Англия изнутри: записки нелегала - [3]
— Так какого им не нравится, пока эту визу получишь они все мозги зае… т, а теперь еще и это…
— Ты кем едешь? Студентом.
— Да.
— Они попросят открыть твою сумку, сейчас лето, школа у тебя всего на месяц, а в сумке зимние вещи, или вообще роба. Вот и объясни, на кой хрен тебе роба и зимняя одежда, если ты едешь всего на месяц?
Парень замолчал.
— Да не грузи пацанов, — вмешался другой, обнимая его за плечи и поворачивая к автобусу.
Мы сели в автобус и мне стало еще веселее, робы в сумке у меня не было, но куртка и свитера были. К тому же, после слов «бывалого», я вообще потерял надежду на то, что я смогу пройти английскую таможню, я даже не знал школу, в которой собирался учиться.
Я заснул, действуя по старому верному принципу: если не можешь противостоять потоку, слейся с ним.
В Львове была длительная остановка, к нам стали грузиться еще люди. Когда мы уже собирались отправляться, в салон забежал мужчина и начал кричать мою фамилию. Я поднялся, он попытался пролезть ко мне через выходящих провожатых.
— Гена сказал у тебя сверток, — сказал он по-украински.
Я передал ему завернутый в скотч пакет.
Он схватил его.
— Он мне что-то передал? — спросил я.
— А, да, — ответил львовчанин на русском, — на.
Он протянул два листка факсимильной бумаги и ушел.
Двери закрылись и мы поехали.
На одном листке было название моей школы, и указано что я оплатил двухнедельный курс, на другом название забронированного за мной отеля, где я должен был проживать сразу по прибытию.
Ну, это хоть что-то, — подумал я, смотря в окно.
Ехать предстояло долго, около 2 суток. Во время остановок я старался по возможности больше слушать тех, кто рассказывал за Англию.
— На ферме можно заработать, я в том году работал на клубнике, в неделю получалось 350 фунтов, но это в хороший урожай, а так в среднем получалось где-то по 200–250, ну если сильно уж постараться, то можно и под 280.
— А как работать?
— С понедельника по субботу, бывает и в воскресенье, начинаешь в 6 до 12, потом мы идем на перерыв до 15, возвращаемся на поле и работаем до 20–00. А на другой ферме нас возили, поэтому в 6 приезжали на поле, в 15–00 уезжали, так до субботы. В субботу до 12–00, иногда работали в воскресенье. На той ферме заработок был 170–250 фунтов, урожай слабый.
— Платят за час, или за ящик?
— Какая почасовка на клубнике, только сдельщина, фунт сорок ящик с пинетками, 2 фунта ящик с испорченной.
— Я работал на почасовке, — вмешался другой парень, — 3 фунта час, главное собирать качественную клубнику.
— Ну и сколько ты зарабатывал?
— Максимум 200 фунтов за неделю работы.
— Тоже нормально.
— Я слышал, что на клубнике вообще деньги гребут по 400–500 фунтов, — добавил третий.
— Бред это! Нет таких заработков, максимум, что я видел, это 375 фунтов заработал пацанчик на моей ферме, где я работал год назад. За семь дней он мантулил так, что тебе и не снилось, вот он получил их, причем я ему не поверил, спрашивал у фермера, тот подтвердил. 300 фунтов это максимум, рассчитывай на это, и от силы месяц, а так 250 это потолок.
— На капусте тоже можно заработать, но в любом случае в сельском хозяйстве зарабатываешь меньше чем на стройке.
— Это если ты специалист…
Чем дальше мы ехали, тем с большими людьми я знакомился. Практически все ехали из западной Украины, немного было из Киева, 2 парней были студентами и действительно учились в английской школе уже год, приехали на месяц домой, и возвращались обратно.
Человек 10 вообще держались обособленно, они ни с кем не разговаривали и в контакт не вступали.
Андрей и Оля ехали на заработки, они уже работали в Польше, Чехии, подсобрали денег и смогли «купить» документы на визу в Англию.
— Ты как студент едешь? — спросил Андрей.
— Да, а ты?
— Конечно как студент, можно было по туристической визе, она дешевле выходит, но там больше головняка. Туристическая виза ограничена, а по студенческой, ты можешь безвыездно находиться в Англии 4 года.
— Как это?
— У тебя сейчас виза открыта на 6 месяцев, если не поставят ограничение на таможне.
— А могут?
— Конечно, у тебя школа проплачена на месяц?
— На 2 недели.
— Вот они тебе и поставят на 2 недели, но обычно они так не делают. Ставится на полгода, а там ты ее продлеваешь. Покупаешь школу на год, идешь в хоум офис, и они тебе продлевают визу еще на год.
— А если с английским не очень?
