говорила она Гилберту. — По его лицу можно было догадаться и о веселости его нрава, и о пылкости натуры, а именно эти два качества наряду с мастерским владением выразительными средствами языка необходимы для написания такой книги. Как сказала бы миссис Линд, ему было «предначертано судьбой» взяться за осуществление этого плана.
Оуэн писал по утрам. Вторая половина дня, как правило, посвящалась пикнику или веселой прогулке в обществе Блайтов. Лесли тоже не раз становилась участницей этих поездок, так как заботливый капитан Джим старался как можно чаще брать на свое попечение Дика, чтобы дать ей возможность отдохнуть. Вчетвером молодые люди катались на лодке по гавани и по впадающим в нее трем удивительно красивым речкам; пекли на костре моллюсков, собранных на мелководье; ходили на песчаную косу за земляникой; ловили треску под руководством капитана Джима; стреляли ржанок на прибрежных лугах и диких уток в бухтах — во всяком случае, мужчины стреляли. Вечерами они бродили под золотистой луной по заросшим маргаритками заливным лугам или сидели в гостиной маленького домика, где порой принесенная морским ветром прохлада заставляла развести огонь в камине и можно было полюбоваться горящим плавником, — сидели и беседовали на тысячи самых разных тем, какие только могут найти для разговора счастливые, пылкие, умные молодые люди.
«Энн из Зелёных Крыш» – один из самых известных романов канадской писательницы Люси Монтгомери (англ. Lucy Montgomery, 1874-1942). *** Марилла и Мэтью Касберт из Грингейбла, что на острове Принца Эдуарда, решают усыновить мальчика из приюта. Но по непредвиденному стечению обстоятельств к ним попадает девочка Энн Ширли. Другими выдающимися произведениями Л. Монтгомери являются «История девочки», «Золотая дорога», «Энн с острова Принца Эдуарда», «Энн и Дом Мечты» и «Эмили из Молодого месяца». Люси Монтгомери опубликовала более ста рассказов в газетах «Кроникл» и «Эхо», прежде чем вернулась к своему давнему замыслу, книге о рыжеволосой девочке и ее друзьях.
Героине романа Валенси Стирлинг 29 лет, она не замужем, никогда не была влюблена и не получала брачного предложения. Проводя свою жизнь в тени властной матери и назойливых родственников, она находит единственное утешение в «запретных» книгах Джона Фостера и мечтах о Голубом замке, где все ее желания сбудутся и она сможет быть сама собой. Получив шокирующее известие от доктора, Валенси восстает против правил семьи и обретает удивительный новый мир, полный любви и приключений, мир, далеко превосходящий ее мечты.
Канада начала XX века… Позади студенческие годы, и «Аня с острова Принца Эдуарда» становится «Аней из Шумящих Тополей», директрисой средней школы в маленьком городке. С тех пор как ее руку украшает скромное «колечко невесты», она очень интересуется сердечными делами других люден и радуется тому, что так много счастья на свете. И снова поворот на дороге, а за ним — свадьба и свой «Дом Мечты». Всем грустно, что она уезжает. Но разве не было бы ужасно знать, что их радует ее отъезд или что им не будет чуточку не хватать ее, когда она уедет?
Во втором романе мы снова встречаемся с Энн, ей уже шестнадцать. Это очаровательная девушка с сияющими серыми глазами, но рыжие волосы по-прежнему доставляют ей массу неприятностей. Вскоре она становится школьной учительницей, а в Грингейбле появляются еще двое ребятишек из приюта.
Канада конца XIX века… Восемнадцатилетняя сельская учительница, «Аня из Авонлеи», становится «Аней с острова Принца Эдуарда», студенткой университета. Увлекательное соперничество в учебе, дружба, веселые развлечения, все раздвигающиеся горизонты и новые интересы — как много в мире всего, чем можно восхищаться и чему радоваться! Университетский опыт учит смотреть на каждое препятствие как на предзнаменование победы и считать юмор самой пикантной приправой на пиру существования. Но девичьим мечтам о тайне любви предстоит испытание реальностью: встреча с «темноглазым идеалом» едва не приводит к тому, что Аня принимает за любовь свое приукрашенное воображением поверхностное увлечение.
За три поколения семьи Дарк и Пенхаллоу переженились между собой, что не уменьшило, однако, их нелады и размолвки. Теперь престарелая эксцентричная глава клана тетя Бекки огласила свое завещание относительно имущества, важную часть которого составляла фамильная реликвия — легендарный кувшин Дарков. Для будущего его владельца она придумала несколько условий, но так и не сообщила, кто же под них подходит, кому именно она завещает кувшин. В ближайшие двенадцать месяцев клан постигли большие семейные перемены: кто-то порвал помолвку, кто-то помирился, кто-то поссорился, кто-то вернулся к своим старым связям — и все это так или иначе было связано с наследием тети Бекки.
