Англичанин Сталина. Несколько жизней Гая Бёрджесса, джокера кембриджской шпионской колоды - [72]

Том Дриберг писал: «Благодаря своему знанию коммунизма он, по сути, стал политическим аналитиком департамента по вопросам китайской революции. Его коллеги знали Китай, а он знал марксизм. Это было плодотворное партнерство. Он придерживался мнения, что китайские коммунисты не были ни простыми аграрными реформаторами, ни русскими марионетками. Они были истинными китайскими коммунистическими революционерами. В Китае имела место еще одна колониальная революция, которая была, согласно одной марксистской фразе, „национальной по форме, социалистической по содержанию”»[602].

Проведение четкого разграничения между советским ленинизмом и аграрным популизмом, который, по его мнению, появился в красном Китае, соответствовало внутренним убеждениям Бёрджесса, не в последнюю очередь из-за придания некоторой обоснованности его антиамериканскому настрою. Еще до начала корейской войны американское правительство сформулировало противоположную точку зрения, заключающуюся в том, что СССР и Китай – единый марксистско-ленинский монолит. Эта точка зрения определила политику США по отношению к Китаю на следующие двадцать лет.

Дипломат и писатель Роберт Сесил предположил, что, возможно, «аргументы Бёрджесса внесли некоторый вклад в рекомендации, данные Эрнстом Бевином и принятые кабинетом Эттли в декабре 1948 года в пользу de facto отношений с Китаем»[603]. Это явное преувеличение, поскольку Бёрджесс только месяцем раньше приступил к работе в департаменте на самой младшей должности. Но его положение вполне позволяло ему информировать Москву о ходе формирования британской политики к КНР, основанной в октябре 1949 года, и к Корее до самого начала корейской войны в 1950 году.

Хотя Бёрджесс носил самый низший ранг – четвертый, он имел доступ к разведывательным документам Объединенного разведывательного комитета, военного комитета, дальневосточного командования и штаба Макартура, командовавшего союзными войсками в Японии. Он также работал в тесном контакте с информационным исследовательским департаментом (вероятно, его пребывание там не было совсем уж катастрофическим), разными служебными департаментами, а также имел контакты с британскими дипломатическими представительствами региона.

Когда Китайская коммунистическая партия (КПК) и СССР сблизились, британская и американская политические линии стали расходиться. Если Америка изначально хотела наложить торговые санкции, Британия, которая должна была принимать во внимание свои крупные инвестиции в Китае и хотела сохранить положение Гонконга, называла такие санкции контрпродуктивными, подталкивающими Китай к СССР. Разными были и взгляды на Формозу: британцы считали ее очередной китайской провинцией, которая падет перед коммунистами, а американцы хотели оторвать ее у коммунистов, не в последнюю очередь из стратегических соображений.

В архивах дальневосточного департамента много оценок Бёрджесса, акцентирующих важность быстро развивающихся событий, демонстрирующих его знания, проницательность и способность рассматривать явление в историческом контексте. Мнению Бёрджесса доверяли вышестоящие начальники – ему часто поручали составлять проекты ответов для Скарлетта и отклики на парламентские запросы. Он никогда не боялся идти наперекор оценкам руководства и отстаивать свою точку зрения. Теперь он мог поставлять в Россию даже больше материалов, чем раньше, и даже потребовал у Москвы чемодан для транспортировки документов.

Роль Бёрджесса заключалась в анализе и трактовке событий, а не в формировании политики, но тем не менее он обладал возможностью информировать советских хозяев обо всем, что известно англичанам и что они делают. 4 апреля 1949 года был подписан пакт о создании НАТО – организации, призванной сдерживать возможную агрессию Советского Союза против Западной Европы. Его подписали двенадцать стран. Председатель Мао заявил, что будет поддерживать Россию. Тогда Бёрджесс писал: «Пекин, резиденция КПК, не замедлил объявить о полной поддержке СССР в случае войны с атлантическими силами»[604].

Среди документов, прошедших через его руки, был доклад ЦРУ «Перспективы советского контроля коммунистического Китая», где было сказано: любое заявление, что китайским коммунистам понравится, чтобы иностранцы продолжали бизнес, как всегда является всего лишь уловкой для обеспечения признания смены режима и минимизации иностранной оппозиции. Бёрджесс был склонен согласиться с этой постановкой вопроса и добавил документ в свой чемодан.

29 апреля он прочитал мнение Объединенного разведывательного комитета о природе русской воздушной помощи Китаю. В секретных докладах перечислялся «в некоторых случаях поименно советский военный персонал, переведенный в Китай после революции, оружие, привезенное им с собой… аэродромы, которые русские строят, и обучение, организованное для сил Мао. Столь точное знание того, как много известно западной разведке о военной стороне вопроса, было высоко оценено в Москве в месяцы, предшествовавшие началу корейской войны»[605].

6 мая 1949 года Бёрджесс обеспечил связь с атташе по срочным мерам, которые принимаются в посольстве в Нанкине, который вот-вот перейдет к коммунистам, для охраны секретных документов. Тремя неделями позже он допустил, что китайская революция одержала верх, отметив 26 мая, что после захвата коммунистами крупнейшего города и порта Шанхай китайская революция необратима