Ангелы Ада - [5]
Они сказали, что это единственная честная вещь, когда-либо написанная о них. Им было плевать на брутальность или на всякие мерзости. Главное, что они смогли идентифицировать себя в реальности того, о чем они читали. Они понимали, что это был «правильный», честный отчет обо всем, что с ними связано. Вот почему он и стал моей визитной карточкой. Они уже больше не беспокоились о том, что я напишу в своей книге».
Алекс Керви
Гаси их, ребята
Моим друзьям, которые подбрасывали мне деньжат и милостиво позволяли мне быть безработным. Ни один писатель не сможет без них творить. И еще раз спасибо.
Х. С. Т.
В своей стране родной —Я на чужбине,Я силу в теле чувствую и в мыслях,Но власти нет и мощи у меня,Я всюду победитель,Но я всюду проигравший…Займется только день —Я всем желаю ночи доброй,Как только я прильну к земле —То страх, как черный червь, шевелится во мне —Страх моего паденья.Вниз.В пучину.Франсуа Вийон (отрывок из «От жажды умирая над ручьем»)
1
КАЛИФОРНИЯ. Уик-энд накануне Дня труда… Раннее утро, туман, приползший со стороны океана, все еще застилает улицы… во Фриско, Голливуде, Берду и Восточном Окленде мотоциклисты-беспредельщики, увешанные цепями, в темных очках и грязных джинсах «левайс», выкатывают из промозглых гаражей, ночных забегаловок и заброшенных лачуг, где коротали время до рассвета, чтобы рвануть к полуострову Монтерей, к северу от Биг-Сура.
…Джин выпущен из бутылки. Ангелы Ада – герои набранных жирным шрифтом заголовков скандальной хроники – с шумом и ревом проносятся на бешеной скорости с первыми лучами зари по фривэю, крепко сидя в своих седлах… Ни одной улыбки на их лицах… они с остервенением продираются сквозь транспортный поток и на скорости девяносто миль в час выруливают вниз по центральной полосе, чудом избегая, казалось бы, неминуемых столкновений… подобно Чингисхану на железной лошади, они восседают на своих монстрах-конях с огнедышащим анусом, отрывая с мясом крышки пивных банок и успевая пощупать за ляжку твою дочь, не рассчитывая на хороший прием, не моля о пощаде и не щадя никого; показывая цивилам своего рода класс, давая им слегка дернуть от запаха тех приколов, о которых они, цивилы, никогда не узнают… Ох, эти добродетельные, праведные парни – они обожают переворачивать все с ног на голову.
Малыш Иисус, Хромой, Слепой Боб, Пузо, Канюк, Зорро, Костлявый Зад, Чистяк, Тайни, Бродяга Терри, Френчи, Торпеда Марвин, Мать Майлз, Грязный Як Эд, Чак-Дак, Толстяк Фредди, Гнусный Фил, Жеребец Чарли-Совратитель Малолетних, Безумный Крест, Пых, Маго, Скотина и еще по крайней мере пара сотен таких же, у которых руки чешутся от безделья и которые жаждут приключений: длинные волосы развеваются по ветру, бороды и банданы – хлопают, отлетают туда же, в ушах – серьги… перчатки с обрезанными пальцами – устрашающая пародия на дамские митенки, свернутые цепи, свастики и отдраенные «харлеи», блистающие хромом… И в это же время на 101-й водители, нервничая, сворачивают с дороги, чтобы пропустить боевой отряд, пролетающий мимо, как шаровая молния, оставляющая позади лишь грязь и руины…
«Они называют себя Ангелами Ада. Они разъезжают по стране, насилуют и совершают набеги, словно конница мародеров – и хвастаются, что нет такой силы у полиции, которая смогла бы скрутить их преступное мотоциклетное братство» («Urie», «The Man’s Magazine», август 1965).
«Каждый из них сам по себе не так уж плох. Вот что я вам скажу: я предпочел бы иметь дело даже с целой компанией Ангелов Ада, чем с этими борцами-демонстрантами за гражданские права. Уж если дело принимает совершенно не благоприятный для нас оборот, то демонстранты гораздо хуже» (надзиратель, тюрьма города Сан-Франциско).
«Некоторые из них – настоящие животные. В любом обществе они были бы такими. Эти парни – тип отверженных, которым следовало бы родиться 100 лет назад, – тогда они были бы вольными стрелками или кем-то вроде этого» (Бирни Джарвис, один из основателей «Ангелов Ада», который позже стал сотрудником отдела полицейской хроники, полицейским репортером в San Francisco Chronicle).
