Англия, Англия - [100]
Были лотки с лимонадом и имбирным пивом; предлагалось сыграть в кегли и боулинг (приз – поросенок), а также угадать вес гусыни; имелся аттракцион «Сбей орех», причем в знак уважения к древней традиции половина кокосов была приклеена к чашкам, так что деревянный шарик рикошетом отлетал прямо в метателя; деревенские охотно искали подарки в кадке с отрубями и пытались с завязанными глазами срезать яблоко. Шаткие козлы ломились от кексов с тмином и всяческих домашних консервов: варенья, джемов, маринованных огурцов и чатни. Кабатчик Рей Стаут, с нарумяненными щеками, в съехавшем набок тюрбане, обнажавшем высокий, с залысинами лоб, сидел на корточках в темной будочке, предлагая всем погадать по цикориевой гуще. Дети могли поиграть в «приставь ослу хвост» и нарисовать себе усы и бороды жженой пробкой, а за полупенс их впускали в палатку с тремя старинными кривыми зеркалами, где маленькие зрители немели от изумления.
Праздник шел своим чередом. Состоялись «Бега трехногих», которые выиграли Джеки Торнбилл с Филом Хендерсоном; глядя на их проворство в этом малограциозном спорте, кумушки отметили, что муж да жена (а в данном случае жених и невеста) – одна сатана. Двое смущенных парней в добротных, свободного покроя льняных куртках показали приемы корнуоллской борьбы; демонстрируя всяческие «летучие кобылы», они все время косились на тренера Маллина, который стоял наготове с раскрытой энциклопедией. На конкурс карнавальных костюмов Рей Стаут явился в облике королевы Виктории (румян он с лица не стер, но тюрбан скинул); здесь же присутствовали лорд Нельсон, Белоснежка, Робин Гуд, Боадицея и Эдна Галлей. Марта Кокрейн решила отдать свой скромный голос Эдне Галлей (она же Джез Харрис), хотя та как две капли воды была похожа на королеву Викторию в интерпретации Рея Стаута. Однако мистер Маллин призвал дисквалифицировать кузнеца на том основании, что конкурсанты должны наряжаться реальными людьми; тут же, на немедленно созванном чрезвычайном заседании приходского совета был поднят вопрос о реальности Эдны Галлей. Джез Харрис в ответ оспорил реальность Белоснежки и Робин Гуда. Одни говорили, что реальны лишь те, кого люди видели; другие – что реальны лишь те, про кого написано в книгах; третьи – что реален всяк, в кого верит много народу. Спорщики, воодушевленные самогоном, самоуверенные, как может быть самоуверен лишь невежда, приводили аргумент за аргументом.
Марте стало скучно. Ее внимание привлекли детские лица, на которых читалось охотное и все же далеко не примитивное доверие к реальности. Дети еще не достигли возраста недоверия и пока еще пребывают в возрасте чуда, подумалось ей, следовательно, они продолжают верить, даже когда им не очень-то верится. Для ребенка глазастый карлик с грудью-бочонком в кривом зеркале – он сам и не он сам, и оба настоящие. Малыши отлично видят, что королева Виктория – всего лишь замотанный шалью Рей Стаут с раскрашенным лицом, но верят в королеву Викторию и Рея Стаута одновременно. Как та старая «загадочная картинка» из психологических тестов: что это, бокал или два обращенных друг к другу профиля? Дети без труда способны переключаться с одного образа на другой или видеть оба сразу. Ей, Марте, это уже не по силам. Сколько бы она ни таращила глаза, перед ней всего лишь самозабвенно валяющий дурака Рей Стаут.
Можно ли возродить простодушие? Или это все равно будет искусственный продукт, ветка, привитая к древнему недоверию? О чем гласят эти детские лица – что простодушие возродимо или что она, Марта, – чувствительная дура? Полисмен Браун, набравшись самогона, опять катается по общинной лужайке, звеня в звонок и отдавая всем встречным честь дубинкой. Полисмен Браун получил свою лицензию, сто лет назад пройдя двухмесячную стажировку в частной охранной фирме; он не приписан ни к одному полицейскому участку и со дня своего приезда в деревню не изловил ни одного преступника; зато у него есть мундир, велосипед, дубинка и усы, которые вот-вот отклеятся окончательно. И похоже, этого вполне достаточно.
