Ангрон: Раб Нуцерии - [37]
— Рабочую копию, — кивнул Галан, принимая инфопланшет из рук слуги и быстро его просматривая. — Все верно.
В голове Магона визжащим штормом пронеслись тысячи мыслей. Это все-таки произошло. Сурлак нашел способ воспроизвести Гвозди Мясника и обречь весь XII легион.
— Ты не способен его вылечить, — проговорил он с горечью. — Не так ли? Примарха. Иначе уже давно бы излечил. Все твои старания удалить эти клятые имплантаты, которые сводят его с ума, убивают его, — все они провалились.
— Имплантаты нельзя удалить, — спокойно ответил апотекарий. — Это убьет его наверняка.
— Ты потерпел неудачу, — продолжил центурион, — и теперь тебе только и остается, что заразить весь легион тем же безумием, что терзает отца.
Галан аккуратно положил инфопланшет и обратил все свое внимание на Магона:
— Если под этим ты подразумеваешь исполнение воли нашего генетического отца, сотворенного самим Императором и от имени Его распоряжающегося судьбой легиона, то да, ты прав.
Он подошел к центуриону на шаг ближе. Пар их дыхания смешался в ледяном воздухе.
— Сейчас идет война, а мы на ней солдаты. Солдаты подчиняются приказам командиров, несмотря ни на что. А те из нас, что отвергают свое предназначение, что из совершенно надуманного самомнения называют себя воителями, тем более должны неукоснительно следовать воле своего короля. Нашего короля. Я выполнил свой долг. Мы делаем, что он велит, Магон. Мы принимаем, что он нам дарует, и его дар для нас — Гвозди.
16
Ангрон резко вырывается из удушливого кошмара.
Он чувствует, как его голова раскачивается, хотя он не прикладывает к этому усилий. В горле клокочет рык, когда он узнает характерные остаточные эффекты мощных транквилизаторов из арсенала верховых. С каждым днем тело Ангрона все крепнет, и для погружения юноши в сон тюремщикам приходится постоянно увеличивать дозу опасных препаратов, прекращая лишь тогда, когда его сердце готово остановиться.
Вокруг него гулким эхом отдается ритмичный рокот. Ангрон хочет потянуться и стряхнуть онемение конечностей, но места для этого нет. В горячем влажном воздухе разливается отвратительный смрад. Глаза открыты, но едва ли могут что-либо разглядеть, кроме пульсирующего алого мрака. Только тогда он замечает, что стены вокруг него содрогаются в такт этому раскатистому эху.
Так бьется сердце. Юноша оказался внутри чего-то живого.
— Ангрон, — доносится откуда-то снизу слабый голос. Чья-то дрожащая рука отчаянно цепляется за его лодыжку. По голосу юноша узнает одного из обитателей пещер, где гладиаторы живут между схватками.
— Геке… — Он изо всех сил раздвигает склизкие трепещущие стенки вокруг себя, но снизу ему показываются лишь макушка и плечи другого гладиатора.
— Червь ынтыг, — говорит тот. — Они запихнули нас в треклятого ынтыга.
Ангрон слыхал о таком раньше. Деш’эанцы обожают накачивать рабов наркотиками и целиком скармливать колоссальным червям, обитающим в морях Нуцерии. У проснувшихся внутри желудка рабов есть считаные минуты, чтобы прорезать себе путь наружу, пока не закончился воздух, а все это время верховые будут хохотать, пьянствовать и делать ставки.
Оружия у них нет, а шкура ынтыга тверда как камень. С губ Ангрона срывается гневный крик, пока он царапает пальцами оболочку давящих стенок желудка, ища какое-нибудь слабое место или уплотнение, за которое можно ухватиться, чтобы выбраться. Температура внутри непреклонно растет, кислорода становится все меньше. Юноша задерживает дыхание так долго, как может, чтобы сберечь воздух Гексу.
Уцепиться не за что — ни застарелого рубца, чтобы разорвать, ни язвы, чтобы вонзить в нее пальцы. Ангрон глядит вниз. Геке уже почти теряет сознание. Остается лишь один выход.
Нужно карабкаться.
— Геке, хватайся за меня! — говорит он и подтягивает товарища за руки, чтобы тот смог обхватить его за пояс. — Держись крепко.
Гладиатор сцепляет руки за его спиной и изо всех сил старается удержаться, пока юноша тащит их обоих наружу. Ангрон извивается и рычит от напряжения, ползя вверх по пищеварительному тракту животного. Желудочный сок червя покрывает его с ног до головы, но юноша отрешается от нестерпимой боли, терзающей его плоть. Всю свою волю он сосредотачивает на продвижении вверх по извилистому тоннелю, сантиметр за сантиметром.
Не единожды Ангрон чувствует, как слабеют руки Гекса, едва не соскальзывая с пояса, но всякий раз вновь цепляются мертвой хваткой. Инстинкт самосохранения дает гладиатору новые силы, и все же их вряд ли хватит надолго.
Впереди мелькнул едва заметный светлый участок — тонкий ярко-красный просвет между жвалами зверя. Надежда на освобождение наполняет энергией мышцы юноши, не дает ему скользнуть обратно в темную утробу.
Гул крови в ушах почти заглушает сердцебиение прожорливого левиафана. Ангрон бросается вперед, скользит и загребает руками в поисках опоры, отказываясь уступать боли от кислоты, разъедающей его плоть. Еще немного, и свобода. Осталось совсем чуть-чуть.