«Мы составляем один процент, мужик, один процент, который никуда не вписывается и который на все кладет. Так что не трынди мне по поводу счетов у доктора и о твоих штрафах за неправильную парковку. Значит, берешь свою бабу, и свой байк, и свое банджо – и скатертью дорожка. А свою тропу мы проложили себе через сотни разборок – и остались живы, благодаря нашим сапогам и кулакам. Мы, бэби, среди мотоциклистов-изгоев – парни королевских кровей» (Ангел Ада говорит для истории).
…Гонка продолжалась. Группы «отверженных» со всего штата катили по направлению к Монтерею: с севера от Сан-Бернардино и Лос-Анджелеса – по 101-й; с юга из Сакраменто – по 50-й; с юга из Окленда, Хэйуорда и Ричмонда – по 17-й, а также из Фриско – по Коуст хайвэй. «Ядром», элитой неподвластных закону изгоев, были Ангелы Ада… с крылатыми черепами на спинах безрукавок и мамочками, восседавшими позади них на мотоциклах с коляской, напоминавших хряка, разделанного ножом мясника. Они едут с выражением неподражаемого, нескрываемого высокомерия на лицах, лучшей защитой им служит репутация наиболее отвратительной и порочной мотоциклетной банды за всю историю существования христианского мира.
Страшитесь! Хантер С. Томпсон, крестный отец Гонзо, верховный жрец экстремальности и главный летописец Американского кошмара, берется разобраться в теме, взяться за которую побоялся бы любой, – в теме самого себя.В «Царстве Страха», его долгожданных мемуарах, Добряк Доктор окидывает взглядом прошедшие несколько десятилетий существования «на полную катушку», чрезмерных злоупотреблений и зубодробительных писаний. Это история безумных путешествий, воспламеняемых бурбоном и кислотой, сага о гигантских дикобразах, девушках, оружии, взрывчатке и, разумеется, мотоциклах.
Захватывающее, удивительно правдивое и трагичное повествование — таков «Ромовый дневник» американского писателя и журналиста Хантера Томпсона. Написанный в 1959 году, роман был опубликован автором лишь четыре года назад.
«Страх и отвращение в Лас-Вегасе» — одна из самых скандальных книг второй половины XX века. Книга, которую осуждали и запрещали. Книга, которой зачитывались и восхищались. Книга, в которой само понятие «Американской мечты» перевернуто с ног на голову, в которой видения и галлюцинации становятся реальностью, а действительность напоминает кошмарный сон.Книга содержит нецензурную брань.
В качестве корреспондента журнала Rolling Stone Хантер Томпсон сопровождал кандидатов в президенты 1972 года в ходе их предвыборных кампаний, наблюдая за накалом страстей политической борьбы и ведя «репортаж из самого сердца урагана». В итоге родилась книга, ставшая классикой гонзо-журналистики. С одной стороны, это рассказ о механизмах политической борьбы, а с другой — впечатляющая история самого драматичного периода в современной истории США, в течение которого произошло сразу несколько громких политических убийств: президента Джона Кеннеди, его брата Роберта Кеннеди и Мартина Лютера Кинга.
Мог ли «великий и ужасный» Хантер Томпсон повторить успех своего легендарного «Страха и отвращения в Лас-Вегасе»? Как оказалось — мог. Перед вами — «Лучше, чем секс». Книга — скандал, книга — сенсация. Книга, в которой Томпсон, с присущим ему умением называет вещи своими именами, раскрывает тайны большой политики. Как стать президентом? Или хотя бы занять теплое местечко в «королевской рати»? Что для этого надо сделать — а чего, наоборот, не делать ни за что? Хантер Томпсон во всеуслышание рассказывает о том, о чем не принято говорить.
В 1986–1988 гг. Хантер С. Томпсон, знаменитый автор «Страха и отвращения в Лас-Вегасе», вел еженедельную колонку в «San Francisco Examiner». Статьи, собранные под этой обложкой, — это летопись жизни Поколения свиней, чьи злые дела чувствуются во всем: от дела «Иран-контрас» до сообщения в СМИ об урагане «Глория»; от аппаратов для измерения артериального давления до Суперкубка; от чудовищ, которые управляют Денверским аэропортом, до разгула телепроповедников.Несравненный «доктор Гонзо» проделал немалый путь в поисках разумной жизни, а вместо нее обнаружил лишь полное безумие.