Марта Кокрейн покинула лужайку, когда в воздухе повис чадный дым, а танцы сделались развязнее. Поднявшись по тропке на Висельный холм, она села на скамью, обращенную к деревне. Интересно, здесь действительно была виселица? Качались ли здесь трупы, на которых сидели, деловито выклевывая глаза, вороны? Или название – лишь выдумка с туристическим прицелом и восходит оно к начитавшемуся готических романов викарию позапрошлого века? На миг Марта вообразила себе Висельный холм в качестве достопримечательности Острова. Заводные вороны? Прыжок на «тарзанке» с эшафота, чтобы почувствовать себя в шкуре висельника, а затем – брудершафт с Безголовым Палачом? Гостям бы понравилось.
Внизу запылал костер, вокруг которого теперь кружила вереница танцующих конгу с Филом Хендерсоном во главе. Он размахивал пластиковым флагом с георгиевским крестом. Святой Георгий, небесный покровитель Англии, Арагона и Португалии, вспомнила она, а также защитник Генуи и Венеции. Конга, национальный танец Кубы и Ингленда. Оркестр, подкрепившись самогоном, жарил программу сначала, точно закольцованная магнитная лента. «Британских гренадеров» сменили «Мыльные пузырики-ки-ки-ки», затем, автоматически предсказала Марта, будут «Пенни Лейн» и «Правь, Британия, морями». Вереница танцующих – червяк из пантомимы – пошатывалась и заплетала ногами, но все же каждый раз приспосабливалась под новый ритм. Джез Харрис начал запускать «джеков-попрыгунчиков», что вызвало детский визг и смех. Тихоходное облако кокетливо соскользнуло с лика идущей на прибыль луны. Под ногами у Марты что-то зашуршало. Нет, не барсук, несмотря на все красивые байки кузнеца: всего лишь кролик.
Лауреат Букеровской премии Джулиан Барнс – один из самых ярких и оригинальных прозаиков современной Британии, автор таких международных бестселлеров, как «Англия, Англия», «Попугай Флобера», «История мира в 10/2 главах», «Любовь и так далее», «Метроленд», и многих других. Возможно, основной его талант – умение легко и естественно играть в своих произведениях стилями и направлениями. Тонкая стилизация и едкая ирония, утонченный лиризм и доходящий до цинизма сарказм, агрессивная жесткость и веселое озорство – Барнсу подвластно все это и многое другое.
«Не просто роман о музыке, но музыкальный роман. История изложена в трех частях, сливающихся, как трезвучие» (The Times).Впервые на русском – новейшее сочинение прославленного Джулиана Барнса, лауреата Букеровской премии, одного из самых ярких и оригинальных прозаиков современной Британии, автора таких международных бестселлеров, как «Англия, Англия», «Попугай Флобера», «Любовь и так далее», «Предчувствие конца» и многих других. На этот раз «однозначно самый изящный стилист и самый непредсказуемый мастер всех мыслимых литературных форм» обращается к жизни Дмитрия Шостаковича, причем в юбилейный год: в сентябре 2016-го весь мир будет отмечать 110 лет со дня рождения великого русского композитора.
Впервые на русском – новейший (опубликован в Британии в феврале 2018 года) роман прославленного Джулиана Барнса, лауреата Букеровской премии, командора Французско го ордена искусств и литературы, одного из самых ярких и оригинальных прозаиков современной Британии. «Одна история» – это «проницательный, ювелирными касаниями исполненный анализ того, что происходит в голове и в душе у влюбленного человека» (The Times); это «более глубокое и эффективное исследование темы, уже затронутой Барнсом в „Предчувствии конца“ – романе, за который он наконец получил Букеровскую премию» (The Observer). «У большинства из нас есть наготове только одна история, – пишет Барнс. – Событий происходит бесчисленное множество, о них можно сложить сколько угодно историй.
Впервые на русском — новейший роман, пожалуй, самого яркого и оригинального прозаика современной Британии. Роман, получивший в 2011 году Букеровскую премию — одну из наиболее престижных литературных наград в мире.В класс элитной школы, где учатся Тони Уэбстер и его друзья Колин и Алекс, приходит новенький — Адриан Финн. Неразлучная троица быстро становится четверкой, но Адриан держится наособицу: «Мы вечно прикалывались и очень редко говорили всерьез. А наш новый одноклассник вечно говорил всерьез и очень редко прикалывался».
