Английский путь - [99]

Тем не менее, ситуация для нас безвыигрышная, и те, кто поумней, понемногу переходят на параллельную улицу, и немцы делают то же самое, блядь, это настоящий пиздец, потому что ничего не кончается, обычно такие вещи заканчиваются сами собой, или всех разгоняют полисы, или в виду явного преимущества одной из сторон, но немцы, видимо, вроде нас, им еще мало, они не любят проигрывать, особенно дома, а полисы пока все еще не могут справиться с ебанутыми с той стороны Ла-Манша, которым по хую немецкие законы и которые не очень-то боятся оказаться повязанными. Они не могут справиться, и мы знаем, что если мы будем держаться и сражаться все вместе, то все будет хорошо.

Никакие наркотики не могут дать того чувства, которое мы испытываем сейчас, когда прыгаем на немцев, уже на другой улице, на этот раз и нас, и их меньше, многие отсеялись по дороге, разбились на маленькие мобы, стараясь не привлекать внимания, а кто-то остался и вовсе один, и начинается новый махач, двое наших остаются лежать, и снова прыгаем то мы, то они, наконец мы собираемся с силами и гоним немцев на следующую ебаную улицу, я, Марк и остальные «Челси», и парни из некоторых других клубов, мы снова останавливаемся, потому что не знаем, где мы, блядь, нас сейчас примерно две сотни, и мы ждем, пока подойдут остальные, медленно идем дальше, продолжая устраивать хаос, идем по городским кварталам, и так хорошо мне еще никогда не было.

Гарри наслаждался игрой. Это вам не какая-нибудь дурацкая война. Не обычный субботний махач в пабе. Не драка с вышибалами в ночном клубе. Не потасовка с сандерлендскими копперами. Нет, эта вещь — особенная. Личная. Потому что сейчас Гарри был Большим Бобом Уэстом, военным героем из The Unity, который воевал в Заливе и повидал так много, что когда вернулся, жизнь стала казаться ему никчемной, как тем старикам, которые собираются по вечерам в пабах и пьют биттер, седые стариканы в поношенных пальто, старые солдаты, которые под немецкими пулями высаживались во Европе, сражались за Англию и английский путь в жизни, победили нацистов и готовились драться с Советами. Старые солдаты, у которых правительство отнимает то одно, то другое, постоянно сокращает пенсию и так далее. Бизнесмены, прятавшиеся дома во время войны, теперь рекомендуют все забыть, успокоиться и делать то, что им говорят. Бизнесмены не привыкли испытывать благодарность, и старики ковыляют по центральным улицам среди благоухающих респектабельных мужчин и женщин, которые ненавидят старость, и которым нет дела до того, что было бог знает когда. Гарри нравились фильмы про пилотов «спитфайеров», а Бобу Уэсту, настоящему боевому летчику, — нет.

Гарри буквально ощущал силу на кончиках пальцев, когда нажимал кнопки. Лихорадочная дрожь била его. Его трясло с макушки до пяток. Это было круто, сражаться, сидя в безопасном комфортабельном кресле. Местный Юрген разменял деньги, и Гарри снова взлетел в воздух, он парил над Берлином, он снова был частью прекрасной игры, еще один винтик сражающейся за Новый Экономический Порядок машины, за новую богатую Европу, выполнял приказы сидящих за закрытыми дверями непереизбираемых бюрократов.

Большой Боб убивал женщин и детей, чтобы британцы и янки могли пройти по Ираку победным маршем, конечно, он не мог нарушить присягу, но политиканы остановили их как раз тогда, когда уже можно было легко взять Багдад. Уэст говорил, что политики не дали им закончить, ведь старина Саддам все-таки их приятель; но сейчас все это уже в прошлом, сейчас англичане в Берлине, и остальные парни сейчас, наверное, уже топчут все на пути к стадиону, и Гарри засмеялся сквозь гарь и копоть, потому что солдаты всегда должны выполнять приказы, а парни не остановятся, пока не разнесут все вокруг.

Графика и яркие образы поглотили Гарри, унесли в героический мир, где ему не нужно разбивать свои кулаки. Он летел в будущее со скоростью тысячу миль в час, потому что, как всегда говорил его приятель Манго, нужно плыть по течению, он занял свое место в новом сепургосударстве, он будет защищать его, в голове возникли депутаты Палаты Общин, презрительно усмехающиеся в ответ на критические замечания правых и левых скептиков¹¹³ , Гарри попытался выкинуть эту картину, но увидел Болти, лежащего на асфальте с простреленной головой, кругом кровь и мозги, Гарри почувствовал тошноту и прогнал прочь воспоминания. Это была реальная жизнь, а он не хотел думать о реальной жизни, потому что реальная жизнь — говно.

«Специальная Миссия» — безобидное развлечение, Гарри принимал вещи, как они есть, летел вперед, а не назад, глядя вниз на футуристические очертания Берлина, американизированные небоскребы, американские фэст-фуды и крупнейший в Европе павильон игровых автоматов, воздвигнутый на месте бункера Фюрера, вместо криков и стонов пленных в камерах пыток и изнасилованных извращенцами женщин — маленькие нарисованные человечки, Гарри яростно затряс головой, вспомнив, через что пришлось пройти Ники, почувствовал, что его легкие заполняет табачный дым –лучше бы эти немецкие пидоры не курили здесь. Гарри оставил позади горы и библейский содомский город, и волшебный наркотик перенес его прямо туда, куда нужно, где возвышались мраморные минареты и башни из белого камня, и маленькие муравьи далеко внизу побежали во все стороны в поисках спасения, так как Гарри приготовился преподать им урок, который они никогда не забудут.