Англия и Франция: мы любим ненавидеть друг друга - [41]
Рассмеявшись над нелепыми предрассудками, Генрих II выступил против Монтгомери. Как всегда, копья ударились о щиты, но на этот раз копье Монтгомери треснуло, и деревянный осколок влетел в прорезь шлема Генриха и пронзил глазное яблоко.
Короля отнесли в замок, и десять дней он метался в муках и бреду, умирая от инфекции. Его взбешенная вдова Екатерина приказала разрушить замок и — хотя Генрих получил смертельное ранение случайно, да к тому же в ходе поединка, который сам затеял, — заточила Монтгомери в тюрьму. Диану де Пуатье она отлучила от двора и заставила жить в уединении в Нормандии. Веселью настал конец — так повелела королева.
Спустя два месяца, все еще скорбя по своему покровителю, Мария, Шестнадцатилетняя девушка, была коронована в Реймском соборе вместе со своим пятнадцатилетним мужем, королем Франциском II, застенчивым парнишкой препубертатного возраста, про которого современники-хронисты писали, что у него «запор в гениталиях». Новый король был настолько хилым, что без посторонней помощи не мог держать на голове корону, а это, как вы понимаете, не слишком обнадеживающий знак.
Подростки брыкаются и получают сдачи
Ставшая королевой сразу двух стран, Мария своим поведением крайне разозлила гостеприимных французских хозяев. Она потребовала провести ревизию королевских драгоценностей и попросила свекровь, Екатерину Медичи, вернуть ей все, что принадлежит правящей королеве. Но если даже Мария хотела устроить демонстрацию силы, то о катастрофических последствиях она явно не задумывалась, ведь одной единственной просьбой она нажила себе пожизненного врага в лице самой могущественной — и мстительной — женщины Франции.
Тем временем по Европе быстро распространялись слухи о том, что у Франции новый и слабый король. В Шотландии лорды-протестанты выступили против матери Марии, Марии де Гиз, и вторглись в Эдинбург, требуя изгнать из страны французских интервентов. Англичане, естественно, с радостью влезли в драку и взяли в осаду порт Лейт, под Эдинбургом, где укрывалась Мария со своим войском. Во избежание катастрофы ей пришлось уступить давлению лордов и отослать французские войска на континент. В одночасье старый альянс рухнул, а следом за этим вскоре рассыпалась вдребезги и жизнь самой Марии: 11 июня 1560 года ее мать, Мария де Гиз, умерла от водянки, страшной болезни, вызванной скоплением жидкости в тканях организма. Жестокое доказательство того, что ожирение для француженки смерти подобно.
Мария все еще горевала, когда лестницу на французский престол вышибли у нее из-под ног раз и навсегда. В декабре, за три дня до восемнадцатилетия Марии, умер ее муж, король Франциск, — предположительно, из-за осложненной инфекции уха. Всего за несколько коротких месяцев Мария прошла путь от покоя и стабильности при дворе Генриха II до состояния, которого французы боятся больше всего на свете — неуверенности, шаткости и неопределенности будущего.
У Марии оставался один, довольно привлекательный вариант: в свое время ей был дарован титул герцогини Турена, престижной области в долине Луары, и она вполне могла бы обосноваться в каком-нибудь роскошном замке эпохи Ренессанса, вроде Амбуаза или Шенонсо, и жить там припеваючи в ожидании, пока не подвернется добропорядочный жених-католик из влиятельного французского или испанского рода.
Но Екатерина Медичи ясно дала понять, что во Франции Марии больше делать нечего. Уже через сутки после смерти Франциска Екатерина отомстила своей безутешной невестке, потребовав возврата всех королевских драгоценностей, которые Мария заполучила, став королевой Франции. Куда злым мачехам до таких-то свекровей!
От родственников, Гизов, Марии тоже не приходилось ждать помощи. Когда она отправилась искать утешения у своих дядей и кузенов в Лотарингию, область на востоке Франции (родина Жанны д’Арк), они посоветовали ей вернуться в Шотландию. Что и говорить, суровый совет одинокой восемнадцатилетней девушке, но родственники явно хотели с ее помощью удержаться в королевской обойме. В конце концов, большинство шотландцев по-прежнему видели в Марии свою королеву. Вернувшись в Эдинбург, как уверяли ее Гизы, она могла бы попытаться наладить контакты с Елизаветой, чтобы пресечь потенциальные попытки проникновения в страну клана Медичи. В типично средневековой манере мешать семейные и патриотические ценности, эти французские католики толкали Марию к объединению с английской королевой, которая была протестанткой [54].
Конечная цель Гизов, несомненно, заключалась в том, чтобы посадить на английский трон кого-то из своих. Если бы Мария стала союзницей Елизаветы, английская королева вполне могла бы принять ее как наследницу. И поскольку в обозримом будущем над французским троном нависала Екатерина Медичи (ее сын Карл IX стал новым королем Франции, а в очереди на корону стояло еще пятеро ее наследников), у Гизов было гораздо больше шансов получить власть и влияние в Англии.
О чем Гизы не могли не знать, но предпочли умолчать, так >то о том, что англичане резко настроены против Марии. Будучи французской католичкой и племянницей человека, который отвоевал Кале, она даже прокаженная вряд ли вызвала бы у англичан больше отвращения.