Сквозь рвущуюся плоть и потоки чужеродной крови пробивается свет, когда Ангрон начинает медленно выворачивать монстру челюсти. Червь сопротивляется до хруста костей, смыкает челюсти на пальцах юноши, оттягивая их в обратную сторону, пока под давлением они не выскакивают из суставов. Но Ангрон не собирается сдаваться, и под рев восхищенной толпы неизменный фаворит гладиаторских игр вырывается из пасти воющей твари. Он жадно вдыхает полную грудь воздуха и падает на песок, как жертва кораблекрушения, прибитая к берегу. Следом за собой он вытаскивает Гекса. Червь извивается на земле в предсмертной агонии.
Песчаные бури, палящее солнце, нищета и жестокость. Земля превратилась в пустыню, где правят банды на мотоциклах, больше похожих на живые существа, чем на бездушные механизмы. Потеряв все – семью, дом, надежды на будущее, – Адам решает участвовать в жестокой гонке, где самый ценный приз – право покинуть умирающий мир и отправиться на Небесную базу. Он поставил на карту последнее – свое тело и душу.
«Те из людей, что смогут выйти сегодня из своих домов, не увидят прежнего мира, ибо его больше нет. Зверь с легионами демонов вышел из моря и сел на трон». Марко Хан — благородный разбойник, командир одной из самых дерзких разбойничьих банд, который не убивает без нужды, избран посланником небес, чтобы идти и ничего не бояться, «потому что и демоны ему покорятся». «Кого можете очистить словом — очищайте, а кого не можете, избавьте от страданий». Робин Гуд, охваченной войной Славии, с открытой всегда и перед всеми душой, и маленькая разбойница встретились в Ринермо, разрушенном землетрясением.
Космические боевики составляют весомую долю западной фантастической продукции.В романе Дж. Мак-Интоша Шестерка колдунов насылает желание смерти и нового рождения на тысячи подвластных им людей.
Иннокентий Рудницкий, простой российский гений, создал устройство мгновенной связи, но последствия этого эпохального изобретения оказались самыми неожиданными…Они живут на Земле. В каком-то смысле они наши потомки, хотя ничего общего они с нами не имеют. Круглые, металлические, почти бессмертные, они любят, страдают, сражаются. Кто же мог предсказать, что археологические древности, которые остались от нашей цивилизации, окажутся для этих кругляшей столь опасными?..Гноил задушил свою жену. Аммониты едва дождались, пока нефелим перестанет подавать признаки жизни, чтобы наброситься и растерзать лишенную панциря плоть.
Самая первая экспедиция на Марс, в которую набрали специалистов с миру по нитке – в первый марсианский стройбат. Зарывается в землю сразу в трёх точках Марса. Готовит почву для колонизации планеты. Совершенно случай земляне узнают о существовании внутри Марса огромного города – остатки былого величий древней цивилизации марсиан. Никто даже не предполагал, что эту цивилизацию уничтожило таинственное облако Глобула, которое периодически посещает Марс. Проникнув в город и столкнувшись с этим облаком, земляне постепенно узнают историю Марса и начинают борьбу за его будущее.
Кровавый Ангел брат Кравин, тяжело раненый в бою с чудовищным противником, продолжает сражаться, чтобы вернуться к своим собратьям, пока его тело ещё служит ему. Выжимая из себя последние остатки сверхчеловеческих сил, Кравин знает, что он должен вернуть Ордену то, чем владеет — и не может умереть, пока не вернёт наследие.
О деяниях сыновей Императора, как славных, так и постыдных, слагают легенды. Но почти ничего не известно о самом загадочном из них — Альфарии. Ибо никто не сравнится с повелителем Альфа-Легиона в умении запутать собеседника. Его склонность к секретности и природная хитрость привели к тому, что даже обстоятельства встречи Альфария с отцом и братьями доныне оставались загадкой. Но как отличить, где кончается обман и начинается истина, если история рассказана устами змеи?
Задолго до пришествия Империума королевством Ультрамар правил Робаут Жиллиман, последний король-воин Макрагга. Даже узнав о своем истинном происхождении как примарха, сына Императора Человечества, он стремится расширять владения и словом, и силой подчиненного ему единолично XIII легиона — Ультрамаринов. Теперь, столкнувшись с враждебной империей в мире Тоас, Жиллиман должен осторожно выбирать свое оружие — иначе его мечтам о светлом будущем никогда не будет суждено сбыться.
Каждый примарх — уникальное создание, рожденное из генетического материала Императора и воплощающее разные аспекты Его личности. Все они обладают безграничными возможностями, но лишь один имеет право называться Первым. Лев Эль’Джонсон олицетворяет все лучшее, ради чего задумывались примархи, а его легион славится выдержкой, честью и непревзойденным воинским мастерством. Они — верное орудие Владыки Людей, Его непоколебимая карающая длань. Они — Темные Ангелы. В то время как Император собирает своих самых могучих отпрысков для нападения на Улланор-Прайм, повелитель Первого ведет свой легион к дальним рубежам известной Галактики, чтобы усмирить один-единственный мятежный мир.
С момента таинственного появления Сынов Императора на свет и до ожесточенных битв, вспыхнувших после того, как половина легендарных примархов восстала против отца, эти несравненные воины и творцы исторических свершений входили в число самых славных поборников человечества. В данной антологии собраны истории о величайших или мрачнейших поступках восьми из них: от Ангела Сангвиния, в одиночку влачившего бремя самых жестоких деяний своего легиона, и Вулкана, невероятно человечного по меркам своих братьев, до угрюмого Пертурабо, в котором изобретатель и зодчий сочетались с кровожадным полководцем, и Хоруса, затмившего свое ярчайшее сияние тьмой, что разрослась в глубинах его души.