Анин Дом Мечты - [46]
Из окна своего дома Лесли видела, что все окна в маленьком домике ярко освещены, и не могла уснуть.
Июньская ночь была коротка, но она показалась вечностью тем, кто ждал и бодрствовал.
— О, неужели это никогда не кончится? — пробормотала Марилла, но, увидев, какие серьезные и озабоченные лица у сиделки и доктора Дейва, не осмелилась задать никаких других вопросов. Что если Аня… Но Марилла не могла даже думать о подобных «если».
— Не говорите мне, — с чувством заявила Сюзан, отвечая на исполненный муки взгляд Мариллы, — что Бог мог бы оказаться так жесток, чтобы забрать у нас нашего дорогого ягненочка, когда мы все так горячо ее любим!
— Он забрал других, столь же горячо любимых, — хрипло отозвалась Марилла.
Но на рассвете, когда взошедшее солнце разорвало дымку, висевшую над дюнами, превратив ее в яркие радуги, радость пришла в маленький домик. Аня была вне опасности, и беленькая малютка с большими, как у матери, глазами лежала рядом с ней. Гилберт, с посеревшим и осунувшимся после ночных тревог и мук лицом, спустился в кухню, чтобы сообщить новость Марилле и Сюзан.
— Слава Богу, — с дрожью в голосе пробормотала Марилла.
Сюзан встала и вынула вату из ушей.
— Теперь займемся завтраком, — сказала она оживленно. — Я полагаю, что все мы не прочь поесть-попить. Передайте молодой миссис докторше, чтоб ни о чем не беспокоилась. Сюзан у руля! Скажите ей, пусть думает только о своей малютке.
Гилберт печально улыбнулся, выходя из кухни. Аню, чье бледное лицо казалось выбеленным после крещения болью, а глаза горели святой страстью материнства, не нужно было уговаривать думать о ее малютке. Ни о чем другом она и не думала. Несколько часов она вкушала счастье, столь редкостное и глубокое, что спрашивала себя, не завидуют ли ей ангелы в небесах.
— Маленькая Джойс, — пробормотала она, когда в комнату вошла Марилла, чтобы посмотреть на ребенка. — Мы договорились, что если родится девочка, назовем ее Джойс. Было так много тех, в честь кого нам хотелось бы назвать ее, что мы никак не могли выбрать. И в результате остановились на имени Джойс… мы сможем называть ее Джой для краткости… Джой[27] — такое подходящее имя. Ах, Марилла, прежде я думала, что счастлива. Теперь я знаю, что то был лишь приятный сон о счастье, а это — реальность.
— Ты не должна так много говорить, Аня. Подожди, пока к тебе вернутся силы, — предостерегла Марилла.
— Вы же знаете, как мне тяжело не говорить, — улыбнулась Аня.
Сначала она была слишком слаба и слишком счастлива, чтобы заметить, что у Гилберта и сиделки очень серьезный, а у Мариллы скорбный вид. Но затем, так же незаметно холодно и безжалостно, как туман, надвигающийся с моря на сушу, страх прокрался в ее сердце. Почему Гилберт не радуется? Почему он не говорит о ребенке? Почему они дали ей провести с малюткой лишь тот первый райски блаженный час? Неужели… неужели что-то не так?
— Гилберт, — прошептала она умоляюще, — малютка… с ней все хорошо… да? Скажи мне… скажи…
Гилберт долго не оборачивался, затем он склонился над Аней и взглянул ей в глаза. Марилла, которая стояла за дверью и со страхом прислушивалась к происходящему в комнате, услышала жалобный, полный отчаяния стон и бежала в кухню, где заливалась слезами Сюзан.
— Ох, бедный ягненочек.. бедный ягненочек! Как она сможет пережить такое горе, о мисс Касберт? Боюсь, это убьет ее. Она была так счастлива, когда с нетерпением ждала ребеночка и готовила все для него. Неужели же ничего нельзя сделать, мисс Касберт?
— Боюсь, что нет, Сюзан. Гилберт говорит, надежды никакой… Он с самого начала знал, что дитя не выживет.