В книгу еврейского писателя Шолом-Алейхема (1859–1916) вошли повесть "Тевье-молочник" о том, как бедняк, обремененный семьей, вдруг был осчастливлен благодаря необычайному случаю, а также повести и рассказы: "Ножик", "Часы", "Не везет!", "Рябчик", "Город маленьких людей", "Родительские радости", "Заколдованный портной", "Немец", "Скрипка", "Будь я Ротшильд…", "Гимназия", "Горшок" и другие.Вступительная статья В. Финка.Составление, редакция переводов и примечания М. Беленького.Иллюстрации А. Каплана.
«Полтораста лет тому назад, когда в России тяжелый труд самобытного дела заменялся легким и веселым трудом подражания, тогда и литература возникла у нас на тех же условиях, то есть на покорном перенесении на русскую почву, без вопроса и критики, иностранной литературной деятельности. Подражать легко, но для самостоятельного духа тяжело отказаться от самостоятельности и осудить себя на эту легкость, тяжело обречь все свои силы и таланты на наиболее удачное перенимание чужой наружности, чужих нравов и обычаев…».
«Новый замечательный роман г. Писемского не есть собственно, как знают теперь, вероятно, все русские читатели, история тысячи душ одной небольшой части нашего православного мира, столь хорошо известного автору, а история ложного исправителя нравов и гражданских злоупотреблений наших, поддельного государственного человека, г. Калиновича. Автор превосходных рассказов из народной и провинциальной нашей жизни покинул на время обычную почву своей деятельности, перенесся в круг высшего петербургского чиновничества, и с своим неизменным талантом воспроизведения лиц, крупных оригинальных характеров и явлений жизни попробовал кисть на сложном психическом анализе, на изображении тех искусственных, темных и противоположных элементов, из которых требованиями времени и обстоятельств вызываются люди, подобные Калиновичу…».
«Некогда жил в Индии один владелец кофейных плантаций, которому понадобилось расчистить землю в лесу для разведения кофейных деревьев. Он срубил все деревья, сжёг все поросли, но остались пни. Динамит дорог, а выжигать огнём долго. Счастливой срединой в деле корчевания является царь животных – слон. Он или вырывает пень клыками – если они есть у него, – или вытаскивает его с помощью верёвок. Поэтому плантатор стал нанимать слонов и поодиночке, и по двое, и по трое и принялся за дело…».
Григорий Петрович Данилевский (1829-1890) известен, главным образом, своими историческими романами «Мирович», «Княжна Тараканова». Но его перу принадлежит и множество очерков, описывающих быт его родной Харьковской губернии. Среди них отдельное место занимают «Четыре времени года украинской охоты», где от лица охотника-любителя рассказывается о природе, быте и народных верованиях Украины середины XIX века, о охотничьих приемах и уловках, о повадках дичи и народных суевериях. Произведение написано ярким, живым языком, и будет полезно и приятно не только любителям охоты...
Творчество Уильяма Сарояна хорошо известно в нашей стране. Его произведения не раз издавались на русском языке.В историю современной американской литературы Уильям Сароян (1908–1981) вошел как выдающийся мастер рассказа, соединивший в своей неподражаемой манере традиции А. Чехова и Шервуда Андерсона. Сароян не просто любит людей, он учит своих героев видеть за разнообразными человеческими недостатками светлое и доброе начало.
Впервые переведенная на русский язык книга известной канадской писательницы Люси Мод Монтгомери (1877–1942), открывающая новую серию романов, повествует о судьбе рыжеволосой героини, которую Марк Твен назвал "самым трогательным и очаровательным ребенком художественной литературы со времен бессмертной Алисы".
По соседству с Блайтами поселилось семейство овдовевшего священника. Отец живет в мире Бога и фантазий, а изобретательные и непоседливые отпрыски предоставлены сами себе. Толком не зная, что можно, а чего нельзя, они постоянно влипают в истории. И все же трудно представить себе более любящую и заботливую семью.
Канада начала XX века… Инглсайд — большой, удобный, уютный, всегда веселый дом — самый замечательный дом в мире, по мнению его хозяйки, счастливой матери шестерых детей. Приятно вспомнить прошлое и на неделю снова стать «Аней из Зеленых Мезонинов», но в сто раз лучше вернуться домой и быть «Аней из Инглсайда». Она стала старше, но она все та же — неотразимая, непредсказуемая, полная внутреннего огня, пленяющая своим легким юмором и нежным смехом. Жизнь — это радость и боль, надежды, страхи и перемены — неизбежные перемены.