Ангелы спасения. Экстренная медицина - [24]
Все это я понимаю за первые одну-две секунды. Поднимаю руку, подзывая мужчину к себе. Дежурная медсестра, сидящая на посту, еще одна очевидица их появления, кивает: я поняла; покажите класс. Все еще держа ребенка на руках, мужчина быстро подбегает ко мне.
Ребенку на вид года три-четыре. Он немного испуган, но рука, свисающая вниз, явного дискомфорта ему не причиняет.
Я откладываю ручку, разворачиваюсь к ним и спрашиваю, что случилось.
– …мы играли во дворе… он пробегал мимо… я схватил его за руку. Хотел раскачать, но… что-то хрустнуло, он вскрикнул, а теперь не может пошевелить рукой… Похоже, я ее сломал!
Мужчина чуть не плачет.
– Дайте-ка посмотреть, – говорю я.
Мягким голосом я обращаюсь к мальчику, объясняя, что сейчас буду делать. Сначала беру его левую ладонь своей, а правой рукой нащупываю пульс. Пульс в порядке: не надо беспокоиться о проблемах с кровеносными сосудами – по крайней мере, прямо сейчас. Неудивительно. Я продолжаю ощупывать руку, двигаясь снизу вверх, осторожно сжимаю кости. Локоть пропускаю: если опасаешься, что будет больно, лучше отложить это на последний момент. Осматриваю руку до плеча. Придерживаю предплечье левой рукой и тихонько поворачиваю плечевой сустав в разных направлениях. Никаких признаков боли.
Меняю руки: теперь я держу его левую ладонь своей правой, а левой осторожно ощупываю локоть с обеих сторон. Он молчит. Но тут большим пальцем я нажимаю на верхнюю часть предплечья, прямо над головкой лучевой кости. Мальчик вздрагивает.
– Тут больно? – спрашиваю я.
Он быстро кивает.
Наконец, все еще придерживая локоть левой рукой, правой я осторожно поднимаю предплечье, пытаясь согнуть локоть. Так тоже больно. Он предпочитает держать руку прямо и не хочет, чтобы я ее крутил.
Все это занимает не больше четырех-пяти секунд.
– Ладно, – говорю я. (Я обращаюсь непосредственно к мальчику. Я всегда разговариваю с детьми во время осмотра, вне зависимости от их возраста. Кто знает, вдруг они все понимают?)
– Сейчас я пошевелю твоей рукой. Может быть чуть-чуть больно. Но потом станет хорошо.
Большим пальцем левой руки я все еще придерживаю головку лучевой кости, нажимая так, чтобы ощущать ее под кожей. Его ладонь смотрит вниз, но не до конца. Четырьмя быстрыми движениями я сначала разворачиваю ладонь полностью вниз, пока не встречаю небольшое сопротивление; потом сгибаю предплечье вверх, пока оно едва не касается плеча; далее вращаю предплечье, чтобы ладонь смотрела вверх, опять до появления сопротивления; и наконец, также уверенно, отвожу предплечье обратно вниз, до полного разгибания, с ладонью вверх. Мальчик резко вскрикивает, и в то же мгновение я чувствую, как у меня под большим пальцем левой руки связка выскальзывает из ловушки. Вся процедура длится каких-то пару секунд.
Отец, потрясенный, смотрит на меня, и на его лице проступает гнев: я дернул ребенка за сломанную руку, и теперь он плачет от боли.
– Отлично, – объявляю я, – теперь все в порядке. Пойдите с ним в комнату ожидания, – я указываю направление кончиком ручки, – и дайте немного поиграть, пока не убедитесь, что все прошло.
Теперь он смотрит на сына, который, впервые с момента травмы, спокойно поднимает левую руку к лицу и рассматривает ее.
На лице у мужчины написано все: и потрясение, и бескрайнее облегчение. И восхищение, чего уж!
Я строг и спокоен. Я Кларк Кент, я Робин Гуд, расколовший своей стрелой стрелу соперника на турнире в Ноттингемском аббатстве. Я Зорро, я Уолтер Митти в его лучшие дни, я Джеймс Бонд.
Отец бормочет благодарности, все еще не сводя глаз с сына, свободно шевелящего рукой. Потом начинает отступать.
– О, еще одно, – замечаю я.
Он переводит взгляд на меня.
– Прежде чем уйти, зарегистрируйтесь на посту, – пожимаю я плечами. – У нас такие правила.
Кручу на пальце 45-й Кольт с перламутровой рукояткой, небрежным движением возвращаю его в кобуру. И возвращаюсь к карте, в которой писал.
Возможно, когда я сегодня вернусь с дежурства, мы с Линдой пойдем потанцевать.
Глава одиннадцатая
Райли
У него было имя, но за все время нашего знакомства я ни разу его не произнес – я обращался к нему «мистер Райли», а он ко мне «доктор Сьюард». Большая часть наших бесед происходила по телефону и касалась рецептов для пациентов отделения скорой помощи. На работе, говоря о нем между собой, мы называли его просто Райли.
Райли был владельцем и главным провизором «Аптеки Райли», расположенной в нескольких кварталах от больницы. Тогда, в конце восьмидесятых, аптечные сети уже начинали вытеснять такие вот семейные аптеки, которые работали на одном месте много лет, но, несмотря на конкуренцию, Райли отдавали предпочтение и местные жители, и наше отделение скорой помощи.
Тому имелось несколько причин: он давно работал, был знаком со всей округой и делал скидки малообеспеченным покупателям, жившим поблизости. И, самое главное, почему мы все к нему обращались, – его аптека работала до полуночи.
