Ангола: неизвестная война - [9]
Спасение
Ангольские вертолеты возвращаются на базу. Но только два. Третий сейчас догорает недалеко от сбитого Ан-26. Летчики ведут машины медленно и осторожно: Ми-8 предельно перегружены. На них десант, экипаж с подбитой «вертушки» и спасенные люди. Кто они, есть ли там наши, мы узнаем через несколько минут.
Из севших вертолетов вываливаются спецназовцы, некоторые перевязаны окровавленными бинтами. Среди спасенных и четверо наших. Мы бросаемся к летчикам. Скоро выясняется: среди них нет командира экипажа и штурмана. Ангольский лейтенант, командир десанта докладывает Шрубу. Вообще-то докладывать он должен командиру базы, как старшему по должности, и советник командующего ВВС и ПВО для него никакой не начальник. Более того, Шруб даже приказать никому из ангольцев не имеет права, только просить — таковы реалии советнической деятельности. Но сейчас десантник герой, побывавший в аду, и может позволить себе, минуя равного ему по званию командира базы, доложить самому «советскому генералу».
Место падения Ан-26 вертолетчики нашли довольно быстро, благо было еще светло. Он лежал на открытой местности рядом с руслом полувысохшей реки, заросшей высоким камышом. Упавший самолет по каким-то причинам не загорелся, хотя ракета, видимо оснащенная тепловой головкой самонаведения, попала в сопло дополнительного реактивного ускорителя РУ-19 (реактивная струя испускаемая из него при взлете создает повышенный тепловой фон). Людей видно не было. Приняли решение двум машинам сесть, а третьей прикрывать десант с воздуха.
По приземлившимся Ми-8 из зарослей камыша обрушился шквал огня. Засада была организована исключительно грамотно: перекрестный огонь хладнокровно велся с двух сторон. Еще одно доказательство присутствия военных профессионалов. Десант ответил и завязался бой. Летчики «вертушки» находящейся в воздухе не растерялись и дали залп из «нурсов» по камышам. Это собственно и решило исход боя. Как только стихли выстрелы, из камышей выскочили скрывавшиеся там почти целый день пассажиры и часть экипажа Ан-26. Один из вертолетов от попаданий загорелся, но спасателям и спасенным удалось убраться восвояси на двух машинах.
Вот вкратце и весь рассказ ангольского лейтенанта, переведенный мной, и тут же переданный Шрубом по радиосвязи в советскую военную миссию и посольство в Луанде. От себя полковник просил разрешения лично возглавить поиски. Из Луанды немедленно последовал категорический запрет и приказ: докладывать о ходе операции по спасению летчиков каждые два часа, видимо, информация из посольства сразу шла в Москву.
Но сегодня продолжать поиски было невозможно. Во-первых, в наступившей темноте лететь еще раз к месту трагедии было бы чистым самоубийством. Кроме того, попавший под обстрел вертолет, был буквально изрешечен пулями (этот вариант вертолетов Ми-8 не был бронирован, а представлял собой обычный транспортник и подвешенными на пилонах блоками "нурсов"). Даже не понятно как он долетел до аэродрома. Кстати, это была та самая машина, в которой ангольские спецназовцы зарезервировали место для нас…
Заставлять же ангольцев продолжать поиски с одной "вертушкой" без страховки у нас не поворачивался язык. Шруб принял решение немедленно потребовать от местного сухопутного командования, которое вело себя исключительно пассивно, снарядить в район падения самолета бронеколонну с десантом. «Завтра сядем на броню, и все выясним на месте сами», — заявил он мне, видимо, решив проигнорировать приказ из Луанды и лично возглавить поиски. Ну, что ж на броню, так на броню. Слава богу, благодаря кубинцам мы хоть сносно вооружились, так что будет, чем отстреливаться.
