Ангола: неизвестная война - [70]

Большой урон фапловцем наносил огонь дальнобойных гаубиц батареи под кодовым названием «Квебек», а также 127 мм установки залпового огня «Валькирия». По воспоминаниям советских советников в ангольских бригадах именно G-5 и G-6 доставляли им больше всего беспокойства. От них практически не было никакой защиты кроме быстрого, скрытого маневра. Орудия батареи были нацелены на северный берег и благодаря большой дальности и хорошо налаженной разведке они успешно поражали цели как в глубине обороны частей ФАПЛА, так и на заболоченном берегу реки (в «шане»).

Тем не менее, ангольцам, под руководством советских советников все же удалось навести понтонную переправу. По ней на противоположенный берег реки начали переправляться танки. Когда южноафриканский офицер Коос Брейтенбах, находившийся на передовом наблюдательном пункте, координируя огонь гаубиц, заметил несколько ангольских Т-54, выдвинувшихся со своих позиций и пересекавших «шану» в направлении понтонного моста, он тут же н доложил об этом Нортманну и перенес по ним огонь G-5.

Близилась развязка боя. Южноафриканцы несли потери. Несколько десятков пехотинцев было убито и ранено, горели два подожженных южноафриканских Рателя. Командир противотанковой группы был ранен в глаз осколком снаряда и выбыл из строя. Тогда «буффаловец» Нортманн, заняв место за пусковой установкой ПТУР в кабине Ратель, принял общее командование боем на себя. Нужно отдать должное майору Норманну. Он чрезвычайно удачно выбрал позиции для своих противотанковых средств: нескольких БТР Ратель-90 и двух новых Ратель-ZTB, оснащенными противотанковыми орудиями. Кроме того, в его распоряжении находились грозное оружие — установки ПТУР «Монгол».

Майор выпустил одну из трех ракет «Монгол» по первому фапловскому танку, но тот уже вышел из зоны обстрела, пройдя 200 метров. Нортманн выпустил вторую ракету, но результат был тот же самый. Третья ракета вообще не вышла из пусковой установки. Это был критический момент боя. Ангольские танки стремительно приближались, находясь вне зоны поражения 90 мм орудий БРТ Ратель. Майор Ханнес Нортманн, которому унитовцы и юаровцы обязаны победой в том первом бою вспоминал: «Наконец одна из ракет попала в танк, когда до него было 300 м. Он на мгновение остановился, а затем вновь двинулся вперед. «Почему он не горит? Он же должен гореть!», — в растерянности закричал мой наводчик. Но следующий пуск был еще более удачным. Ракета попала точно в цель и вызвала детонацию боекомплекта. Взрыв был так силен, что отбросил башню в сторону на 25 метров, а корпус начал сильно гореть. Второй танк, находящийся в боевом порядке, развернулся и направился в сторону реки. А третий продолжил движение вперед. На нем мы и сосредоточили весь огонь. После двух пусков и он задымился. Еще одна ракета попала по танку, который был едва виден в кустах на северном берегу, но ракета взорвалась, попав в солдата, который стоял в полный рост перед танком. Однако, как потом оказалось, это был не танк, а понтонная машина. Оставшиеся танки и пехота отошли.

Тем временем батарея «Квебек» обстреливала место форсирования и артиллерию ФАПЛА, заставив ее замолчать после нескольких точных попаданий по ее позициям и пунктам боезапаса. Понтонный мост был также разрущен. Огонь 155 мм орудий и 120 мм минометов батареи «Сьерра» предотвратил две последующие попытки пехоты ФАПЛА пересечь реку. К вечеру ситуация стабилизировалась и 21 бригада оставила свои попытки форсировать реку в данном месте. Она закрепилась на своих позициях на северном берегу, подвергаясь спорадическому обстрелу батареи «Квебек». Во время боя в группе «Браво» было ранено два солдата. Атаки ангольских Мигов не причинили нам никакого вреда».

Так закончился первый бой за переправы на Ломбе. За ним последовал другой, затем еще и еще. Ожесточенные бои на Ломбе продолжались до конца сентября. В одном из них 26 сентября трагически погиб Олег Снитко. Разорвавшимся юаровским снарядом ему оторвало руку. Через полтора суток он скончался. Было ранено и контужено еще четыре наших специалиста. Всех их доставили в военный госпиталь в Луанде.

А в начале октября попали в засаду части 47-ой ангольской бригады. 21-я, несмотря на все усилия, так и не смогла переправиться на южный берег. Плану ангольского командования и советских советников, заключавшегося в создании мощного кулака из 2–3 бригад на южном берегу Ломбы, так и не суждено было осуществиться. 47 ангольская бригада, двигавшаяся по вражескому берегу Ломбы от ее истоков осталась практически в одиночестве, и получила приказ переправиться на свой берег. Вот тут то в районе слияния рек Ломбы и Кузизи ее подстерегли южноафриканцы и унитовцы.

Советские советники, попавшие в ту переделку вместе с 47-й позже рассказывали, что части регулярной южноафриканской армии и подразделения УНИТА напали на ангольцев внезапно, предприняв одну за другой несколько атак. Фапловцы не выдержали и в панике побежали. Как говорили советские советники, участвовавшие в этом бою, причин было много: и недостаток боеприпасов, и отсутствие четкого управления, и трусость офицеров, и страх рядовых солдат перед юаровцами, особенно перед их дальнобойной артиллерией. Кроме того ангольское руководство взяло с собой на операцию «слишком много вина» и в самый ответственный момент не смогло адекватно среагировать на опасность. Но решающим фактором, по их мнению, стали наведенные через реку, переправы. Не будь их, может быть, солдаты и не побежали бы.