Английское право - [61]

Однако все эти виды причинения смерти, хотя бы и без вины причинителя, вызывают необходимость расследования и, действительно, являются предметом так называемого коронерского следствия, которое представляет собой очень древний институт, возникший самое позднее в тридцатом веке.

Когда происходит неожиданная или таинственная смерть, то коронер (должностное лицо графского или городского самоуправления) обязан произвести следствие об обстоятельствах смерти, обычно с участием жюри, состоящим минимально из семи и максимально из одиннадцати «добрых» и хорошего поведения человек. Следствие может никого не обвинить, и никто, кроме лиц, вызванных в качестве свидетелей или участников жюри, не обязан являться, если только сам того не пожелает. Коронерское следствие весьма часто завершается вердиктом о «смерти от несчастного случая», «смерти, последовавшей по естественным причинам» и т. п. Но жюри вправе вынести вердикт о виновности в убийстве в отношении любого человека, и если такой вердикт будет им вынесен, то этот человек берется под стражу и теоретически может быть предан суду на основании одного этого вердикта. Однако обыкновенно обвиняемый передается теперь магистрату в обычном порядке для предварительного расследования обвинения. Если магистрат принимает решение в пользу обвинительного заключения, то обвиняемый может судиться на основании постановления магистрата. Если последний решает, что нет оснований для передачи дела в суд, то вердикт коронерского жюри обычно не осуществляется, а по недавно изданному закону в случае, когда магистрат ведет расследование по делу человека, подозреваемого в убийстве в то время, когда еще не закончено коронерское следствие, то последнее откладывается до окончания первого.

Виновное причинение смерти бывает двух родов – умышленное убийство – мёрдэр (murder) и убийство по неосторожности – манслотэр (manslaughter).

Мёрдэр, являющийся самым серьезным из преступлений (кроме «высшей измены» – hight treason), известных английскому праву, определяется как «намеренное и предумышленное причинение смерти». Но это определение, хотя и не установленное законом, но полезное, нуждается в некоторых объяснениях для того, чтобы можно было понять истинную правовую сущность понятия мёрдэр.

Надо предварительно указать, что мёрдэр может быть совершен без всякого непосредственного соприкосновения убийцы с его жертвой и даже без применения силы. Человек, посылающий по почте отравленный шоколад с тем умыслом, чтобы получатель его съел, или человек, подстрекающий другого взойти на лестницу, зная что она завершается неогражденной площадкой над пропастью или рекой, считается виновным в мёрдэр, если его замысел удается.

В этих случаях имеется, конечно, обдуманное намерение причинить смерть своей жертве. Но грубая неосторожность, которую фактически нельзя отличить от умысла, также может быть основанием для осуждения за мёрдэр, например в случае, когда кто-нибудь стреляет в толпу из пулемета, не задумываясь над тем, убьет ли он кого-нибудь или нет и при этом убивает. Тот же результат получится в случае, когда шофер, стремясь к большой скорости, въедет на людную улицу, не заботясь о безопасности пешеходов (разве за исключением тех дел, в которых суд проявляет необычайную нерешительность или расположение к автомобилистам).

В-третьих, хотя уже из сказанного ясно, что намерение убить или преступное безразличие к возможной смерти человека является достаточным доказательством наличия злого умысла для установления мёрдэр, но с точки зрения закона, конечно, совершенно несущественно, что фактической жертвой преступного деяния оказался не тот, кого преступник наметил своей жертвой. Если А и Б идут рядом, и В стреляет в А с намерением его убить, но в действительности убивает Б, своего лучшего друга, то В ничуть не меньше виновен в убийстве Б. Мы можем сделать еще шаг дальше и сказать, что даже в случаях, когда обвиняемый не предполагал, что следствием его действий будет убийство и не проявил неосторожности, он все же может быть виновен в мёрдэр, если последовало убийство. Если обвиняемый противодействует лицу, которое ему известно в качестве должностного лица ведомства юстиции, находящегося при исполнении своих обязанностей, например, если обвиняемый пытался освободить арестованного, которого это должностное лицо препровождает в тюрьму и в результате этого последует чья-либо смерть, то совершенное преступление представляет собой мёрдэр. То же правило применяется ко всем случаям покушения на совершение фелонии, при которых действия обвиняемого влекут за собой убийство, например, человек, намеревавшийся причинить другому лицу тяжелые физические повреждения или совершить насилие над женщиной, вызывает его или ее смерть, последовавшую вследствие испуга или повреждения. Хотя в этом случае не было намерения причинить смерть, но имеется доказательства «злого умысла», которого достаточно для квалификации преступления, как мёрдэр.

Существует любопытное правило очень древнего происхождения, по которому не может быть обвинения в мёрдэр, если человек, подвергшийся нападению, прожил год и один день после причинения ему повреждений. Одно время действовала традиция, согласно которой нельзя было преследовать за совершение преступления мёрдэр, если тело убитого не найдено. Несомненно было бы очень неудобно, если бы после повешения Б за убийство А, последний появился бы публично живым и здоровым. Но теперь как будто установлено недавним решением Уголовного апелляционного суда, что если для объяснения отсутствия тела жертвы имеются достаточные доказательства, то обвиняемый может быть судим по обвинению в мёрдэр и осужден.