С сетевыми аптеками все было по-другому – по крайней мере, тогда. Днем они только и мечтали вас залучить: отличное обслуживание, натертые полы, яркие лампы, богатый ассортимент, – но стоило солнцу сесть, как лампы гасли и персонал отправлялся по домам.
Россия и Германия. Наверное, нет двух других стран, которые имели бы такие глубокие и трагические связи. Русские немцы – люди промежутка, больше не свои там, на родине, и чужие здесь, в России. Две мировые войны. Две самые страшные диктатуры в истории человечества: Сталин и Гитлер. Образ врага с Востока и образ врага с Запада. И между жерновами истории, между двумя тоталитарными режимами, вынуждавшими людей уничтожать собственное прошлое, принимать отчеканенные государством политически верные идентичности, – история одной семьи, чей предок прибыл в Россию из Германии как апостол гомеопатии, оставив своим потомкам зыбкий мир на стыке культур.
Шумер — голос поколения, дерзкая рассказчица, она шутит о сексе, отношениях, своей семье и делится опытом, который помог ей стать такой, какой мы ее знаем: отважной женщиной, не боящейся быть собой, обнажать душу перед огромным количеством зрителей и читателей, делать то, во что верит. Еще она заставляет людей смеяться даже против их воли.
После смерти матери и бабушки заботы о брате и сестре легли на плечи старшей сестры Исмы. Она отодвинула в сторону свои мечты, забыла о своих амбициях и посвятила себя Анике и Парвизу. И вот они выросли, и каждый пошел своим путем. Исма свободна и готова вернуться к университетской карьере. Но беспокойство за брата и сестру никуда не исчезло. Аника взбалмошна и слишком красива. А Парвиз выбрал темный путь – сгинул в мареве Ближнего Востока, стремясь понять их отца-джихадиста. Перед Исмой, Аникой, Парвизом и остальными героями романа встанет тяжелейший выбор, от которого им не уйти.
Знаменитый актер утрачивает ощущение собственного Я и начинает изображать себя самого на конкурсе двойников. Бразильский автор душеспасительных книг начинает сомневаться во всем, что он написал. Мелкий начальник заводит любовницу и начинает вести двойную жизнь, все больше и больше запутываясь в собственной лжи. Офисный работник мечтает попасть в книжку писателя Лео Рихтера. А Лео Рихтер сочиняет историю о своей возлюбленной. Эта книга – о двойниках, о тенях и отражениях, о зыбкости реальности, могуществе случая и переплетении всего сущего.
О ком бы ни шла речь в книге московского прозаика В. Исаева — ученых, мучениках-колхозниках, юных влюбленных или чудаках, — автор показывает их в непростых психологических ситуациях: его героям предлагается пройти по самому краю круга, именуемого жизнью.
Впервые в Российской фантастике РПГ вселенского масштаба! Технически и кибернетически круто продвинутый Сатана, искусно выдающий себя за всемогущего Творца мирозданий хитер и коварен! Дьявол, перебросил интеллект и сознание инженера-полковника СС Вольфа Шульца в тело Гитлера на Новогоднюю дату - 1 января 1945 года. Коварно поручив ему, используя знания грядущего и сверхчеловеческие способности совершить величайшее зло - выиграть за фашистов вторую мировую войну. Если у попаданца шансы в безнадежном на первый взгляд деле? Не станет ли Вольф Шульц тривиальной гамбитной пешкой?
Доктор Генри Джей – анестезиолог с более чем тридцатилетним опытом врачебной практики. За свою карьеру он провел более 30 000 процедур анестезии – обездвиживая тело, стирая память, а затем вновь возвращая пациента в сознание. Генри Джей делится своим опытом, переплетающимся с личными историями пациентов, исследует природу сознания, механику облегчения боли и чудо современной медицины.
Книга Стивена А. Кёрли, хирурга-онколога с 25-летним стажем, – это коллекция уникальных историй о борьбе, решимости, силе воли и в конечном счете победе пациентов над злокачественными новообразованиями. Описанные в ней события перевернули мир Стивена Кёрли. Он решил использовать этот опыт, чтобы вдохновить своих пациентов, помочь им преодолеть страх и неуверенность и настроить их на борьбу с заболеванием. Он считает, что надежда – это главный компонент лечения и ухода за пациентом.
Перед вами реальные захватывающие жизненные истории, проникнутые горем и надеждой, рассказанные непосредственным участником событий. Трагические, жуткие эпизоды, часто связанные с потерей близких, и, напротив, сцены радости и триумфа — все это результаты экстренного звонка в 999, самую крупную и загруженную службу скорой помощи в мире, где Лиза Уолдер уже более 15 лет работает фельдшером. Сейчас она от первого лица рассказывает, что скрывается за голубыми маячками и ревущими сиренами и что на самом деле означает иметь работу, которая каждый день сводит медиков скорой помощи лицом к лицу со смертью и с судьбой.
«Едва ребенок увидел свет, едва почувствовал, как свежий воздух проникает в его легкие, как заснул на моем операционном столе, чтобы мы могли исправить его больное сердце…» Читатель вместе с врачом попадает в операционную, слышит команды хирурга, диалоги ассистентов, становится свидетелем блестяще проведенных операций известного детского кардиохирурга. Рене Претр несколько лет вел аудиозаписи удивительных врачебных историй, уникальных случаев и случаев, с которыми сталкивается огромное количество людей.