После двух лет в Европе Флориан приехал в Нью-Йорк, но быстро разочаровался и вернулся в Берлин — ведь только в Европе нового тысячелетия жизнь обещает ему приключения и, возможно, шанс стать полезным. На Западе для него не оставалось ничего, кроме скуки и жестокости.
Конечно, роман не совсем отвечает целям и задачам Конкурса «В каждом рисунке — солнце». Если оценивать по 5-и бальной оценке именно — соответствие романа целям конкурса — то оценка будет низкой. И всё же следует поставить Вам высшую оценку в 10 балов за Ваш сильный литературный язык. Чувствуется рука зрелого мастера.
Роман, в котором человеколюбие и дружба превращают диссидента в патриота. В патриота своей собственной, придуманной страны. Страна эта возникает в одном российском городке неожиданно для всех — и для потенциальных её граждан в том числе, — и занимает всего-навсего четыре этажа студенческого общежития. Когда друг Ислама Хасанова и его сосед по комнате в общежитии, эстонский студент по имени Яно, попадает в беду и получает психологическую травму, Ислам решает ему помочь. В социум современной России Яно больше не вписывается и ему светит одна дорога — обратно, на родину.
У околофутбольного мира свои законы. Посрамить оппонентов на стадионе и вне его пределов, отстоять честь клубных цветов в честной рукопашной схватке — для каждой группировки вожделенные ступени на пути к фанатскому Олимпу. «Анархо» уже успело высоко взобраться по репутационной лестнице. Однако трагические события заставляют лидеров «фирмы» отвлечься от околофутбольных баталий и выйти с открытым забралом во внешний мир, где царит иной закон уличной войны, а те, кто должен блюсти правила честной игры, становятся самыми опасными оппонентами. P.S.
«Представьте себе, что Вселенную можно разрушить всего одной пулей, если выстрелить в нужное место. «Шаманский космос» — книга маленькая, обольстительная и беспощадная, как злобный карлик в сияющем красном пальтишке. Айлетт пишет прозу, которая соответствует наркотикам класса А и безжалостно сжимает две тысячи лет дуалистического мышления во флюоресцирующий коктейль циничной авантюры. В «Шаманском космосе» все объясняется: зачем мы здесь, для чего это все, и почему нам следует это прикончить как можно скорее.
Мы с ребятами тут покумекали и решили: будь что будет! Хватит уже гнуть спину на всяких-разных мошенников – политиканов, продажных судей и журналюг без малейшего признака совести. Хорошо, что нашлась добрая душа и просветила нас насчет всего этого человеческого хлама. «Книга Ссудного дня» – слышали о такой? Ничего, скоро услышите. Вперед, завалим свиней! Белым людям – белую Америку! Чернокожим – черную! Ну, и всяким квирам что-нибудь да обломится…
«Дикие мальчики, или Книга мертвых», первый роман «лондонской» трилогии, куда входят также «Дезинсектор» и «Пристань святых», повествует о группе подростков-мародеров, терроризирующих города Северной Африки. В гротескном, романтичном, кошмарном шедевре Берроуза технологии, плоть и насилие проникают друг в друга, сливаясь в вакханалии взаимного уничтожения. Это произведение вдохновило группу Duran Duran на создание одноименной знаменитой песни с альбома «Arena». Книга содержит нецензурную брань.
Кто бы мог подумать, что, умерев, я стану настолько известной личностью! Газеты, телевидение и радио в один голос твердят, какой лапочкой я была, какую идеальную дочь потеряли мои родители – самый известный продюсер Голливуда и актриса № 1 «фабрики грез». Как же это получилось, что незаметная, стеснительная девочка с прыщами, подростковыми комплексами и лишним весом сделалась всенародной любимицей и объектом культа, и зашло это сумасшествие настолько далеко, что теперь моим именем называется рукотворный остров – прибежище тысяч адептов новой религии, стремящихся любой ценой попасть в рай?Конечно, это происки нечистого – обманщика, шарлатана и мастака манипуляций!Но зря, как говорится, связался черт с младенцем…
Все мы – рабы собственных инстинктов, и, зная это, нами легко манипулируют политики, журналисты, маркетологи. Линус Максвелл – один из таких манипуляторов. Кто же он, человек с тысячью лиц, – промышленник, ученый, филантроп, секс-гуру?Создавая новую линию товаров для женщин «До самых кончиков», он бросает вызов общественным идеалам и ставит во главу угла чистый гедонизм. Как далеко он готов зайти в своей одержимости совершенством?Чак Паланик, известный ниспровергатель основ современного западного мира, в своих произведениях все ставит под сомнение.