Ангелы острова Терраглорис - [65]

— Меня, выставь меня на этот бой, мастер Узиил!

Такой энтузиазм меня позабавил, тем более, что Харальд, Жорж и братья Виевичи были одеты в смокинги, а отнюдь не в боевые доспехи. Взмахнув крыльями, Узиил перелетел через стол и, встав на арене, громко рявкнул:

— Имя моего героя, Добромир Вяхирь и он князь великого народа, имя которому посковичи, мастер Бегемот! Назови же и ты своего героя, если он еще не дрожит от страха, услышав про то, кто готов выйти на арену и сразиться с ним!

Бегемот, который так же вылетел на арену и встал напротив Узиила, расхохотался и, ткнув его пальцем в грудь, оглушительным басом прокричал:

— Моего героя, зовут Квинтиллиан Примас, мастер Узиил, он генерал третьей ударной армии друинов! Твой князь Добрыня Вяхирь, сейчас сам, наверное, затрясся от страха, ибо нет в этой Вселенной воина более могучего и бесстрашного.

За спинами обоих ангелов-патриархов открылись в полу арены два круглых люка и откуда то снизу, плавно поднялись два воина, облаченные в легкие доспехи. Квинтиллиан Примас, оказался даже ниже ростом, чем те семеро друинов, с которыми мы сидели за одним столом. Он был не более, чем на полголовы выше Добрыни, имел выразительное, живое и подвижное лицо, которое я нашел красивым, так как оно было нежно-палевого цвета, а кожистые, гладкие чешуйки, столь обычные для ящеров, были изогнуты так изящно, что, пожалуй, даже на лицах людей, эти линии никому не показались бы уродливыми и безобразными.

Правда, вместо волос у друина на голове были длинные узкие полоски кожи изумрудно зеленого цвета, покрытые крохотными, блестящими чешуйками. У Квинтиллиана был высокий, безбровый лоб, прямой нос, несколько непривычной формы и красиво очерченные губы, на которых играла добродушная улыбка. Изумрудные глаза этого парня, смотрели на Добрыню, рот у которого был растянут до ушей, с крайней заинтересованностью.

Генерал третьей, да еще, вдобавок ко всему, и ударной армии друинов был одет в короткополый камзол ярко-красной кожи с зауженными рукавами, черные, суконные бриджи и высокие сапоги изящной формы и черного цвета. Поверх камзола на его груди был надет небольшой стальной нагрудник, а из оружия у него был длинный кавалерийский палаш в простых ножнах и кинжал. Вряд ли его доспехи и вооружение можно было назвать боевыми. Спортивными, еще куда ни шло, но только не боевыми.

Впрочем, и Добрыня выглядел не намного лучше в своей белой, полотняной рубахе, подпоясанной красным кушаком, темно-синих штанах, красных сапожках с загнутыми носками и кольчужной маечке, плотно обтягивающей его могучую грудь. Прямой меч Добрыни Вяхиря, годился только для Джеки Чана в его потешных комедиях с героями-попрыгунчиками. Право же, все это весьма откровенно смахивало на фарс, а не на поединок, и я всерьез забеспокоился о том, что обоим архангелам зрители настучат по голове.

Пока архангелы-глашатаи заводили публику, я натырил со стола всяческого добра и даже немного облегчил свой серебряный трон. Вот только мне не хватало золотой монеты и я потихоньку отщипнул один листочек от лаврового венка. Стройматериалы мне были нужны для того, чтобы придать предстоящему поединку настоящую остроту и полную непредсказуемость. Как только оба архангела умолкли, слово взял я и громким голосом заявил:

— Подойдите ко мне, благородные воины и вы, великие архангелы! Я хочу напутствовать вас перед боем.

Не смотря на то, что в сценарии этого было не предусмотрено, Узиил и Бегемот подвели ко мне Квинтиллиана и Добрыню и встали чуть поодаль. Быстро сотворив здоровенный, сверкающий в солнечных лучах меч и золотые обереги, я положил меч на стол, рукоятью в сторону арены и, зажав обереги в кулаке, обратился к архангелу Бегемоту:

— Мастер Бегемот, возьми этот меч и испытай его остроту и крепость на князе Добромире Вяхире.

Архангел Бегемот был малый не дурак и сразу же смекнул, что именно я собираюсь сделать. Он мигом схватил меч, оценивающе покачал его в руках, да как звезданет им со всего размаху по Добрыне, что только искры в разные стороны и меч пополам. На нашем князечке от этого удара, естественно, даже царапины не появилось, да и он сам даже глазом не моргнул. Вот тогда я и сказал:

— Вот видишь, мастер Бегемот, боец мастера Узиила, князь Добромир Вяхирь, совершенно неуязвим. Так разве это будет справедливо, если твой боец, благородный и бесстрашный друин Квинтиллиан Примас выйдет на бой заранее обреченный на поражение? Но вызов был отважно брошен и принят, а потому, подойди ко мне генерал Квинтиллиан Примас и прими от меня магические обереги, которые наделят тебя полной неуязвимость от всех имен Смерти, которые только есть во всех Вселенных, сотворенных по воле Господа Бога.

Широко улыбаясь, Квинт оглянулся на Бегемота и, получив от него разрешающий кивок, шагнул в мою сторону. Чтобы всем было видно, что я делаю, я поднял повыше часть арены, а стол заставил опуститься к самому полу и встав с трона, с голубым сиянием, ослепительными сполохами и громовыми раскатами за пределами Серебряного замка, сделал Квинта неуязвимым. После этого я попросил Астреллу подать мне Кольцо Творения и обратился к Квинтиллиану Примасу со следующими словами: