Английский сад. Книга 2. Тернистая дорога - [23]

- Что это значит Диана? – холодно спросил он, - что это делает здесь?

- А! Это!? – она улыбнулась ему, - пришло вчера.

- Что им нужно, черт возьми?! – спросил он, Диана подняла на него свои чудные глаза, пытаясь смягчить его мгновенно вспыхнувший гнев.

- Твоя мать поздравила нас с рождением дочери, и попросила не нарушать традицию, связанную с дочерьми, - Диана ощутила, как Виктор сжал ее руку.

- Ведьма, - прошептал он.

- Может, тебе пора ее простить, - увидев, как его лицо потемнело от гнева, Диана почувствовала, как ступает по тонкому льду, начав этот разговор.

- Это не твое дело Диана, - процедил сквозь зубы Виктор.

- Но почему, Виктор? – она нашла смелости посмотреть в его глаза.

- Ты знаешь не хуже меня. Это женщина отравила мне жизнь, - он встал с постели, проходя в ванную комнату.

Хотя чем виновата Диана? Каролина давно не могла пускать свой яд в его жизнь. Ее можно было бы не бояться, но почему-то его детские страхи неустанно следовали за ним. А что, если у него ничего не получиться? Он все время боялся сделать что-то не так, оступиться, стать смешным в глазах близких, но в тоже время на мнение близких ему было совершено плевать. Что если он станет таким же ничтожеством, каким хочет видеть его мать. Ведь Колесо Фортуны странная вещь. Оно может высоко вознести, и низко опустить.

₪

Февраль – июль 1935.

Все изменилось. Теперь-то стало ясно, что миру следует ждать новой беды. Этот чертов австриец странного происхождения отказался платить долги и начал вооружаться, громко хлопнув дверью, уйдя из Лиги Наций навсегда. Добрые правительства по-прежнему внушали, что не стоит ожидать новой кровавой бойни, а сами в тайне надеялись, новый тиран пойдет на восток бить красных мечтателей. Но восхищение многих сменилось, прикрытым под маской доброжелательности, отвращением. Все изменилось…

Германия стала другой. Тут страну, что когда-то увидела Мария, она больше не могла видеть, потому что она исчезла, как перистые облака, оставив лишь воспоминанья. За эти два года она ловко научилась скрывать страх, так чтобы ни один мускул на лице не выдавал ее, в этой игре она не могла позволить себе быть слабой. Берлин научил ее лицемерию и скрытности, но этого-то и боялся Вильям, теперь Мария легко сможет стать пешкой. Эти проклятые немцы поспешат включить его жену в свои грязные игры, хорошо, что их старший сын Кевин уехал учиться в Оксфорд праву. За эти два года у Марии со старшим сыном сложились дружеские отношения. Он направлял ее в обществе, Кевин быстро втерся в доверие нацисткой элиты, они считали его своим, думали, что он испытывает пламенную любовь к их идеям, и иногда доверяли ему свои маленькие секреты. Но теперь Кевина не было рядом с ней. Вильям почувствовал, как эти кошки-мышки втягивают его сына, ему просто необходимо было покинуть Берлин, пока по своей молодости не наломал двор.

Да, дела шли не лучшим образом. После убийств в одном из темных переулков Берлина одного из его протеже, он впал в унынье и умолял Стэнли Болдуина[9] вернуть его в Лондон, но вместе увольнения за провал, он получил новые указания. В такие минуты он ненавидел себя, он ответственен не только за удачное дело, но и за людей. Вильям всегда был за то, чтобы сохранить жизнь. Только одна Мария его понимала.

Английское посольство устраивало пышный вечер в честь укрепления межгосударственных отношений,[10] куда съехалась почти вся немецкая элита. Мария для этого случая выбрала голубое платье, под цвет своих глаз. Шелковая ткань мягко обтягивала все изгибы ее фигуры, заставляя невольно остановиться на ней взглядом. Красивое декольте подчеркнутое сапфировым колье, словно говорило, я могу быть твоей, но это слишком сложно. Мария бросая рассеянные взгляды, не заметила, как рядом с ней оказался Адольф Гитлер. Она затаила дыханье, не зная, что и сказать, как мужчина он не производил на нее никого впечатления, но когда он говорил, она поняла, почему женщины готовы закидать его своим нижнем бельем. Мария сглотнула, будто бы пытаясь протолкнуть комок, застрявший в горле. Она мило улыбнулась, ощущая, как тот внимательно изучает ее.

- А вы похожи на еврейку, - боже, сколько раз ее за рыжий цвет волос сравнивали с евреями, какая глупость! Она знала Эмили Ротерберг, но что в этом такого, все люди одинаковы. Мрак. Средневековье прошло давным-давно.

- Я родом из Ирландии, - на безупречном немецком ответила она, стараясь не смотреть в глаза фюрера.

- Не думал, что там все рыжие, - Мария сдерживала себя, чтобы не засмеяться, - Отто, вы знаете эту мадаму? – Мария сникла, рядом со своим вождем появился Отто Шмитц. Черт бы его побрал, подумала Мария, стискивая маленькую сумочку.

- Безусловно, - Мария почувствовала, как Гитлер взял ее за руку, соединяя ее руку с рукой Отто, - Фрау Трейндж достойнейшая из женщин, а ее сын считает вас великим вождем, - ее втягивали в какую-то странную игру, что они хотят? Что это все значит? Или ее просто подкладывают под Шмитца, рассчитывая, что за полученное несказанное удовольствие она будет доносить на своих же. Мария слабо улыбнулась, - нам нужно побеседовать, можно украсть вашу даму?