Казалось бы, что может быть банальнее любовного треугольника? Неужели можно придумать новые ходы, чтобы рассказать об этом? Да, можно, если за дело берется Джулиан Барнс.Оливер, Стюарт и Джил рассказывают произошедшую с ними историю так, как каждый из них ее видел. И у читателя создается стойкое ощущение, что эту историю рассказывают лично ему и он столь давно и близко знаком с персонажами, что они готовы раскрыть перед ним душу и быть предельно откровенными.Каждый из троих уверен, что знает, как все было.
Впервые на русском – новейший роман современного английского классика, «самого изящного стилиста и самого непредсказуемого мастера всех мыслимых литературных форм» (The Scotsman). «„Элизабет Финч“ – куда больше, чем просто роман, – пишет Catholic Herald. – Это еще и философский трактат обо всем на свете».Итак, познакомьтесь с Элизабет Финч. Прослушайте ее курс «Культура и цивилизация». Она изменит ваш взгляд на мир. Для своих студентов-вечерников она служит источником вдохновения, нарушителем спокойствия, «советодательной молнией».
История о девушке, которая смогла изменить свою жизнь и полюбить вновь. От автора бестселлеров New York Times Стефани Эванович! После смерти мужа Холли осталась совсем одна, разбитая, несчастная и с устрашающей цифрой на весах. Но судьба – удивительная штука. Она сталкивает Холли с Логаном Монтгомери, персональным тренером голливудских звезд. Он предлагает девушке свою помощь. Теперь Холли предстоит долгая работа над собой, но она даже не представляет, чем обернется это знакомство на борту самолета.«Невероятно увлекательный дебютный роман Стефани Эванович завораживает своим остроумием, душевностью и оригинальностью… Уникальные персонажи, горячие сексуальные сцены и эмоционально насыщенная история создают чудесную жемчужину». – Publishers Weekly «Соблазнительно, умно и сексуально!» – Susan Anderson, New York Times bestselling author of That Thing Called Love «Отличный дебют Стефани Эванович.
Действие романа разворачивается во время оккупации Греции немецкими и итальянскими войсками в провинциальном городке Бастион. Главная героиня книги – девушка Рарау. Еще до оккупации ее отец ушел на Албанский фронт, оставив жену и троих детей – Рарау и двух ее братьев. В стране начинается голод, и, чтобы спасти детей, мать Рарау становится любовницей итальянского офицера. С освобождением страны всех женщин и семьи, которые принимали у себя в домах врагов родины, записывают в предатели и провозят по всему городу в грузовике в знак публичного унижения.
Роман «Открытый город» (2011) стал громким дебютом Теджу Коула, американского писателя нигерийского происхождения. Книга во многом парадоксальна: герой, молодой психиатр, не анализирует свои душевные состояния, его откровенные рассказы о прошлом обрывочны, четкого зачина нет, а финалов – целых три, и все – открытые. При этом в книге отражены актуальные для героя и XXI века в целом общественно- политические проблемы: иммиграция, мультикультурализм, исторические психологические травмы. Книга содержит нецензурную брань. В формате PDF A4 сохранен издательский макет книги.
Джозеф Хансен (1923–2004) — крупнейший американский писатель, автор более 40 книг, долгие годы преподававший художественную литературу в Лос-анджелесском университете. В США и Великобритании известность ему принесла серия популярных детективных романов, главный герой которых — частный детектив Дэйв Брандсеттер. Роман «Год Иова», согласно отзывам большинства критиков, является лучшим произведением Хансена. «Год Иова» — 12 месяцев на рубеже 1980-х годов. Быт голливудского актера-гея Оливера Джуита. Ему за 50, у него очаровательный молодой любовник Билл, который, кажется, больше любит образ, созданный Оливером на экране, чем его самого.
Михаил Ганичев — имя новое в нашей литературе. Его судьба, отразившаяся в повести «Пробуждение», тесно связана с Череповецким металлургическим комбинатом, где он до сих пор работает начальником цеха. Боль за родную русскую землю, за нелегкую жизнь земляков — таков главный лейтмотив произведений писателя с Вологодчины.
В сборник вошли рассказы разных лет и жанров. Одни проросли из воспоминаний и дневниковых записей. Другие — проявленные негативы под названием «Жизнь других». Третьи пришли из ниоткуда, прилетели и плюхнулись на листы, как вернувшиеся домой перелетные птицы. Часть рассказов — горькие таблетки, лучше, принимать по одной. Рассказы сборника, как страницы фотоальбома поведают о детстве, взрослении и дружбе, путешествиях и море, испытаниях и потерях. О вере, надежде и о любви во всех ее проявлениях.