Но прежде советник допросил спасшихся летчиков. Все они были напуганы и еще не вышли из шока. Помогли кубинцы. Соарес отвез нас в гостиницу, накормил ужином, выставил на стол пару бутылок кубинского рома. Выпив спиртного, летчики немного расслабились, и второй пилот сбитого Ан-26 рассказал свою версию происшедшего. Дело в том, что при аварийной посадке он сильно повредил ногу и не смог, в отличие от других, убежать далеко в камыши. Спрятавшись всего в нескольких десятках метрах от места падения самолета, летчик хорошо слышал разговоры нападавших. Его и его товарищей по несчастью спасло лишь то, что унитовцы, видимо, побоялись лезть в заросли, только дали по ним несколько очередей из автоматов.
По словам летчика минуты через 3–4 после взлета они услышали громкий хлопок и приборы показали на пожар в одном из двигателей. Экипаж даже не понял, что в самолет попала ракета. Решили, что отказал двигатель. (Позднее мы определили, что унитовский «Стингер» действительно попал в сопло дополнительного ускорителя РУ-19, установленного па одном из двигателей. Аэродромы Анголы расположены высоко над уровнем моря, поэтому, в условиях разряженного воздуха при наборе высоты летчики его постоянно использовали). Командир предпринял единственно возможный маневр в этих условиях: пошел на вынужденную. Сели удачно, «на брюхо», никто серьезно не пострадал, лишь ушибы, да порезы. Когда отбегали от самолета — боялись, что рванет топливо, увидели людей в камуфлированной форме. Сначала не поняли, что унитовцы, думали свои. Но «свои» открыли огонь, и все встало на свои места.
Книга военного журналиста Коломнина С. А посвящена событию, значение которого трудно переоценить для современной истории Африки. Это битва при Кифангондо, которая произошла с 23 октября по 10 ноября 1975 г. в Анголе, и стала первой совместной победой МПЛА и кубинских интернационалистов над иностранными интервентами и внутренней вооруженной оппозицией. Победа была одержана, в немалой степени, благодаря советскому оружию и, в частности, успешному и внезапному применению новой по тому времени реактивной системы залпового огня (РСЗО/MLRS) БМ-21 «Град».
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
В декабре 1971 года не стало Александра Трифоновича Твардовского. Вскоре после смерти друга Виктор Платонович Некрасов написал о нем воспоминания.
Выдающийся русский поэт Юрий Поликарпович Кузнецов был большим другом газеты «Литературная Россия». В память о нём редакция «ЛР» выпускает эту книгу.
«Как раз у дверей дома мы встречаем двух сестер, которые входят с видом скорее спокойным, чем грустным. Я вижу двух красавиц, которые меня удивляют, но более всего меня поражает одна из них, которая делает мне реверанс:– Это г-н шевалье Де Сейигальт?– Да, мадемуазель, очень огорчен вашим несчастьем.– Не окажете ли честь снова подняться к нам?– У меня неотложное дело…».
«Я увидел на холме в пятидесяти шагах от меня пастуха, сопровождавшего стадо из десяти-двенадцати овец, и обратился к нему, чтобы узнать интересующие меня сведения. Я спросил у него, как называется эта деревня, и он ответил, что я нахожусь в Валь-де-Пьядене, что меня удивило из-за длины пути, который я проделал. Я спроси, как зовут хозяев пяти-шести домов, видневшихся вблизи, и обнаружил, что все те, кого он мне назвал, мне знакомы, но я не могу к ним зайти, чтобы не навлечь на них своим появлением неприятности.
Изучение истории телевидения показывает, что важнейшие идеи и открытия, составляющие основу современной телевизионной техники, принадлежат представителям нашей великой Родины. Первое место среди них занимает талантливый русский ученый Борис Львович Розинг, положивший своими работами начало развитию электронного телевидения. В основе его лежит идея использования безынерционного электронного луча для развертки изображений, выдвинутая ученым более 50 лет назад, когда сама электроника была еще в зачаточном состоянии.Выдающаяся роль Б.