— Есть люди, все делают, платишь деньги, и они тебе сами все открывают, причем можно сделать даже так, что ты за школу платить не будешь.
— Серьезно?
— Да, они берут справку из школы о том, что ты оплатил ее за год, подкладывают необходимые бумаги и посылают все документы в хоум офис. Потом, когда на их адрес приходит пакет с твоими документами, они тебе звонят, и ты забираешь свой паспорт с годовой продленной визой.
— А зачем школе давать такую бумагу?
— Мне откуда знать? Что наши рассказывали, то я и говорю.
— А хоум офис это что?
— Ну, типа нашего МВД и посольства, там проходят все нелегалы, выдают вид на жительство, и именно они хлопают наших и отправляют обратно в Украину. Лучше тебе с ними никогда не встречаться.
Насчет школы и липовых справок я все запомнил, но не сильно в это поверил. Но в любом случае, я их слушал с полным вниманием. В отличие от них всех, кто ехал конкретно на заработки, я выглядел мальчиком из детсада, по сравнению со студентами университета. Они знали об Англии больше, даже еще не работая в ней, чем я знал об Украине.
Сделать вывод о том, каков же он, голландский вариант легкого крейсера, предоставляю читателю. Возможно, название «колониальный крейсер» у многих ассоциируется с чем-то экзотическим вроде вооруженной гарпунами прогулочной яхты или, максимум, со сторожевиком с мелкокалиберной артиллерией. На деле же, колониальные крейсера Нидерландов мало в чем уступали аналогам своего класса из состава флотов ведущих морских держав. Однако в процессе работы не раз приходилось слышать, что у голландцев, мол, «небоевые корабли», которые ничем себя не проявили.
«Отранто» — второй роман итальянского писателя Роберто Котронео, с которым мы знакомим российского читателя. «Отранто» — книга о снах и о свершении предначертаний. Ее главный герой — свет. Это свет северных и южных краев, светотень Рембрандта и тени от замка и стен средневекового города. Голландская художница приезжает в Отранто, самый восточный город Италии, чтобы принять участие в реставрации грандиозной напольной мозаики кафедрального собора. Постепенно она начинает понимать, что ее появление здесь предопределено таинственной историей, нити которой тянутся из глубины веков, образуя неожиданные и загадочные переплетения. Смысл этих переплетений проясняется только к концу повествования об истине и случайности, о святости и неизбежности.
Давным-давно, в десятом выпускном классе СШ № 3 города Полтавы, сложилось у Маши Старожицкой такое стихотворение: «А если встречи, споры, ссоры, Короче, все предрешено, И мы — случайные актеры Еще неснятого кино, Где на экране наши судьбы, Уже сплетенные в века. Эй, режиссер! Не надо дублей — Я буду без черновика...». Девочка, собравшаяся в родную столицу на факультет журналистики КГУ, действительно переживала, точно ли выбрала профессию. Но тогда показались Машке эти строки как бы чужими: говорить о волнениях момента составления жизненного сценария следовало бы какими-то другими, не «киношными» словами, лексикой небожителей.
Действие в произведении происходит на берегу Черного моря в античном городе Фазиси, куда приезжает путешественник и будущий историк Геродот и где с ним происходят дивные истории. Прежде всего он обнаруживает, что попал в город, где странным образом исчезло время и где бок-о-бок живут люди разных поколений и даже эпох: аргонавт Язон и французский император Наполеон, Сизиф и римский поэт Овидий. В этом мире все, как обычно, кроме того, что отсутствует само время. В городе он знакомится с рукописями местного рассказчика Диомеда, в которых обнаруживает не менее дивные истории.
Эйприл Мэй подрабатывает дизайнером, чтобы оплатить учебу в художественной школе Нью-Йорка. Однажды ночью, возвращаясь домой, она натыкается на огромную странную статую, похожую на робота в самурайских доспехах. Раньше ее здесь не было, и Эйприл решает разместить в сети видеоролик со статуей, которую в шутку назвала Карлом. А уже на следующий день девушка оказывается в центре внимания: миллионы просмотров, лайков и сообщений в социальных сетях. В одночасье Эйприл становится популярной и богатой, теперь ей не надо сводить концы с концами.
Сказки, сказки, в них и радость, и добро, которое побеждает зло, и вера в светлое завтра, которое наступит, если в него очень сильно верить. Добрая сказка, как лучик солнца, освещает нам мир своим неповторимым светом. Откройте окно, впустите его в свой дом.
Сказка была и будет являться добрым уроком для молодцев. Она легко читается, надолго запоминается и хранится в уголках нашей памяти всю жизнь. Вот только уроки эти, какими бы добрыми или горькими они не были, не всегда хорошо усваиваются.