— И такая милая малютка! — всхлипнула Сюзан. — Я не видела ни одного такого беленького младенца — большей частью они красные или желтые. А эта открыла свои большие глаза, словно ей уже несколько месяцев… Ах, бедная крошка! Ах, бедная молодая миссис докторша!
На закате маленькая душа, явившаяся в этот мир с рассветом, ушла, оставив после себя глубочайшее горе. Мисс Корнелия взяла белую малютку из добрых, но чужих рук сиделки и одела крошечную, похожую на восковую, фигурку в красивое платьице, сшитое для нее Лесли, — об этом попросила сама Лесли. Затем мисс Корнелия отнесла тельце назад и положила рядом с несчастной, убитой горем, ослепшей от слез молодой матерью.
— «Господь дал, Господь и взял»[28], душенька, — сказала она сквозь слезы. — Да будет имя Господне благословенно!
И она ушла, оставив Аню и Гилберта наедине с их маленькой покойницей.
На следующий день крошечная беленькая Джой была положена в обитый бархатом гробик, который Лесли выстлала яблоневым цветом, и унесена на кладбище при церкви, по другую сторону гавани. Мисс Корнелия и Марилла убрали все маленькие, с любовью сшитые наряды, так же как и обшитую тканью корзинку, которая была украшена оборками и кружевами и в которой так хотелось видеть пухлые ручки и ножки и пушистую головку. Маленькой Джой было не суждено спать в этой корзинке… она легла в иную постель — холодную и узкую.
— Это ужасное разочарование для меня, — вздохнула мисс Корнелия. — Я с нетерпением и радостью ждала появления этого ребеночка… и к тому же мне так хотелось, чтобы это была девочка.
«Энн из Зелёных Крыш» – один из самых известных романов канадской писательницы Люси Монтгомери (англ. Lucy Montgomery, 1874-1942). *** Марилла и Мэтью Касберт из Грингейбла, что на острове Принца Эдуарда, решают усыновить мальчика из приюта. Но по непредвиденному стечению обстоятельств к ним попадает девочка Энн Ширли. Другими выдающимися произведениями Л. Монтгомери являются «История девочки», «Золотая дорога», «Энн с острова Принца Эдуарда», «Энн и Дом Мечты» и «Эмили из Молодого месяца». Люси Монтгомери опубликовала более ста рассказов в газетах «Кроникл» и «Эхо», прежде чем вернулась к своему давнему замыслу, книге о рыжеволосой девочке и ее друзьях.
Героине романа Валенси Стирлинг 29 лет, она не замужем, никогда не была влюблена и не получала брачного предложения. Проводя свою жизнь в тени властной матери и назойливых родственников, она находит единственное утешение в «запретных» книгах Джона Фостера и мечтах о Голубом замке, где все ее желания сбудутся и она сможет быть сама собой. Получив шокирующее известие от доктора, Валенси восстает против правил семьи и обретает удивительный новый мир, полный любви и приключений, мир, далеко превосходящий ее мечты.
Канада начала XX века… Позади студенческие годы, и «Аня с острова Принца Эдуарда» становится «Аней из Шумящих Тополей», директрисой средней школы в маленьком городке. С тех пор как ее руку украшает скромное «колечко невесты», она очень интересуется сердечными делами других люден и радуется тому, что так много счастья на свете. И снова поворот на дороге, а за ним — свадьба и свой «Дом Мечты». Всем грустно, что она уезжает. Но разве не было бы ужасно знать, что их радует ее отъезд или что им не будет чуточку не хватать ее, когда она уедет?
Во втором романе мы снова встречаемся с Энн, ей уже шестнадцать. Это очаровательная девушка с сияющими серыми глазами, но рыжие волосы по-прежнему доставляют ей массу неприятностей. Вскоре она становится школьной учительницей, а в Грингейбле появляются еще двое ребятишек из приюта.
