Ангола в сердце моем - [37]
11 октября в 9.45 противник зашел слева с тыла от нас, вклинился в нашу полосу и завязал бой. Разведка успела засечь врага, но из-за неисправности радиостанции своевременно предупредить не смогла.
Посыльный прибыл, когда бой уже начался. Через 35 минут нам удалась отбить атаки противника. Этот бой показал, что многие командиры подразделений боятся проявлять инициативу и действовать по обстановке, не ожидая команд старших начальников. В 12.25 на поддержку прилетели два МИ-24, которые бомбили противника слева и в нашем тылу.
Наши потери:
Мы осмотрели хорошо замаскированные окопы, забрали трофеи.
Бригада возвращалась по тому же маршруту, что и при наступлении. Колонны, по-прежнему, шли скученно. За день прошли 14 км.
Тяжела горечь утрат. Убитых фапловцев хоронили прямо в лесу в саванне и я понимал, что пройдет совсем немного времени и никто не будет знать, где их могилы. В 1 и 13 бригадах политотделы вели учет погибших и начали отправлять похоронки. Я настоял, чтобы политотдел организовал похороны убитых в местах, которые потом можно было найти и перезахоронить погибших, там где живут их родные.
В прошедших боях мы отметили один из главных недостатков в действиях командиров ФАПЛА почти всех рангов от Министра обороны до командира отделения — лучше остаться в бездействии, чем проявить инициативу. Они всегда ждали указаний от вышестоящих начальников. Я всегда считал, что упрека заслуживает не тот, кто в стремлении уничтожить врага не достиг цели, а тот, кто боясь ответственности за принятое решение остался в бездействии и не использовал в нужный момент всех сил и средств для достижения победы.
12 октября — дальше в поход. Прошли 18 км. Вечером мы самостоятельно испекли хлеб и угощали им командование. За все время пребывания в Анголе меня удивляло высокое качество дрожжей и муки. Для русского человека хорошо покушать — первое дело, поэтому даже в сложных условиях мы старались при любой возможности приготовить домашнюю пищу. Это для нас было как воспоминание о доме. Всю ночь снова шел сильный дождь.
13 октября в 7.00 прилетели вертолеты, которые доставили нам очередные порции ГСМ, продовольствия и боеприпасов, а советникам привезли совиспановские продукты. Следует отметить. что ФАПЛА регулярно обеспечивала войска всем необходимым и больших проблем мы не испытывали.
В бою был убит замполит 6 ДШР. К сожалению, почему-то погибают лучшие. У противника нашли убитыми 8 человек. В этот день прошли 25 км.
14 октября в 7.00 1-й ДШБ вступил в бой с разведкой противника и через 10 минут противник отступил. В 7.25 для воздушной поддержки прилетели два МИ-24. В 13.00 13 ДШБР разделилась с 1 МПБР и вместе с 16 ПБР вышли к мосту на р. Шамбинга. Мост противник в очередной раз разрушил и мне припомнилось, какого труда стоило нам его строительство. У нас был большой опыт восстановления и строительства мостов, ведь бригаде приходилось постоянно переправляться через реки Лонга, Куири, Луасингуа, Жимби, Куатир, Куши, Шамбинго, Куито и другие.
15 октября целый день строили мост. Прилетели два МИ-8 за тяжело раненными, совершили два рейса, но всех, кто нуждался в помощи в госпитале вывезли. В этот же день на противопехотной мине подорвался и погиб командир саперного взвода, отличный парень, он учился в СССР, хорошо знал русский язык и был советникам хорошим помощником. Он сам лично обезвредил несчетное количество мин и вот погиб сам. Правду говорят — «сапер ошибается только один раз».
16 октября подорвался на мине и погиб солдат 1 МПБР, подорвался на противотанковой, усиленной артснарядом, мине КРАЗ из 16 ПБР, автомобиль разнесло, погиб 1 офицер и 4 человека было ранено.
Смерть шагала так близко, что было до конца непонятно, где ее найдешь и сможешь ли обойти.
17 октября в 6.20 вышли в последний бросок до Куито-Куанавале.
По прибытию нас тепло встретили А.Вольский, Т. Двали и другие окружные советники. Нам сделали роскошный подарок для того, чтобы мы могли отдохнуть от изнурительного перехода — организовали купание в р. Куиту и баню.
Как писал А. Твардовский в «Василии Теркине»:
На следующий день разбирали поступок советника командира 16 ПБР полковника Малюкина Василия Павловича, которого мы в одном из последних боев просили о помощи, но он не помог и даже не ответил. Василий Павлович любил пошуметь по поводу и без, и этим напоминал полковника Кишанина Л. М.
19 октября в Менонго улетели А. Вольский, Козачук, Т. Двали и другие окружные советники. Я был приятно удивлен, когда А. Вольский показал мне письмо командира 13 ДШБР капитана Кушишима, в котором он благодарил меня и Ивана Прокопюка за оказание ему помощи в ходе боевой операции.
В Куито-Куановале наступил период спокойной размеренной советнической жизни. Но все мои мысли были только о том, чтобы все это поскорее закончилось и я вернулся на Родину живым.
В краю прекрасном и суровом
