Английский детектив. Лучшее - [43]

— Для полицейского расследования это аксиома, — сказал Аллейн и тут же подумал, действительно ли она невиновна.

— Я не верю, что это было убийство, — убежденно произнесла Филлипа. — Мы все слишком боялись его, чтобы решиться на такое. Я думаю, если бы его даже убили, он все равно не отступился бы от своего, с того света нашел бы способ поквитаться. — Она закрыла глаза руками. — У меня все перемешалось в голове.

— Мне кажется, вы расстроены больше, чем вам кажется. Я постараюсь отнять у вас как можно меньше времени. Значит, ваш отец устроил вам сцену в вашей комнате. Вы говорите, он кричал. Кто-нибудь слышал это?

— Да. Мама слышала. Она вошла к нам.

— И что было дальше?

— Я сказала ей: «Все в порядке, дорогая, уходи». Я не хотела, чтобы она в этом участвовала. Он ведь своими выходками чуть не свел ее в могилу. Иногда он даже… Мы не знали, какие у них были отношения. Для нас это всегда оставалось тайной, словно ты идешь по коридору и перед тобой тихонько закрывается дверь.

— И она ушла?

— Не сразу. Отец заявил ей, что мы с Ричардом любовники. Он заявил… Но это неважно. Я не хочу вам пересказывать его слова. Мать была потрясена. Я даже не поняла, чем он ее больнее всего уколол. А потом он неожиданно велел ей идти в свою комнату. Она сразу ушла, и он за ней. Уходя, он запер меня, и это был последний раз, когда я его видела, правда, позже слышала его шаги, когда он спускался вниз.

— Вы были заперты всю ночь?

— Нет. Комната Ричарда Хислопа находится рядом с моей. Мы поговорили с ним через стену. Он хотел открыть мою дверь, но я отговорила его, потому что вдруг… отец бы вернулся. А потом, намного позже, Гай пришел домой. Когда он проходил мимо моей двери, я постучала. Ключ был в замочной скважине, поэтому он открыл дверь.

— Вы рассказали ему о том, что произошло?

— Только то, что была ссора. Он задержался у меня буквально на минуту.

— Из вашей комнаты слышно радио?

Филлипа удивилась.

— Радио? Да, слышно. Немного.

— Вы слышали его после того, как ваш отец вернулся в кабинет?

— Не помню.

— Подумайте. Постарайтесь вспомнить, что вы слышали, оставаясь в комнате, пока не пришел ваш брат.

— Я попробую. Когда вышел отец и застал нас с Ричардом, радио молчало — они ведь до этого вместе работали. Нет, я не помню, чтобы слышала его вечером, разве что… Подождите. Да, я вспомнила: когда он вернулся в свой кабинет из комнаты матери, раздался громкий электрический щелчок. Очень громкий. Затем, кажется, какое-то время все было тихо. По-моему, я потом слышала его снова. Ах да, вот еще: у меня в комнате у кровати стоит обогреватель, и он, когда щелкнуло в первый раз, выключился. Наверное, что-то случилось с электричеством. Через десять минут обогреватель опять заработал.

— Вы думаете, радио потом тоже заработало?

— Не знаю. Насчет этого я не могу сказать ничего определенного. Когда я легла спать, оно уже играло.

— Большое спасибо. Не смею вас больше задерживать.

— Хорошо, — спокойно произнесла Филлипа и ушла.

Аллейн послал за Чейзом и расспросил его об остальных слугах и о том, как было обнаружено тело. Потом вызвали и допросили Эмили. Когда она, охваченная страхом, но довольная собой, удалилась, Аллейн повернулся к дворецкому.

— Чейз, — сказал он, — у вашего хозяина были какие-нибудь особые привычки?

— Да, сэр.

— Имеющие отношение к радио?

— Прошу прощения, сэр, я думал, вы имели в виду — в общем.

— Хорошо, тогда в общем.

— Если позволите, сэр, у него их была масса.

— Вы давно работаете в этом доме?

— Два месяца, сэр, и в конце этой недели собирался увольняться.

— Вот как! А по какой причине? — поинтересовался Аллейн, на что Чейз произнес классическую фразу:

— Есть такие вещи, сэр, которые человек не в состоянии вынести. Например, то, как мистер Тонкс разговаривал со своими работниками.

— А, вы о его особых привычках?

— По моему мнению, сэр, он был сумасшедшим. По-настоящему. Это было очевидно.

— А насчет радио? Он когда-нибудь ремонтировал его сам?

— Такого я не видел, сэр. Насколько я знаю, он очень хорошо разбирался в радио.

— А когда радио было включено, он вел себя как-то по-особенному? Может быть, у него были какие-нибудь характерные жесты или менялось настроение?

— Не думаю, сэр. Никогда не замечал ничего такого, хотя я часто заходил в его комнату, когда радио работало. Так и представляю сейчас, сэр, как он сидел за этим столом.

— Да-да, — быстро сказал Аллейн. — Нам как раз это и нужно. Чтобы вы четко представили себе его. Как он сидел? Вот так?

Он подошел к столу, сел в кресло Септимуса, развернулся к радио и поднял правую руку к ручке настройки.

— Вот так?

— Нет, сэр, — уверенно ответил Чейз. — Совсем на него не похоже. Нужно обе руки поднять.

Левая рука Аллейна поднялась к ручке громкости.

— Так больше похоже?

— Да, сэр, — медленно произнес Чейз. — Но должно быть что-то еще, только вот не могу вспомнить что. То, что он всегда делал. Крутится в памяти, но вот что?

— Я понимаю.

— Как будто… связанное с раздражением, — напрягая память, промолвил Чейз.

— С раздражением? Его раздражением?

— Нет, сэр. Бесполезно. Не могу вспомнить.

— Возможно, позже вспомните. Теперь ответьте мне вот на какой вопрос: где вчера вечером были все? Я имею в виду слуг.