Канада конца XIX века… Восемнадцатилетняя сельская учительница, «Аня из Авонлеи», становится «Аней с острова Принца Эдуарда», студенткой университета. Увлекательное соперничество в учебе, дружба, веселые развлечения, все раздвигающиеся горизонты и новые интересы — как много в мире всего, чем можно восхищаться и чему радоваться! Университетский опыт учит смотреть на каждое препятствие как на предзнаменование победы и считать юмор самой пикантной приправой на пиру существования. Но девичьим мечтам о тайне любви предстоит испытание реальностью: встреча с «темноглазым идеалом» едва не приводит к тому, что Аня принимает за любовь свое приукрашенное воображением поверхностное увлечение.
За три поколения семьи Дарк и Пенхаллоу переженились между собой, что не уменьшило, однако, их нелады и размолвки. Теперь престарелая эксцентричная глава клана тетя Бекки огласила свое завещание относительно имущества, важную часть которого составляла фамильная реликвия — легендарный кувшин Дарков. Для будущего его владельца она придумала несколько условий, но так и не сообщила, кто же под них подходит, кому именно она завещает кувшин. В ближайшие двенадцать месяцев клан постигли большие семейные перемены: кто-то порвал помолвку, кто-то помирился, кто-то поссорился, кто-то вернулся к своим старым связям — и все это так или иначе было связано с наследием тети Бекки.
Марсель Эме (1902–1967) — один из самых замечательных французских писателей. Его произведения заставляют грустить, смеяться, восхищаться и сострадать. Разве не жаль героя его рассказа, который умел проходить сквозь любые препятствия и однажды, выбираясь из квартиры своей возлюбленной, неожиданно лишился своего дара и навсегда остался замурованным в стене? А умершего судебного пристава, пожелавшего попасть в рай, Господь отправил на землю, чтобы он постарался совершить как можно больше добрых дел и заслужить безмятежную жизнь на небесах.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
Собрание сочинений австрийского писателя Стефана Цвейга (1881 - 1942) — самое полное из изданных на русском языке. Оно вместило в себя все, что было опубликовано в Собрании сочинений 30-х гг., и дополнено новыми переводами послевоенных немецких публикаций. В десятый том Собрания сочинений вошли стихотворения С. Цвейга, исторические миниатюры из цикла «Звездные часы человечества», ранее не публиковавшиеся на русском языке, статьи, очерки, эссе и роман «Кристина Хофленер».
Собрание сочинений австрийского писателя Стефана Цвейга (18811942) — самое полное из изданных на русском языке. Оно вместило в себя все, что было опубликовано в Собрании сочинений 30-х гг., и дополнено новыми переводами послевоенных немецких публикаций. В четвертый том вошли три очерка о великих эпических прозаиках Бальзаке, Диккенсе, Достоевском под названием «Три мастера» и критико-биографическое исследование «Бальзак».
Собрание сочинений австрийского писателя Стефана Цвейга (1881–1942) — самое полное из изданных на русском языке. Оно вместило в себя все, что было опубликовано в Собрании сочинений 30-х гг., и дополнено новыми переводами послевоенных немецких публикаций. В второй том вошли новеллы под названием «Незримая коллекция», легенды, исторические миниатюры «Роковые мгновения» и «Звездные часы человечества».
Впервые переведенная на русский язык книга известной канадской писательницы Люси Мод Монтгомери (1877–1942), открывающая новую серию романов, повествует о судьбе рыжеволосой героини, которую Марк Твен назвал "самым трогательным и очаровательным ребенком художественной литературы со времен бессмертной Алисы".
По соседству с Блайтами поселилось семейство овдовевшего священника. Отец живет в мире Бога и фантазий, а изобретательные и непоседливые отпрыски предоставлены сами себе. Толком не зная, что можно, а чего нельзя, они постоянно влипают в истории. И все же трудно представить себе более любящую и заботливую семью.
Канада начала XX века… Инглсайд — большой, удобный, уютный, всегда веселый дом — самый замечательный дом в мире, по мнению его хозяйки, счастливой матери шестерых детей. Приятно вспомнить прошлое и на неделю снова стать «Аней из Зеленых Мезонинов», но в сто раз лучше вернуться домой и быть «Аней из Инглсайда». Она стала старше, но она все та же — неотразимая, непредсказуемая, полная внутреннего огня, пленяющая своим легким юмором и нежным смехом. Жизнь — это радость и боль, надежды, страхи и перемены — неизбежные перемены.