Английский союз - [3]

Магнус, не любивший Генри и никогда не упускавший возможности показать свою неприязнь, открыл было рот, чтобы сказать очередную колкость, но, заметив его желание, Сара опередила его.

— Вы и вправду уезжаете из Вашингтона, Генри? — невинным голосом спросила она. — Какая неожиданность. Когда мы с вами говорили два дня назад, мне показалось, вы не собираетесь покидать столицу.

Магнус одобрительно хмыкнул, а Генри покраснел, но быстро нашелся.

— Думаю, я не единственный, кто паникует, поверив слухам, и в то же время я первый сожалею о том, как неразумно ведут себя люди. Вы не поверите, только что какой-то болван предложил мне за мою лошадь две тысячи долларов.

Джеф и Сара переглянулись, а Генри продолжал говорить, не понимая, что сказал нечто забавное:

— Впрочем, глупо игнорировать надвигающуюся опасность, например, возможное наступление, когда можно обойтись маленькой предосторожностью. Думаю, Уорбертон здесь по той же причине, хотя осмелюсь напомнить: ваш дом в Аннаполисе находится как раз на пути англичан, тогда как моя ферма расположена западнее города. А постольку, поскольку моя сестра составит вам подходящую компанию, сенатор может спокойно доверить мне вашу безопасность, моя дорогая.

— Вы ошибаетесь, Хаскел! — взревел оскорбленный Магнус. — Нет необходимости доверять безопасность моей дочери кому бы то ни было. А что касается Джефа, то он готов защищать свою страну в минуту опасности, и я искренне рад, что он не пытается убежать, как крыса с тонущего корабля.

— А мы тонем? — промурлыкала Сара насмешливо, обращаясь к отцу. И прежде чем раздался взрыв, она поспешно отступила.

— Спасибо, Генри, но Магнус уверил меня, что никакой опасности не существует. Он убежден: их цель не Балтимор, а Вашингтон, разумеется, если тут не кроется какой-нибудь хитрый подвох. Я начинаю думать, что англичане, в отличие от нас, не хотят полномасштабных боевых действий.

— Да, по крайней мере в этом ты, девочка, можешь не сомневаться. Разве я тебе не говорил: мне не нравится, как мы воюем! Пусть они победили великого Наполеона, но адмирал Кохрейн вовсе не Веллингтон, они не столько воюют, сколько пугают простых граждан и жгут стога сена.

— Надеюсь, вы правы, сэр, — сказал Генри жестко, намеренно игнорируя оскорбления Магнуса. — Уверен, что как член правительства вы обладаете информацией, которая недоступна для других, но я долго размышлял и решил: глупо рисковать, если существует возможность избежать опасности, проявив небольшую предосторожность. И как бы ни сложились обстоятельства, я предполагаю довольно скоро вернуться домой. Последние события лишь приблизили день моего отъезда.

— Я от души надеюсь, что в ближайшие дни увижу, как многие из вас, поджав хвосты, приползут обратно в город! — с отвращением произнес Магнус. — Ответь мне, парень, ты мужчина или жалкое беспозвоночное? Стыдно паниковать из-за простых слухов.

Но чувство самосохранения для Генри было важнее любых доводов Магнуса.

— Вы забываете, сэр, я беспокоюсь не только о себе, — сказал он спокойно. — В иных обстоятельствах я бы отринул все и встал на защиту страны. Однако моя сестра на самом деле зависит от меня, также и многие другие.

Генри был богатым землевладельцем. Глаза Сары, как обычно, смеялись, но голос ее звучал почти серьезно:

— Я согласна, Генри, мисс Хаскел придется без вас трудно. Кроме того, признаться, я не могу представить вас на поле боя — в грязи и пыли.

Генри воспринял ее слова будто неожиданную защиту.

— Спасибо. Вы знаете, в отличие от вас, дорогая Сара, моя сестра очень робкая. Но я считаю, что время от времени даже подобные вам решительные женщины должны быть благодарны, если рядом присутствует мужчина, на которого они могут положиться. Едва ли стоит добавлять, но, я уверен, если бы здесь находилась моя сестра, она, ни мгновения не колеблясь, присоединилась бы к моим уговорам.

Сара прекрасно знала, что мисс Хаскел, бледная и слабая маленькая женщина, немного старше Генри, не любила ее и вряд ли поддержала бы приглашение, сделанное братом. Но она просто сказала:

— Спасибо, Генри. Однако если англичане действительно нападут на Вашингтон, я тем более должна остаться здесь. Я поставила перед собой цель: собственными глазами увидеть солдата в красной форме. Боюсь, я неизбежно разочаруюсь. Я ведь слышала от Магнуса множество разных историй, и реальность рядом с моими фантазиями покажется необыкновенно бледной. Мне кажется, англичане должны быть, по крайней мере, с рогами и хвостами.

Магнус усмехнулся.

— Может, они и без хвостов, но они настоящие дьяволы. Не забывай об этом, девочка.

Генри выглядел чрезвычайно бледным, ему не нравилась манера, в которой Сара говорила с отцом, не нравилась ее дерзость и то, как она называет отца по имени. Генри был старомоден, для него много значили условности, и тот факт, что Магнус общался с Сарой на равных и даже советовался с ней по государственным вопросам, хотя она всего лишь женщина, пусть и его дочь, не переставал его шокировать.

— Надеюсь, вы простите меня, но ваше легкомыслие в настоящий момент неуместно, — сказал он сухо. — Вы просто не представляете себе, сколь велика опасность, о которой вы говорите. Не собираюсь никого запугивать, но если сенатор позволит мне переговорить с ним наедине, думаю, я смогу убедить его, что лучше отослать вас подальше из Вашингтона до той поры, пока все не образуется.